Когда туркский торпедник был благополучно потоплен, «Гелиодор» заглушил машину и лег в дрейф; на воду спустили надувной аварийный плотик. Капитан Фран лично сошел на берег и поблагодарил Вольво за столь своевременное вмешательство. А также заверил, что «Гелиодор» — к услугам команды Вольво, и не только согласно распоряжению Тюринга…
Сначала вытащили все припасы из багажников и потихоньку переправили на борт катера. Потом стали перевозить живых. Местному виргу Витьке поручили доехать на джипе-вожаке до Голой Пристани и там все джипы отпустить. Витька преданно кивнул Вольво, вскочил в головной «Хорив» и умчался на восток, уводя колонну послушных машин за собой.
В общем, уже к полудню вся команда Вольво расположилась в кают-компании, самом большом помещении на двенадцатиметровой посудине. Гномы и хольфинги полегли на полу, подстелив какие-то сомнительного вида рогожи, и заявили, что с места не сдвинутся, пока снова на берег сходить не придется. Смуглые матросы-люди весело скалили зубы, глядя на них.
Вольво и Инси отвели каюту старпома, а старпом временно переехал к капитану. Остальным предложили на выбор — либо ту же кают-компанию, либо ночлег на палубе, под открытым небом. Парду было все равно, он к морю привык.
И еще попросили днем по палубе попусту не слоняться.
И все. «Гелиодор», взревев машиной, завибрировал, затрясся, плюнул в небо черным дымным шлейфом, развернулся к прибою кормой и двинул прямо в открытое море. Пард и Гонза стояли на корме и глядели на постепенно удаляющийся, тонущий в белесой дымке берег. Северный берег Черного моря, куда едва не дорос Большой Киев.
Парду очень хотелось верить, что он видит этот берег не в последний раз.
— Ладно, — вздохнул Гонза. Вышло несколько мрачновато, но настроению, обуявшему Парда, вполне соответствовало. — Ладно. Пошли гномов утешать, а то изведутся ведь…
— Надеюсь, — заметил Пард, — что если нас занесет когда-нибудь в тоннели под городом — не важно под каким, — гномы тоже поспешат утешить нас, дружище…
Но гномов утешить им не удалось: пришел Вольво и, качнув головой, предложил Парду и Гонзе следовать за собой. Приятели-николаевцы переглянулись и пошли следом за виргом. Ведь выбора у них не было.
В тесной старпомовской каютке, похожей на двухместное купе поезда, сидели капитан Фран со старпомом Сандро и пили эльфийский ром. Редкий и дорогой ром, какой делали только на юго-востоке, не то на Яве, не то на Филиппинах. Инси забралась на верхнюю полку и лежала тихонько, словно ее здесь и не было. Фран и Сандро не обращали на нее внимания.
Едва вошли Вольво, Пард и Гонза, старпом извлек откуда-то из-под стола три пустых стакана и наполнил их едва не до краев. Вирг сел на полку, рядом с капитаном, Парду пододвинули небольшую корабельную баночку-табурет, а Гонза уместился с краю, у самой двери, на пузатом матросском рундуке.
— Ну, — поднял стакан капитан. — За удачу. Она нам понадобится.
Ром был крепкий и, похоже, отменно выдержанный. Пард давным-давно такого не пробовал. Гонза тоже заценил напиток: округлил миндалевидные глаза и завращал ушами, словно вентилятор.
— Ух! — сказал он.
— Ага, — подтвердил Пард. — Свирепая штука. Моряки всегда балуются ромом?
Фран снисходительно на Парда взглянул.
— Моряки никогда не балуются. Если уж пьют — так пьют.
— Понятно, — вздохнул Пард. — Почему-то в это очень легко поверить.
— Ладно, — прервал ничего не значащий разговор Вольво. — Вы хотели нам нечто сообщить, капитан?
Фран переплел пальцы на руках и внимательно уставился на ополовиненную бутылку рома.
— Насколько я понял со слов Тюринга, вас нужно высадить на северное побережье Крыма. Первоначально я не собирался этого делать, поскольку Тюринг не может мне приказывать. Только просить или рекомендовать. Но, учитывая сегодняшние события, я и моя команда в долгу перед вами, уважаемый Вольво. А Сальвадор Глезиаз Фран всегда платит по счетам — хоть кого спросите.
Смуглый моряк наконец-то оторвал взгляд от бутылки с ромом и глянул виргу прямо в лицо.
— Есть только одна трудность, уважаемый Вольво. Катер наш просто не дойдет до северного берега Крыма — его прежде потопят. Если не дикие броненосцы, которых последнее время, слава жизни, стало в Чонгаре поменьше, то береговая охрана Крыма, а с их судами ни один нормальный моряк встречаться не жаждет. Пытаться высадиться в Крыму — это верная смерть.
