– Замечательно! Отлично! Превосходно!
Его восторгу, казалось, не было предела. Тонька млела от удовольствия. А Инга кусала губы с досады. Ведь ею так не восхищаются, ее не выделяют.
– Но я вижу только «топлес», – слегка озадачился Герберт. – Хотелось бы увидеть и «ню».
– А-а, есть, – замялась Тонька. – Только дома. А надо было?
– Ну у нас здесь, конечно, не Париж и даже не Москва. Но ведь мы стремимся к мировому уровню. Или вы считаете, что мы должны оставаться на задворках мировой цивилизации?
– Нет, конечно…
– Да не волнуйтесь вы, девушка. Все поправимо. Сейчас мы исправим эту ошибку. Есть студия, есть фотограф.
Герберт обращался к Тоньке. Инге казалось, что он ее игнорирует. У нее не было портфолио, но он не собирался исправлять ее ошибку. В студию он приглашал только Тоньку.
– А я? А со мной? Я бы тоже хотела…
Инге показалось, что Герберт посмотрел на нее с какой-то досадой. Как будто она была здесь лишней, как будто мешала какому-то важному процессу, который начался здесь с появлением удачливой Тоньки.
– Ну, мы, конечно, можем попробовать, – неуверенно протянул он. – Вы пока здесь побудьте. А мы сейчас. Пошли, дорогая!
Он обнял Тоньку за талию и увлек в соседнюю комнату. Инга сходила с ума от отчаяния. Ну почему Тонька? Почему не она?
Инга думала, что Герберт сдаст Тоньку на руки фотографу, а сам выйдет к ней. Но щелчок дверного звонка возвестил ее о том, что он будет работать с Тонькой и, судя по всему, в интимной обстановке. Да, конечно, путь к вершинам через чью-то постель – не самый честный. Зато самый быстрый. И, возможно, Тонька уже делает себе карьеру. Ей перед мужиком раздвинуться, что плюшку слопать. Да и сама Инга – далеко не ангел в этом плане. Но ее «ню», похоже, здесь никого не интересует. И очень даже может быть, что нигде и никогда не заинтересует. Возможно, ей только казалось, что у нее потрясающие внешние данные. Возможно, это было всего лишь самообольщение.
Прошло не меньше часа, прежде чем Герберт вышел из студии. За ним появилась Тонька. Она пыталась делать серьезную физиономию, но губы сами по себе расползались в сомнительной улыбке. Здесь явно что-то не то…
Герберт досадливо посмотрел на Ингу. И не постеснялся выразить недоумение:
– А, вы еще здесь?
– Вы обещали меня попробовать, – жалко выдавила она.
– Ну, может быть, завтра. У меня мало времени.
– Как скажете, – обреченно вздохнула Инга.
– Ну ладно, минут пятнадцать у меня еще есть. Прошу!
Студией называлась небольшая комнатка без окон. Под потолком горела люстра без абажура, но с тремя лампочками в обойме. Ярко горела, но все же этого было мало для качественного освещения. Должны были быть софиты, проекционные лампы, все такое. Но из студийного оборудования здесь имелся только фотоаппарат на треноге. Объектив достаточно мощный, но все же это был явно не «Кодак». Похоже, «Зенит». В углу комнатки располагалась тахта, покрытая синтетической шкурой белого медведя.
Герберт деловито закрыл дверь на защелку.
– Раздевайся! – без предисловий потребовал он.
Инга понимала, что у них мало времени. Поэтому не заставила себя долго ждать. Стянула с себя блузку, юбку, осталась в одном бикини. В таком виде да еще в босоножках на высоком каблуке она должны была выглядеть сногсшибательно. Но Герберт ничуть не восхитился ее фигурой.
– Ну, быстрей, быстрей.
– Что быстрей? – не поняла Инга.
– Меня интересует «ню».
– Что, сразу?
– Ну, не хочешь, не надо.
Его рука потянулась к дверной ручке. Сейчас он уйдет, а Инга останется здесь со всей своей гордостью. Да какая может быть гордость? Не впервой перед мужиками раздеваться. Тем более, что Герберт – не просто мужик. Он босс и фотограф по совместительству. А может, еще и любовником станет. Если, конечно, Инга сможет превзойти Тоньку. А почему бы и нет?
Она разделась догола. И по первому же требованию легла на тахту – на спину, профилем к объективу, ноги согнуты в коленях. Все тот же профиль, но нога за ногу. Боком, спиной и попкой к объективу. На коленях, в профиль…
– Хорошо. Очень хорошо. Отлично! Превосходно!
Инга витала в облаках от восторга. Пусть они с Гербертом занимаются откровенной эротикой. Но ведь это искусство. В этом его призвание. Он уже понял, как она хороша. Он уже понял, что будущее за ней, а не за Тонькой…
– Великолепно! Одеваемся!
Он оторвался от фотокамеры и, пока она не оделась, стремительно приблизился к ней. Ну вот, началось… Но Герберт лишь чмокнул ее в щеку, как бы случайно коснувшись рукой ее ягодицы. Повернулся к ней спиной: собрался уходить.
