Генеральный директор кивнул головой.
— Отлично, Гонсалес. Нам остается только решить, что сделать с господином Уилкоттом. Из-за него уничтожена группа Фогельвейда. Погиб Луиджи Минелли. Убит Роберто. Он должен ответить за свои преступления.
Рим. День двадцать восьмой
Этот день вошел в историю Сицилии как начало войны между двумя могущественными организациями преступного мира. Проведенная на Маддалене облава позволила обнаружить не только груз в сто пятьдесят килограммов, предназначенный для «семейства» Ди Перри, но и ряд других грузов, также закамуфлированных под «военное снаряжение». На военную базу прибыли сотрудники Интерпола, специального бюро по борьбе с наркотиками США, лучшие профессионалы Си-ай-си и разведывательного отдела ВВС США — «А-2». Было арестовано несколько американских военнослужащих. Заодно Интерпол по спискам, которые предоставила особая группа «Р-11» при посредничестве Дюпре, арестовал некоторых крупных перекупщиков наркотиков в Палермо, Нью-Йорке, Гамбурге, Марселе.
Арестованный курьер проявил исключительную разговорчивость. Поняв, что после облав на Маддалене ему нечего рассчитывать на снисхождение мафии, он принялся выдавать сообщников и перекупщиков в Италии и на Сицилии. По взаимному согласованию с Кинничи Дюпре условился, что подробности ареста курьера не должны фигурировать в деле. Секретность участия «голубых» в этой операции нужно сохранить в любом случае. Решено было инсценировать повторный арест курьера где-нибудь в многолюдном месте, дабы в присутствии свидетелей зафиксировать неожиданность ареста.
Но оставался Ди Перри. Выпущенный под залог и понявший, что его карты раскрыты, он вечером того же дня улетел в Палермо. На следующий день глава сицилийской мафии Сальваторе Индзерилло провел экстренное совещание. Присутствовали члены «семейств» Стефано Бонтаде и Джованни Ди Перри, а также члены «семейства» самого Индзерилло. Аресты перекупщиков на Маддалене, прекратившая свое существование триада в Индонезии — все это сильно сказалось на поступлении наркотиков. Босс мафии понимал — полиции известно, куда и кому поступают наркотики. Но не это волновало Индзерилло. Как умный человек, он понимал и другое — его конкуренты рано или поздно узнают о его закулисных связях с индонезийской триадой, и тогда…
Можно было ждать самого худшего. «Коза ностра» не любила шутить. Но и сицилийцы не собирались уступать. Убежденный, что довольно скоро американские гангстеры начнут войну, Индзерилло решил начать ее первым. Уже к концу этого дня в Палермо исчезли двое прибывших американских мафиози, работавших на «Коза ностру» и поставлявших наркотики в США через Индзерилло. Нужно было обрубать все связи. Оставшиеся в живых свидетели должны были понять — с Индзерилло шутки плохи.
Поступавшие из Бейрута новые партии наркотиков стали переправляться в места, известные только членам «семейств» Бонтаде и Индзерилло. По взаимной договоренности с неаполитанской «каморрой» одна из лабораторий, работавших на Сицилии, была перебазирована в Неаполь. Все американские гангстеры, работавшие на этих линиях, незаметно отстранялись от дела.
Индзерилло, считавший, что у него есть в запасе несколько дней, не знал многого. Он не знал, что один из телохранителей Ди Перри, охранявших его в ту роковую ночь ареста, оказался схваченным людьми «Коза ностры». После допроса с применением специальных средств «устрашения» он рассказал все, подтвердив, что Ди Перри имел самостоятельные связи с индонезийской триадой, поставляющей наркотики для Индзерилло. Это признание его погубило. Решив, что он чересчур много знает, мафия убрала его, выяснив до конца все, что ее интересовало. Дон Микеле в тот же день связался по прямому проводу с Нью-Йорком. И через несколько дней в Рим начали прибывать люди «Коза ностры».
«Крестные отцы» американской мафии, собравшиеся на свое совещание, решили — Индзерилло зарвался. Его надо проучить. А заодно показать всем остальным, кто истинный хозяин положения. Из Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Детройта, Чикаго стали срочно перебрасываться ударные силы. Отборные американские головорезы из гангстерских банд в спешном порядке засылались в Италию, где после небольшого инструктажа довольно быстро включались в общую схватку.
Вместе с тем и над головой Дюпре также нависла смертельная опасность. Ди Перри, конечно, рассказал Индзерилло, благодаря кому полиция вышла на след, и босс принял это к сведению. По совету Кинничи Шарль и Элен улетели в Нью-Йорк вечером того же дня. И только тогда, когда шасси самолета коснулось бетонных полос аэропорта в Нью-Йорке, Дюпре облегченно вздохнул. Мафия вполне могла угробить самолет со всеми его пассажирами.
