Корабль лишь появился на горизонте. Он медленно надвигался на причал. Почувствовалось напряжение у встречающих.
Я отметил про себя, что ни таможенников, ни сотрудников ФСБ не наблюдалось. Они появятся позже, когда встречающие заберут свой груз.
– Наконец‑то. Опаздывают на полчаса. Я прислушался.
– Это последняя поставка?
– Возможно. Все спланируем. Посмотрим, хватит ли на операцию материала.
Оба голоса показались мне знакомыми. Но я никак не мог припомнить, где я их слышал. Я аккуратно выглянул из своего укрытия, но ничего, кроме размытых силуэтов, разобрать не мог. Но и силуэты были мне знакомы. Я видел их недавно. Я недавно общался с их обладателями. Загадка из загадок.
– Финансисты готовы? Они должны действовать максимально скоро. Ни минуты лишнего времени. У нас от силы будет два‑три дня на второй этап операции.
– Успеют. Главное – не переусердствовать. Можно стать монополистом, но кусок все‑таки оставить маленький, чтобы никто ничего не заподозрил.
– Какой процент вероятности, что мы будем обнаружены?
– Нулевой. На какое число поставим буковку «Икс»?
– На двадцать девятое. Тогда и начнем.
Я мало что понимал в разговоре двух знакомцев, но, судя по всему, время акции (неизвестно какой акции) назначено на двадцать девятое мая. Правильно. Самый разгар празднования юбилея. Море гостей со всего мира. Толпы иностранных делегаций. Главы государств. Парад на Неве. Лазерное шоу. Полный список празднеств легко можно скачать из Интернета. Тут можно сотворить все что угодно, и любой даже маленький взрывчик в городе произведет эффект атомной бомбардировки. Конечно, будет беспрецедентная охрана, но, если они на что‑то рассчитывают, значит, знают что‑то такое, что сокрыто от меня.
Что же они задумали?
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Корабль прибыл. Он грузно рявкнул сиреной у причала, выбросил клубы дыма и пришвартовался. С палубы протянулись к причалу трапы. Разверзлись трюмы. Засуетились люди, равно как на корабле, так и на причале. Двое знакомцев не шелохнулись, так и возвышались как каменные статуи, наблюдая за действом. Началась разгрузка. Кран выложил груз на причал – это заняло минут сорок. Я уже успел заскучать. Никакого тебе развития событий. Да и знакомцы онемели. На причале со стороны города появились автопогрузчики. Они взяли на себя весь груз и стали постепенно вывозить его к парковке. Видимо, там они загружали его на водный транспорт, который должен был доставить ценные лекарства в «глубокую нору», о которой я слышал в сельяновском доме.
Понимая, что ничего более мне услышать не удастся, я направился в обратный путь. Покинул лабиринт контейнеров, пробрался вдоль стены до тупичка, ринулся в крапиву, точно с обнаженной шашкой на орды врагов, и тут услышал зловещее шипение за спиной.
– Стой, сука!
Голос чужой. Явно мне незнакомый.
Я замер. Зачем‑то поднял высоко руки и стал медленно оборачиваться. Всегда привык смотреть в глаза опасности. Позади меня оказался мужик с автоматом, нацеленным мне в голову. Мужик выглядел непрезентабельно. Такого не возьмут на работу в офис, даже если у него будет четыре высших образования и десятилетний успешный опыт работы. Просто испугаются и постараются отправить куда подальше. Кто в здравом уме захочет иметь подле себя человека с внешностью Джека Потрошителя? Всегда в голове будет свербить мыслишка, дескать, вдруг нападет и прирежет по‑тихому.
– На колени! – приказал Потрошитель.
Я сглотнул слюну, прикидывая, как бы уйти с линии огня и, не производя лишнего шума, разобраться с вооруженным уродом. Но в голову ничего подходящего не лезло.
– На колени!! – более злобно прорычал Потрошитель.
Я, не видя другого выхода, уже собрался было принять позу, указанную мне головорезом, но тихий щелчок поменял все планы. Сухой щелчок, и у меня на глазах в голове Потрошителя образовалась дырка, откуда потоком хлынула струя крови.
Тело рухнуло в заросли.
Я заозирался по сторонам в поисках доброжелателя, который спас меня от унижения, но так его и не заметил. Доброжелатель показался сам. Выглянул из разбитого окна. Им оказался Дубай. Он помахал мне пистолетом с глушителем, а через минуту дверь распахнулась, и двое кочевеевцев подхватили мертвое тело и втащили его в помещение.
Следы оставлять нельзя.
Я вбежал на второй этаж. Шум меня уже не очень волновал. На причале царил звуковой ад. В таком грохоте колокольного звона железных ступенек никто не разберет.