– А вам понравилось? – спросила она вслед.
– Да, конечно. У тебя великолепная фигура.
Он остановился перед самой дверью, резко развернулся к ней лицом.
– Да, один вопросик. Как ты относишься к мужчинам?
Инга слегка растерялась.
– Ну, положительно.
– То есть если мужчина тебя положит, то ничего такого?
– Ну, это смотря какой мужчина…
– Значит, в общем, ты не против. Учти, у нас серьезная организация. Если ты в душе проститутка, то лучше сразу уйди.
– Я нет… Не проститутка…
– То есть, я могу поручить тебе одно деликатное дело?
– Какое дело?
– Ничего серьезного. Чистая формальность. Один человек… э-э, скажем так, нетрадиционной ориентации…
– Голубой, что ли?
– Ну, пусть будет голубой. В общем, я его хорошо знаю, и он нуждается в моей… э-э в нашей помощи. Слухи нехорошие о нем ходят, кривотолки там всякие. В общем, ему нужна красивая девушка на вечер. Чтобы провести с ней этот вечер в дорогом ресторане, у всех на виду. Ну, чтобы люди поняли, что его интересуют женщины. Надеюсь, ты меня поняла?
– Я же не дура, – с заговорщицким видом улыбнулась Инга.
– Он сейчас в гостинице живет. После ужина поднимешься с ним в номер, ну, для отвода глаз. Побудешь там немного, а потом домой возвратишься. Сама понимаешь, что это не в службу, а в дружбу. Да, он может предложить тебе денег за потраченное время. Можешь взять.
– Хорошо.
– Вечернее платье есть?
– Э-э, нет.
– Плохо. У Антонины есть. Может, ее в ресторан отправить, как ты думаешь? Она в принципе согласна.
– Э-э, а если я платье у нее одолжу? – забеспокоилась Инга. – У нас один примерно размер.
– Ладно, не парься. Что-нибудь придумаем. Ты же у нас не единственная фотомодель.
– А разве я фотомодель?
– Да, забыл тебе сказать, что ты принята в штат нашего агентства.
Надо ли говорить, что эту новость Инга приняла с искренним восторгом. Еще бы – сбылась ее мечта…
2
Карапет Вартанович не отличался многословием. Но скуп он был не только на слова. Шикарный ресторан, вышколенные официанты – сама обстановка располагала к роскоши на столе. Но, увы, он заказал две чашечки кофе и одно мороженое для Инги. А она бы не отказалась от горячего. С утра ведь ничего не ела.
Впрочем, Инга не расстраивалась. Она хорошо помнила Тонькины глаза, когда та узнала, что пролетела с рестораном. А ведь Тонька сначала должна была идти. Но Герберт предпочел Ингу. И даже платье вечернее ей достал. Правда, оно далеко от идеала – «в облипку», короткое, с глубоким декольте. Какую-нибудь лондонскую леди мог хватить инфаркт, предложи ей такой наряд. Но Инга не жаловалась. Она же не леди, да и фигура у нее слишком хороша, чтобы прятать от мужских взоров. Пожалуй, слишком хороша, если даже голубой Карапет Вартанович бросает на нее вожделенные взгляды…
– Может, тебе телячий стейк заказать? – спросил он.
Наконец-то! Инга только собиралась кивнуть в знак согласия, а он уже разводил руками, сопровождая это вздохом сожаления.
– Ну, не хочешь, как хочешь. В номере у меня бутылка шампанского. Выпьем по бокалу?
От шампанского она бы тоже не отказалась. Но вряд ли ей что-либо обломится. Этот кретин такой жлоб, каких свет не видывал. Видно же, что при бабках. Одна только цепь золотая на две-три тысячи баксов тянула. И ряху не с голодных хлебов наел. Но в номер она все равно с ним пошла. Таково условие. Выждет минут десять-пятнадцать, получит свои денежки и уберется восвояси. Если получит. Этот скряга за цент удавится. Вернется Инга домой голодная. Зато с Тонькой помирится. Расскажет, как «хорошо» погуляла в кабаке с противным армянином, и та сразу подобреет.
Карапет Вартанович жил в люксе. Просторный холл с диваном, комната с широкой кроватью. Удобства, само собой. Инга невольно поймала себя на мысли, что не отказалась бы поселиться здесь вместе с Тонькой. А то ведь им приходится снимать комнату в хибаре, по сравнению с которой дом бабки Дарьи казался королевским дворцом…
– Ну чего встала? – во весь рот зевнул Карапет Вартанович. – Раздевайся!
– Зачем? – оторопело уставилась на него Инга.
– Хотеть тебя буду.
– Чего?!
– А ты думаешь, зачем я твоему Герберту деньги заплатил?
– Он сказал…
– Забудь, что он сказал. Он – голубой. А я нормальный. Так что радуйся, девочка, настоящий мужчина барать тебя будет!
