– Не твое дело, кто она, – прорычал Майк, удерживая Кару, чтобы она не вздумала пожать Рексу руку.
– Значит, ты пришел сюда не для того, чтобы любезничать со мной, и не для того, чтобы познакомить меня со своей подругой. Так какого же черта ты явился по мою душу?
Настала пора приступить к делу, за которым он приехал, и выяснить, что Рекс Брансом натворил в Серендипити двадцать с лишним лет назад.
– А вот теперь я, пожалуй, сяду.
С этими словами Майк пододвинул стул для Кары и только потом сел сам рядом с ней.
Рекс тоже сел на свой стул.
– Какого черта ты лезешь к Элле?
Этого Майк говорить не собирался, но слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.
Рекс удивленно заморгал, притворяясь обиженным.
– Это она так тебе сказала? Я к ней лезу?
В висках Майка стучала кровь.
– Нет, это моя интерпретация.
Рекс наклонился к Майку, но тот отстранился.
– Тебе никогда не приходило в голову, что мне интересно знать, как поживает моя семья? – спросил Рекс.
Его голос звучал так искренно! И это еще больше взбесило Майка.
Сидевшая рядом Кара недоверчиво усмехнулась. Сжав зубы, Майк процедил:
– Семья? Которую ты бросил на два с лишним десятка лет?
Да, Майку было любопытно взглянуть на своего биологического отца, но то, что он увидел, не понравилось ему.
– Я здесь по одной-единственной причине, – перешел он к делу. – Я хочу спросить, что тебе известно о банкнотах, до сих пор хранящихся среди вещественных доказательств в Серендипити после того дела, которое ты вел в 1983 году. Помнишь меченые банкноты?
Майк внимательно смотрел на Рекса, ожидая увидеть на его лице удивление, шок или любую иную эмоцию.
– Неужели преступность в этом вшивом городишке настолько упала, что полиции нечего больше делать, кроме как копаться в старых делах? – презрительно поинтересовался Рекс.
«Вшивом городишке?» Не это ли лучшее доказательство того, что Рекс с радостью уехал из Серендипити и бросил всех, кто был там с ним рядом? А разве сам Майк не испытывал такое же чувство, уезжая? Разве сам он не сбежал в Атлантик-Сити, город, очень похожий на Лас-Вегас? Майк работал в полиции. По сведениям частного сыщика, Рекс время от времени сотрудничал с местной полицией, то есть был платным осведомителем. Час от часу не легче!
– И ты проделал весь этот немалый путь только для этого? – спросил Рекс и, прежде чем Майк успел ответить, крикнул бармену: – Сол, налей мне еще виски без содовой!
Майк презрительно прищурился. Разговор о брошенной им семье не вызвал у отца желания выпить, а вот когда речь зашла о старом деле, он тут же вспомнил о виски.
– У тебя так много вопросов, – снова повернулся к нему Рекс, – почему бы тебе не спросить обо всем человека, которого ты называешь своим отцом?
Майк с негодованием выпрямился.
– Ты имеешь в виду того, кто взял на себя твои обязанности и сделал твою работу? Ни за что на свете я не стану сейчас тревожить его и причинять боль.
– Сейчас? – насторожился Рекс. – А что с ним? Что с Саймоном?
В его голосе послышалась искренняя заинтересованность.
Кара попыталась было что-то сказать, но Майк опередил ее:
– Ничего такого, о чем тебе стоило бы знать.
Он не хотел, чтобы Рексу стало известно хоть что-то о его семье.
– Просто расскажи мне все, что помнишь о том деле, и я уберусь отсюда, и тебе не придется уже никогда иметь со мной дела. Уверен, именно этого ты сейчас хочешь больше всего на свете.
– Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, чего я сейчас хочу, – мрачно улыбнулся Рекс. – Ни сейчас, ни тогда. – Он сделал паузу, и между ними повисло тяжелое молчание. – Иногда мы совершаем тот или иной поступок просто потому, что вынуждены это сделать. И желание тут ни при чем.
Майк в отчаянии закатил глаза. Он пролетел полстраны только затем, чтобы услышать, как этот человек говорит загадками! Если бы ему хотелось скоротать таким образом время, он скорее остался бы в казино и стал сорить там деньгами.
Ладно, попробуем еще раз.
– Помнишь меченые банкноты, найденные в багажнике машины, которую ты остановил за превышение скорости? – спросил он Рекса.
Тот ударил тяжелой ладонью по столу.
– Не вороши прошлое, сын.
– Я же говорил тебе не называть меня так!
В присутствии Рекса Брансома Майк снова чувствовал себя маленьким никому не нужным мальчиком. Очень часто он не ценил того, что делал для него Саймон, придавая больше значения тому, чего он не делал. И сейчас Майку, как никогда, была противна необходимость копаться в грязном белье.
Все! С него хватит!
– Это пустая трата времени, – сказал он Каре. – Пойдем отсюда.
Она послушно встала, и Майк понял, что она с готовностью подчиняется ему, чтобы не доставлять лишних хлопот. Он это очень оценил.
К удивлению Майка, Рекс тоже встал.
– Ты можешь мне не верить, но мне было приятно познакомиться с тобой, – сказал он.
– Не могу сказать того же о себе, – пробормотал Майк.
В глазах Рекса, таких похожих на глаза Майка, мелькнула боль, но Брансом тут же надел маску.
– Я рад, что ты привез с собой свою подругу. Она очень красивая женщина. Не соверши ту же ошибку, что и я.
– Не волнуйся, я никогда не брошу людей, которые значат для меня все.
Взяв Кару за руку, он двинулся прочь не оглядываясь.
Кара чувствовала гнев и напряжение Майка, но не знала, как его успокоить. Она даже не была уверена в том, что ему это нужно. Они вернулись в отель молча.
Оказавшись у себя в апартаментах, он подошел к мини-бару, налил себе порцию спиртного и залпом выпил.
– Майк? – осторожно начала разговор Кара.
Он покачал головой:
– Не сейчас.
Он закрывался от нее. Нельзя сказать, чтобы от этого ей не было больно, но она хорошо понимала его. Он не хотел говорить с ней, и это нежелание она уважала.
Открыв ящик комода, она вытащила оттуда привезенную с собой ночную сорочку и отправилась в ванную. После прокуренного бара ей хотелось снова почувствовать себя чистой, прежде чем лечь в постель.
Раздевшись, она ступила под душ. Ей потребовалось некоторое время, чтобы разобраться со многочисленными кранами и ручками роскошного душа, но как только это произошло, теплая вода полилась на нее сверху, очищая и согревая по крайней мере снаружи. Внутри ей до сих пор было холодно от того, что Майк отказался говорить с ней. Раз он согласился взять ее с собой, то не должен был закрываться от нее.
Намыливаясь мылом, от которого замечательно пахло чем-то нежным и фруктовым, она вспоминала короткую встречу с Рексом Брансомом. Он оказался еще более скрытным человеком, чем Майк. На его лице она не заметила ни одной эмоции, если не считать первые секунды, когда он узнал в Майке своего сына. Когда же он не хотел отвечать на поставленный вопрос, то умело пользовался слабым местом Майка и называл его словом «сын», словно посыпая солью свежую рану. Несомненно, он вел себя как подонок. Ее сердце разрывалось от боли за Майка, который был сильно уязвлен и сконфужен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