Любой это скажет.
С другой стороны, я понимаю, что вас и ваших живых влечет туда вовсе не праздный интерес. Вот я и хотел обсудить сию проблему: чтоб и вас на место доставить, и «Гелиодор» сохранить. Я не путано изъясняюсь? Друзья мои?
Фран вопросительно скользнул взглядом по присутствующим, на мгновение подняв голову к верхней полке. Точнее, к Инси, упорно молчавшей.
Капитан и впрямь изъяснялся слегка вычурно и цветисто, но вовсе не путано. Так мог говорить старинный аристократ из Центра или из Харькова. Вирг невольно подхватил его манеру вести беседу.
— Отнюдь, дорогой капитан. Мы вполне разделяем вашу тревогу за катер и готовы выслушать ваши рекомендации и рекомендации вашего помощника. Несомненно, опытные живые-моряки дадут дельный совет таким закоренелым сухопутным крысам, как я и моя команда!
Вольво светски улыбнулся, и лицо его вдруг приобрело добродушно-веселое выражение, которое не могли испортить даже ослепительно белые клыки, что выступали, как обычно, из-под нижней губы.
Капитан довольно кивнул. Слова Вольво пришлись ему по душе — наверное, от своих матросов он чаще слышал несколько иную речь…
— Полагаю, единственно возможный способ высадить вас на берег, это за пять — десять миль спустить на воду плоты. Дойдете на веслах, тем более что течение будет благоприятствовать. Броненосцы на плот внимания не обратят, да и береговая охрана такую небольшую цель может не засечь. А если и засечет, вряд ли сразу же примется палить из всех стволов сразу: плот, это, знаете ли, не катер. И не большой корабль. Он не кажется таким опасным, верно я говорю?
Вольво кивнул в ответ:
— Вы абсолютно правы, капитан!
— Плотов у меня два, каждый рассчитан на десять живых. Ваша команда вполне разместится…
— Благодарю вас, капитан.
— К месту высадки мы доберемся еще до темноты. Если, конечно, ничего не помешает и «Гелиодору» не придется рыскать по Чонгару. Ориентироваться будете по солнцу, это несложно, да и я видел среди ваших живых по крайней мере двоих эльфов. Значит, не заблудитесь.
— Да, капитан. Я уверен, что не заблудимся. А какова причина, из-за которой «Гелиодор», может статься, примется рыскать по Чонгару?
— Броненосцы, уважаемый, — с плохо скрываемым беспокойством пояснил Фран. — Чертовы броненосцы! Они могут гонять катера неделями, не подпуская их к берегам. Забавляются, что ли… Даже не стреляют. Просто гоняют, туда-сюда. Иногда втроем, иногда целым флотом. Странные это машины…
— А приручать их не пробовали? — невинно поинтересовался Гонза.
— Как их приручишь, эдакие громадины? — сокрушенно вздохнул Фран. — Впрочем, я слыхал, что в Измаиле этим вопросом занимаются военные. Не знаю, каков результат их усилий, но мне почему-то кажется, что денежки из киевской казны тратятся там впустую.
Вольво при этих словах чуть заметно усмехнулся. Наверное, он больше знал об успехах или неудачах киевских военных на ниве приручения больших судов.
Старпом Сандро тем временем разлил ром по стаканам. Выпили. Сандро крикнул кока-стюарда, которого звали Хуан Карлос Тортоза Сегура, а попросту — Сегура, и тот принес скорую закуску: бутерброды и пластиковые тарелочки с салатами.
— Свежие овощи? — удивился Вольво. — Неплохо живут моряки!
Капитан польщенно засверкал глазами и погладил седеющую бородку.
— Стараемся, уважаемый. Но неужели в Центре свежатина так редка?
— Не столько редка, — вздохнул Вольво, — сколько дорога. Чрезмерно, по-моему: пока я добрался из Центра к морю, к столу моему попало больше свежатины, чем за последние пять лет в Центре. А добирался я каких-то три-четыре дня.
— Юг есть юг, — философски вздохнул капитан. — Есть ли еще вопросы, требующие немедленного обсуждения? А то, знаете ли, не мешает иногда наведаться в рубку, разбудить рулевого…
Вольво вежливо улыбнулся, давая понять, что он оценил шутку.
— …да и старину «Гелиодора» на курс возвращать частенько приходится: последнее время он стал каким-то по-юношески мечтательным. Сезон особенный наступил, не иначе.
— Нет, капитан. Пока у меня никаких срочных вопросов не возникло. Не смею больше вас задерживать!
Фран и Сандро встали, церемонно раскланялись в дверях, насколько позволяла тесная каюта, и удалились по своим загадочным корабельным делам. Пард покосился на бутылку с остатками рома. Уж больно забористая была штука там, за зеленым стеклом.
