— Ба! — взорвался Траерн. — Так или иначе, мой портной обманул меня. — И огорченно объяснил Шанне: — Он так жаловался на бедность, что я заплатил ему за один костюм столько, сколько стоят два. А потом проверил его счет и понял, что этот нищий может вскоре завладеть всем островом!
Рюарк усмехнулся:
— Легче сэкономить шестипенсовик, чем заработать другой взамен потраченного.
— Сделки — это моя стихия, господин Рюарк, — отозвался Траерн. — И в этой игре редко кому удается меня провести. Можете считать, что вы один из этих немногих.
— Простите, сэр, — мягко ответил Рюарк, глядя при этом на Шанну и словно обращаясь к ней, — но я единственный в своем роде.
Это прозвучало как заявление о намерении оставаться единственным мужчиной в жизни Шанны. Под его взглядом она, что называется, закусила удила и положила на руку отца свою.
— Я покидаю вас, папа. Я должна уделить внимание и другим гостям.
Оба мужчины посмотрели ей вслед, и каждый думал о своем.
— Не могу понять нынешнюю молодежь, — раздраженно проговорил Траерн. — Боюсь, что у нее не хватает здравого смысла.
Он остановил проходившего мимо слугу и приказал принести рому и горькой настойки для себя и Рюарка.
Шанна выбрала себе место как можно дальше от Рюарка и наградила благодарной улыбкой Милана, подавшего ей чашку чаю. За чаем она подвела итоги. Первый раунд она проиграла, но это далеко не решало исхода схватки. Она заметила мадам Дюпре с мужем, оживленно болтавших с испанскими офицерами. Вот с чего она начнет снова свои действия. И даст понять этому безумцу, что он берет на себя слишком много, претендуя на исключительное право на нее. Шанна отставила чашку в сторону, прикрылась веером и подошла к супругам Дюпре.
— Дорогая Фэйм, — приветливо улыбнулась она, — вы просто восхитительны.
Мадам Дюпре и впрямь была хороша. Шанна не понимала бесконечных увлечений Жана другими женщинами, когда в собственном доме его ждала такая редкая драгоценность, Шанне показалось, что Жан слегка нервничал. «Так ему и надо, этому волоките», — подумала она.
— Шанна! — Фэйм весело приветствовала хозяйку дома. Акцент придавал ее голосу еще больше шарма. — Вы так прекрасны!
— О, благодарю вас, — рассмеялась Шанна, раскланиваясь с испанцами, сверкавшими белозубыми улыбками и пожиравшими ее глазами. — Не могу ли я присоединиться к вашей компании, Фэйм?
Фэйм с легкой грацией откинула голову.
— Ну, конечно же, Шанна! Посплетничаем о неудачниках. О, разумеется, к вам это не относится. А если говорить серьезно, то я была очень огорчена, узнав о вашем несчастье. — Она горестно вздохнула. — Ах! Овдоветь так быстро! Но давайте же я представлю вас этим господам. Они только и думают о том, чтобы вы обратили на них внимание.
Офицеры во главе со своим капитаном откликнулись с энтузиазмом, выражая восторг перед красотой женщин на Лос-Камельосе.
— Шанна, — воспользовавшись короткой паузой, заговорила Фэйм, — кто этот человек, вон там? Тот красавец, что поцеловал вам руку?
Шанна хорошо знала, кого та имела в виду.
— Это господин Рюарк, раб моего отца.
— Какой мужчина! — воскликнула Фэйм, заставив своего мужа поднять брови. — Он раб, сказали вы?
— Да, дорогая, — вмешался Жан. — Мы привезли его сюда декабрьским рейсом в прошлом году. Кажется, его выкупили из долговой тюрьмы.
— Но, Жан, его костюм! Он, разумеется, не…
— Да, малышка, — отвечал француз, раздраженный тем, что его жена находит очаровательным другого мужчину. Он не догадывался об уловках супруги, старавшейся вызвать в нем ревность. Она была любящей женой, но ее угнетало легкомыслие мужа. Жан разгладил рукой красный китель и раздраженно смахнул пылинку с манжеты.
— Этот раб завоевал расположение сквайра, и говорят, что он заслуживает его, хотя ходят слухи о том, что это вовсе не так. А кое-кто даже утверждает, что он грамотный человек и опытный инженер. Не следует верить всему, что говорят люди, дорогая.
— Как это странно, Шанна, — вслух размышляла Фэйм, — человек с такими талантами — и вдруг раб. Он великолепен!
Жан Дюпре покраснел от раздражения. Шанна с удовлетворением смотрела на него. Она хотела преподать ему урок. Может быть, он станет менее прытким, если поймет, что и его жену тоже можно соблазнить. Желая продолжить начатую игру, Шанна прошептала сквозь кружево своего веера, но достаточно громко, чтобы услышал Жан:
— Ах, Фэйм, говорят, что у него привычка спать голым.
Фэйм втянула в себя воздух сквозь сжатые зубы:
— Какой мужчина!
Жан чуть не задохнулся от ярости. Он подозвал ближайшего слугу, взял с его подноса бокал шампанского и стал пить, как-то странно поглядывая на Фэйм. Внезапно он увидел ее в новом свете и понял, что статус жены не сделал ее красоту менее привлекательной.
— Капитан Морель, — любезно улыбаясь, обратилась Шанна к высокому испанцу, — расскажите мне об Испании. Я давно мечтаю там побывать, но, увы, у меня так мало свободного времени, что не удается превратить эту мечту в реальность.
Худощавый и смуглый, но не слишком красивый, тот перевел на нее глубокий, восхищенный взгляд.
— Сеньора, я с удовольствием сам отвез бы вас в Испанию. Вам стоит сказать лишь одно слово, и я тут же отправлюсь готовить корабль к отплытию. Но, — обратился он к молодому лейтенанту, — нам придется завязать глаза всем мужчинам, иначе красота этой принцессы ослепит их и, уж во всяком случае, заставит забыть о своих обязанностях.
Прикрывшись веером, Шанна рассмеялась.
— Вы очаровательны, капитан, но, боюсь, слишком мне льстите.
— Вы говорите о лести, сеньора? За всю мою жизнь я не был более серьезен, — тепло заверил капитан Морель. Он взял с подноса подошедшего слуги бокал шампанского и с легким поклоном предложил его Шанне: — Сеньора, ваша красота затмевает сияние неба!
Шанну все это забавляло. В ее смехе слышались серебристые переливы, пленявшие окруживших ее мужчин. Она была весела и очаровательна и беззаботно флиртовала с испанцами, зная, что они скоро отплывут на своем корабле. Ей не хотелось оставаться надолго предметом их не слишком для нее приятного внимания.
Гости вернулись в парадную столовую. Питни с ее отцом заняли кресла в углу и переговаривались над шахматной доской, не убранной со вчерашнего вечера. Рядом с ними стоял Ролстон, как всегда, в гордом одиночестве. Шанна ответила холодной улыбкой на его взгляд. Она о чем-то задумалась, потягивая из бокала мадеру. Из этого состояния ее вывел Рюарк. Он пристально смотрел на нее поверх стоявших перед ним и что-то горячо обсуждавших мужчин, и она поняла, что он уже давно не сводит с нее глаз. Они обжигали ее своей почти не скрываемой страстью. Он не произносил ни слова, но она угадывала его мысли так отчетливо, как если бы он кричал ей через всю комнату.