Однако сам следователь не мог покинуть страну. Этот мужественный человек еще долгое время был грозным противником мафии, заставляя ее главарей скрежетать зубами от бессильной ярости. Если бы каждый итальянец боролся с мафией так, как это делали Рокко Кинничи и Джованни Фальконе, на Сицилии давно бы не существовало преступных «семейств».
Подводя итоги своей деятельности, Дюпре мог спокойно доложить, что задание выполнено. Триада была разгромлена, ее международные связи установлены и обезврежены. Крупный источник поступления наркотиков на мировые рынки сбыта был ликвидирован. Президент Интерпола через своего представителя в Италии выразил благодарность Дюпре за отличную работу. Но Шарль ощущал беспокойство. Он помнил об убийце Луиджи, который ходил на свободе где-то рядом. Одна эта мысль отравляла радость побед. В глубине души он жаждал встречи с Аланом Дершовицем. Но встреча не состоялась. Во всяком случае, в Италии его не было. Несмотря на то что последний день пребывания на итальянской земле был суматошным и беспокойным, Дюпре сумел найти время и заглянуть в детский магазин, купив большую куклу и набор детских солдатиков для детей Луиджи. Он не знал, о чем думал Дамиано Конти в свои последние минуты жизни. Просто он помнил, что у Дамиано — Луиджи осталось двое маленьких детей. И это было единственное, что он мог для них сейчас сделать.
Элен дала телеграмму в Стокгольм, и ее дочь должна была вылететь в Нью-Йорк на следующей неделе. Уже перед отъездом пришло сообщение, что Дюпре назначен чрезвычайным комиссаром отдела безопасности. Запрос на его родину уже послали. Компетентные органы его страны дали согласие на работу Дюпре в Центре «голубых». По правилам «голубых ангелов» лица, работавшие в самом Центре, пользовались правами и возможностями ответственных сотрудников Интерпола и получали международные паспорта, не попадая под юрисдикцию своей страны.
Шарль понял главное — теперь они могут пожениться. По счастливому лицу Элен Дейли он догадался, что и она думает о том же. Во всяком случае, так ему показалось.
Нью-Йорк. День тридцатый
Они встретились неподалеку от моста Вашингтона. Мигель подошел со стороны Манхэттена. Шарль и Элен подъехали со стороны Джерси.
Гонсалес шел своей обычной, немного смешной походкой, расставляя ноги в стороны — он уверял всех, что это врожденное; увидев его лицо, на котором словно бы отразились события последних дней, Элен молча взглянула на Шарля, и тот кивнул головой. Видимо, и самому молодому члену их группы было несладко в эти дни.
Мигель приветливо кивнул им. Сел в машину. Крепко пожал протянутую ладонь Дюпре, поцеловал руку миссис Дейли.
— Хорошо добрались? — спросил он, улыбаясь. Вернее, пытаясь улыбнуться.
— Ничего. Как дела у тебя? — Шарль посмотрел на своего бывшего помощника. — Судя по виду, что-то произошло.
— Так, — неохотно признался Мигель.
— А все же?
— Может быть, мы заедем куда-нибудь, — предложила миссис Дейли, — так будет удобнее.
Спустя пятнадцать минут они сидели в тихом маленьком ресторанчике. Посетителей в эти дневные часы почти не было, и они наслаждались тишиной и покоем. И могли спокойно поговорить. Слово за слово Мигель рассказал все, что с ним случилось за эти несколько дней в Нью-Йорке. Он постарался не щадить и себя — прямо сказав, что в смерти Роберто виноват он один. Рассказал и о том, каким образом удалось найти человека мафии.
— Кто он?-спросил Дюпре.,
— Уилкотт.
— Чем он объяснил свое предательство?
— Ничем. Он не ответил ни на один вопрос. Мы не успели. В этот день дважды на улице грабители останавливали господина Уркварта. У него унесли все деньги. Пытались найти шифрованное донесение, узнать, что случилось с Уилкоттом. Не вышло. А журналисты сразу обо всем узнали. Еще бы. Заместителя Генерального секретаря ООН не часто грабят дважды в день. Это моментально попало в газеты. Уилкотт их прочел. Мы не сообразили перехватить ежедневные вечерние выпуски. Он, конечно, сразу догадался, что это наша работа. И через час покончил с собой выстрелом из пистолета. Прямо в висок.
