Всадник подъезжал к дому, медная рука открывала окно спальни и Тэль Эшо ясно видел сидящего на коне денщика. Он вскрикивал и просыпался, покрываясь с головы до ног липким сиропом страха.
Нервы полководца не выдержали, и однажды утром его сняли с монумента в безумном состоянии: он пытался спихнуть с коня фигуру всадница.
Жалкая история величия Тэля Элю мало кому известна, но это и не так уж плохо: ведь каждому городу хочется иметь свою историю, тем более, что жители на городских воротах отлили геральдический щит с девизом Дортинга: Справедливость, Отвага и Величие, подразумевая под ними Фемиду, с утерянными весами справедливости, и памятник Тэлю Эшо, познавшему трусость и бесчестье...— Норт закончил чтение и вскинул на Тропа глаза, в которых была надежда, что его труд не пропал даром.
— Вы гений,— просто ответил Троп,— вы создали удивительную вещь: она действительно взорвет ханжески прилизанные учебники, и мне совсем не хотелось бы теперь задавать вам никаких вопросов, если бы речь не шла о жизни человека.
— Извините,— сказал растроганный Норт,— но я так увлечен обдумыванием своих произведений, что, наверное, ничем вам помочь не смогу.
— Вы видели кого-нибудь в доме Марии Скалацца, кроме служанки и Родриго?
— Я не знаю никого, кроме покойной миссис Скалацца, во всяком случае, я никого не замечал. Служанку помню смутно. Жаль, что ничего не смог сделать для вас. Для меня главное в моей работе, я имею ввиду литературу, не документальное описание; главное — передать характер события, объемность, и пусть я не точен в цвете мундиров и хронологии, зато правдив в изложении. До свидания, мистер Троп, до свидания, мистер... забыл вашу фамилию...
В машине Фердинанд с улыбкой посмотрел на комиссара.
— Немало ценного для нас услышали от старика, не правда ли, Эдвард?— и он рассмеялся.
— Я не жалею, что мы потеряли этот час Такой человек никак не мог жить на седьмой авеню. К сожалению, творцы живут в хижинах, Фердинанд. Ладно, поспешим: эксперты должны уже подготовить для меня заключение. А ты отправляйся отдыхать: я тебя подброшу к дому.
Через несколько минут машина выехала на площадь, и Троп, глянув на памятник Тэлю Эшо, неожиданно расхохотался:
— А ведь Крис Норт прав: в этом памятнике и вправду таится какая-то мерзость... И как я этого не замечал раньше?
8. ТАИНСТВЕННЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Через час на столе у Тропа лежало заключение экспертизы: подтверждалось предположение комиссара, что отпечатки пальцев на переставленных фигурках и других, взятых на выдержку, принадлежат Стефании Закревской. И еще: розовое пятно на клочке простыни — след от вина сорта «Бордо», содержащего в себе сильный концентрат снотворного.
Троп ознакомился с заключениями, под которыми стояли подписи известных криминалистов, и с удовлетворением откинулся на стуле. Посидев так с минуту, он нажал на селекторе кнопку внутренней связи:
— Приведите Родриго!
Испанец вошел под конвоем двух охранников и остановился у дверей, не решаясь двинуться дальше.
— Добрый день, господин комиссар.
Троп подал знак охранникам, чтоб их оставили наедине.
— Здравствуйте, Родриго, хотя я должен бы вас послать ко всем чертям, а не приветствовать!— тон, которым Троп произнес эти слова, был грозным, но глаза улыбались и с теплотой смотрели на Родриго Альвареса.
— Я чем-нибудь рассердил господина комиссара?
— Мистер Альварес, почему я должен вытаскивать вас из дерьма, а вы, в свою очередь, и пальцем не пошевелили, чтобы помочь мне? А вернее даже — себе?
— Мне нечего добавить к тому, что я говорил раньше.
— Вот как? Тогда я вам кое-что расскажу, а потом дам послушать один голосочек на пленке. Итак, Родриго, вы решили не впутывать в эту историю ту, которую любили, не правда ли? В день убийства вы не пошли домой утром как обычно, а остались у Стефании. Она тогда впервые проявила к вам чувства.
Родриго угрюмо молчал и не смотрел на комиссара.
— Зачем вмешивать еще и Стефанию? Знаю я эти допросы. Она ни при чем, ее вообще не было в тот день дома: автобус ушел в восемь часов утра.
— Знаешь, Родриго, в том вине, которое тебе дали выпить, было снотворное.
— Что?! Я не верю вам: Стефания не могла этого сделать!
— Могла, Родриго, могла. Ты же не вчера приехал в Америку, должен был кое-что повидать. Послушай, что говорит о тебе Стефания. Может быть это и жестоко с моей стороны, но пока ты не хочешь говорить правду, у меня нет другого выхода. Троп включил магнитофон.
— Вы уверены, что убийца Родриго?— прозвучал голос Фердинанда.
— А кто же еще, господин лейтенант? Вы подозреваете кого-то другого?
— Нет, Стефания, но вы же сказали, что он был тихим?
— Это правда, но он нуждался в деньгах и думаю, что выследил, где хозяйка хранит бриллианты. Мне сказали, что ей перерезали горло. Это на испанцев похоже: они все ходят с ножами.
— Родриго тоже носил при себе нож?
— Я... не знаю.
— Вам нравился Родриго?
— Что вы, он похож на ворону: смуглый, с прилизанными волосами. Фу! Мне нравятся другие мужчины, похожие на вас, господин лейтенант.
Родриго поднялся со стула и минуту стоял, сжав кулаки, с дергающимся лицом, потом невнятно произнес какую-то фразу на испанском языке.
Комиссар с сочувствием смотрел на него, затем достал из сейфа бутылку с виски и налил полстакана.
— Выпейте, Годриго. — Тот глотнул и тяжело опустился на стул.
— Я любил ее, боже, как я любил ее! Она говорила, что мы уедем в Испанию...
— Вы понимаете, что спасены?
— Нет, господин комиссар: лучше бы я умер и не узнал бы правды о ней.
— Возьмите себя в руки, вы же сильный человек. Расскажите все с самого начала: с момента прихода в дом миссис Скалацца.
— Это случилось в начале мая. Служба была легкой: когда хозяйка спала, я тоже мог отдохнуть в кресле — в холле или гостиной. Хозяйка с моим приходом успокоилась, сразу исчезли все галлюцинации, и слуховые и зрительные.
— Это очень важно, Родриго. Она сама говорила вам об этом? Я спрашиваю потому, что по моей версии, миссис Скалацца не была подвержена мании. Впрочем, продолжайте.
— Да, она сама говорила, что с моим приходом обрела спокойствие и прониклась доверием ко мне. Не знаю уж, почему... Иногда она давала мне денег. Я отказывался, но она тогда сердилась и все равно настаивала на своем. Миссис Скалацца еще говорила, что перед отъездом во Францию даст мне достаточную сумму, чтоб я смог уехать на родину и купить небольшой дом.
— Стефания тоже собиралась уехать с хозяйкой во Францию?
— Миссис Скалацца предлагала ей...
