В этих отношениях я не вру, а горькая правда состоит в том, что для любви мне не достаточно возбуждения. Я могу любить только того, кого уважаю, и только до тех пор, пока уважаю. Это не теория — это практика.
Когда я изложила все это Верке, та неожиданно для меня удивилась: кто говорит о любви?!
Не знаю, мое это достоинство или беда, но факт тот, что интимная близость без любви или хотя бы легкой, быстро исчезающей влюбленности не доставляет мне никакой радости. По моим наблюдениям, большинство женщин устроены именно так. Просто одни более влюбчивы, другие — менее. Вот Верка, например, явно принадлежит к тем, кто более. Просто фейерверк искристых и легких, как шампанское, любовных переживаний. А я, увы, отношусь к тем, кто менее. За пять лет ни разу не влюбилась — это ж с ума сойти!
— А как же Алексей? — поинтересовалась Вера.
А что Алексей? Не знаю. Не знаю…
* * *
Виктор поднялся из высокого студийного кресла, промаргиваясь — софиты гасли и освещение стремительно менялось — и торопливо стирая салфетками грим. Сразу, как только титры программы сменил рекламный блок, он почувствовал пустоту и легкую грусть. Последняя передача. Когда еще ему приведется снова встретиться со зрителями в прямом эфире?
Когда знаешь, что в эту секунду на тебя смотрят миллионы глаз, что сотни тысяч сердец сопереживают твоим словам, что в твоей власти изменить взгляды, жизненную позицию, мировоззрение десятков, сотен, тысяч людей, когда чувствуешь свою силу и ответственность… Это такой фантастический допинг, такой полет! Для птицы махать крыльями и ловить воздушные потоки, наверное, тоже тяжкий труд; зато она летит!..
Он неожиданно почувствовал себя как пассажир воздушного судна, покинувший борт после длительного перелета, ступивший ногами на твердую почву — и оглушенный тишиной и неторопливостью течения времени.
Виктор подумал, что обязательно вернется, не сможет не вернуться. Но сейчас — долгожданная передышка!
Он пригласил Линду в кафе и выпил с ней по рюмочке крепкого хереса за передачу ей всех полномочий ведущего.
Домой вернулся поздно. Оставшийся резерв сил потратил на то, чтобы три минуты постоять под душем и откинуть с кровати тщательно застланное утром покрывало.
Следующий, выходной, день Виктор начал с похода в парикмахерскую. Не в салон при телецентре. Не к личному парикмахеру! В обычную среднюю парикмахерскую на углу рядом с домом!!
Он попросил остричь волосы покороче. Парикмахер узнал клиента и принялся причитать что-то относительно чести и ответственности. Виктор попросил его об ответственности забыть и сделать что-нибудь простенькое… Почти задремал в кресле… Через полчаса по команде парикмахера открыл глаза.
Из зеркала смотрела его округлившаяся, лоснящаяся самодовольством и наглецой физиономия в окружении коротеньких, едва ли не поднимающихся торчком светлых прядей. Виски и затылок были выбриты машинкой, сквозь короткий ежик просвечивала кожа. Все вместе напоминало облик неофашиста, офицера действующих частей американской армии или охранника при русском олигархе.
— Класс, — искренне прошептал Виктор.
Он получил именно то, чего хотел: совершенно неузнаваемый вид при значительном облегчении голове!
На улице сияло солнце, искрились изумрудной зеленью газоны, в палисадниках буквально на глазах раскрывались нарциссы и взмывали к синему небу стрельчатые стебли тюльпанов. Крепкий бриз, в котором запахи воды и свежей земли решительно брали верх над ароматами бензиновой гари, холодил затылок и топорщил волосы на макушке.
Дома Виктор, обычно не любивший бесцельно нежиться подолгу в теплой воде, принял ванну с таким наслаждением, как будто несколько лет не имел возможности это делать. Белизна собственного тела, умиротворенно плававшего в прозрачной жидкости, навела на мысль, что он сто лет не ездил на морские курорты и вообще забросил плавание. Даже в бассейн не заглядывал бог знает сколько времени! Тут же мокрой рукой — с нее на коврик лились потоки воды — дотянулся до телефонной трубки, чтобы позвонить в бассейн и заказать абонемент, но спохватился, что нет под рукой телефонного справочника, и небрежно бросил трубку на пол: потом! Плюхнулся обратно в воду.
Вечером он позвонил Бетт. Голос в трубке был тихий, усталый: Бетт только что вернулась после трехчасового субботнего шоу. Но звонку Виктора обрадовалась, бодрости в голосе прибавилось.
Они пару раз за этот месяц обедали вместе. Так легко, так приятно общались! О продолжении Виктор старался не думать. Он совсем не был уверен, что хочет в отношениях с Бетти чего-то большего, нежели дружеское общение.
Расставшись перед Новым годом с женщиной, которая всего за каких-нибудь три недели успела основательно к нему привязаться, Виктор дал себе зарок: не играть в чувства там, где их нет, и не торопиться там, где они появляются. Раньше он не давал своим партнершам повода думать, будто их отношения могут вылиться в нечто большее, чем совместное взаимно удобное проживание. Всего пару раз решил попробовать жить по-семейному — и не сумел: без любви никакой семьи у него не получалось. Женщины почему-то этого не чувствовали и верили, что отношения установились прочные и надолго. Они испытывали такое потрясение, такую боль от неожиданного для них разрыва, что Виктор твердо решил больше не экспериментировать подобным образом.
С Бетти все складывалось по-другому. Они слишком давно знали друг друга. Они оба умели смотреть правде в глаза и, накрепко связанные с индустрией иллюзий, могли легко отличить плоды фантазии от неопровержимых знаков реальности.
А еще обоим не хватало дружеского тепла и поддержки.
Почему бы не встретиться и не провести время вместе?
Бетт вела три шоу в неделю! Причем такие сложные и неглупые, что каждое требовало тщательной подготовки. Она жила по такому напряженному графику, что для прогулок и встреч оставался только один день в неделю — воскресенье. Но по воскресеньям большую часть дня она проводила с дочерью, и этим свиданием она никак не могла и не хотела пренебречь!
В конце концов Бетт, несколько смущаясь, спросила Виктора, не будет ли тот слишком сильно шокирован, если на встречу она придет в компании Элли — своей «близкой подруги, очень серьезной и приличной девушки трех лет от роду». Виктор искренно ответил, что будет очень рад. Бетти, кажется, не поверила, но встреча была назначена.
* * *
Интересно, сколько еще времени Алексей будет терпеть неопределенность наших отношений? Встречаемся-общаемся, а ведь ничего большего я ему пока не позволяю. Глупо и странно, наверное, в нашем-то с ним возрасте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