– Как там? Услышал что‑нибудь? – поинтересовался Дубай.
– Двадцать девятого будет операция. Какая, я не понял. Но одно ясно, это не религиозные террористы, они намерены заполучить выгоду из того, что произведут. Что за выгода, пока неясно, – сообщил я.
– Ладно. Разберемся на месте, – обнадежил Дубай.
Как будто ему разбираться придется. Тоже мне аналитик.
Ваня достал из кармана трубку и выбрал из списка номер.
– Жорик, следите. На паркинге началась погрузка. Не выпускайте из вида. Мы возвращаемся.
Он отключился и спрятал мобилу.
На лестнице показался один из боевиков‑кочевеевцев. Тот, кто участвовал в заносе тела в пакгауз.
– Дубай! Этот мужик… Он, как бы, типа, сказать. В общем, это…
– Может, членораздельно скажешь?! – рявкнул Дубай.
– Это Решетка. Правая рука Мертвого.
– Вляпались, – вынес вердикт Дубай. – Кого другого искать бы не стали, а Решетку обязательно хватятся. Может, и в скором времени. Срочно сворачиваемся. Отходим к катерам!
Да, положение не из лучших. Надо ж было убрать второго человека в могильной группировке. Ну почему на меня не наткнулся кто‑то из шестерок! Видимо, судьба такая, я никогда не скандалю с мелкими чиновниками, мне всегда доводится вступать в конфликт сразу с высоколетающим руководством.
Кочевеевцы убрали все следы нашего присутствия. Даже пыль по полу ровно распределили и замели за собой следы.
Мы отступили. Медленно выбрались из пакгауза и двинулись к выходу. Никаких эксцессов по дороге назад. Ни с кем не столкнулись. Никто не поинтересовался передвижениями теней по стенам зданий. Всем было по большому счету наплевать на окружающих.
Мимо нас проплывали погрузчики. И ходили люди. Уже у самого выхода мы прошли мимо группы таможенников, направлявшейся к кораблю. Спохватились, милые. Мертвый хорошо их смазал, чтобы они опоздали на причал на целых два часа.
– По‑моему, мы потеряли инициативу в этой теме, – высказал свои опасения Кубинец.
– Временно, – обнадежил я. – Скоро положение восстановится.
– Что ты услышал, но забыл сказать Дубай? – поинтересовался Гонза.
Как он хорошо меня знает. Чувствует, что я не выложу все карты за полчаса до окончания игры. А напоследок всегда что‑нибудь припрячу.
– Я знаю ребят, что всю кашу заварили.
– Ну?! – прошипел Кубинец, бросая гневные взгляды, которые могли означать только одно: «Прекрати тянуть кота за яйца, все равно больше не станут».
Я осмотрелся по сторонам. Дубай находился слишком далеко и услышать мои слова не мог. Кочевеевцы прикрывали тыл, отстав на приличное расстояние. Я мог говорить смело, не боясь быть услышанным лишними людьми.
– Пока не понял. Голоса знакомые, но узнать не могу, – поделился я проблемой.
– Ты их не видел, – догадался Стеблин.
– Какой ты умный, – изумился я и на полном серьезе продолжил: – Я вот где‑то слышал, что все полицейские в старости страдают мозговыми расстройствами и раком мозга. Фуражки делают специально на размер меньше, чтобы они давили на череп и деформировали мозг. Зачем? Чтобы меньше пенсию платить. Большая часть контингента поумирает. Так что ты вовремя из полиции слинял.
Стеблин выругался. Подумал. И снова выругался.
Зря я его дразню. Хороший мужик, между прочим, с самого начала на нашей стороне был. Единственный, кто в полицейском управлении положительно относился ко мне и к роду моей деятельности.
Я почувствовал, что становлюсь все более и более раздражительным. А все от чего? Потому что вот уже громадное количество времени я отлучен от своего хобби. Я уже черт знает сколько не варил пиво. Все производство накрылось, потому что какие‑то заговорщики вздумали перейти мне дорогу. Признаться честно, я пребывал в тихом бешенстве от того, что ничего не могу поделать, чтобы изменить положение. Единственное, что было в моих силах: найти негодяев и свернуть им шеи раньше, чем они успеют сделать это с нами.
Тут мои мысли споткнулись за смутное ощущение, что я что‑то упускаю из вида. Я даже остановился. Нахмурился, пытаясь вспомнить, и осенило.
– Ты чего затормозил? – поинтересовался Кубинец.
– Гонза, диск. Я тебе отдавал диск, чтобы его хакнули. Каков результат?
Мне почему‑то казалось, что это очень важно.
– Да, его вскрыли. – Кубинец нахмурился. Я стал подозревать в нем источник эпидемии плохого настроения.
– И?.. – поторопил я Гонзу.
