переводи тему! — снова встряла тётя. — Хочешь сказать, что после этих покупок у тебя ещё что-то осталось?
— Не, цены у него конечно, ломовые, но в процессе очень вежливой, но продолжительной беседы мы пришли к некоторому, взаимно приемлемому уровню. Так что получилось приемлемо.
Тётя на это глубоко задумалась.
А девочки, тем временем, закончили свой волшебный танец и продолжили разбирать подарки. А я продолжил дегустацию содержимого новогоднего стола. Кстати, селёдка под шубой в классическом исполнении тоже прилагается. Видать селёдка под шубой, как и оливье, за прошедшие тысячелетия перешагнули грань мирского и вступили в область вечных ценностей. Какое-то время я смотрел одним глазом на крутившееся на экране новогоднее шоу — эдакий голубой огонёк начала пятого тысячелетия. Песни, пляски, шутки-прибаутки. И, надо отдать должное, огонёк получился гораздо менее голубой, чем в моё время. В смысле, откровенно голубых и откровенных дураков там было гораздо меньше.
— Ну и как тебе эти пляски? — ткнула меня локтем в бок Даша, уже закончившая разбор подарков и вернувшаяся за стол.
— Вы с Кирой танцевали намного лучше! — честно ответил я.
Девушка на это просто расцвела и тут же предложила устроить танцы. Но победило другое предложение: Выйти на улицу и веселиться вместе с народом. Даша на это радостно захлопала в ладошки и мы высыпали на Ратушную площадь. В последний момент тётя умудрилась как-то ухватить дочку за хвост (в прямом смысле этого слова) и заставила её надеть её штатный набор браслетов и плащ-сетку. Кстати, мой подарок прекрасно интегрировался в этот защитный комплект.
Глава 19. Дед Мороз и прочие древности
На улице во всю шло гулянье. Пляски, фейерверки, всяческие представления и балаганы, мельтешение феечек в воздухе и гоблинов под ногами. При этом приветливые стражи (аналог привычных мне полицейских) в синих, шитых серебром кафтанах, ненавязчиво растаскивали желающих почесать кулаки (были тут и такие) и утаскивали совсем уж упившихся на проспаться.
— А феечек этими салютами не перебьют? — осторожно уточнил я у доктора.
— Хе! Не волнуйся! — радостно ответил тот.
И правда, только что запущенная из обычной картонной (сам потом проверил на ощупь) римской свечи салютина резко отвернула в сторону, облетела одну из феек по полукругу и снова вернулась на прежнюю траекторию. Правда рванула она над головой крылатой девушки, но разлетавшиеся огни резко погасли не долетев до летуньи нескольких сантиметров. А она радостно завизжала, взмахнула крыльями и с них посыпались радужные искры. Народ на земле встретил это овацией.
— И даже не вздумай заикнуться ей о том, что можно пришить крылья! — тихо шепнула мне тётя.
— Как бы сама не додумалась, — проворчал я в ответ.
Но, к счастью, Даша нас не услышала, её осенила другая идея:
— А пошли в парк! На санях кататься!
Когда я в первый раз попал в парк, разбитый между цитаделью и внешней стеной острова-крепости, здесь было абсолютно пусто. Только я и приведшая меня сюда Ната. Сейчас же здесь было полно народу, сверкала иллюминация, шипели и хлопали фейерверки, носились туда-сюда самоходные сани, звучала музыка и смех.
— Покатаемся! — радостно взвизгнула Даша и залихватским свистом подозвала самоходные сани.
Сидячее место оказалось только одно, так что мне пришлось занять положенную для кавалера приступку сзади. Как только я встал на узкую деревянную площадку и взялся за поручни, мы рванули. Я искренне надеялся на ту неведомую силу, которая заправляла меня в машину, когда тётя первый раз везла меня из больницы домой… И, надо сказать, сила не подкачала. Но всё равно, когда наши сани резко поворачивали, чтобы остаться на узкой и заметно извивистой дорожке, разъезжались со встречными, не сбавляя немалой скорости и подскакивали в воздух, перелетая через шумные компании, группы кустов и статуи, мне становилось сильно нехорошо.
Когда сани, замкнув круг, вернулись к точке старта и я не негнущихся ногах сошёл на землю, эта стервочка, с искренне заботливым выражением на мордочке спросила:
— А что ты такой бледный?
На это Арсений Емельяныч слегка прокашлялся:
— Ну, знаешь ли, Когда стоишь сзади на приступке, такие манёвры выглядят немного иначе.
— Да ладно, — легкомысленно отмахнулась Даша, — нас же в кадетский корпус хотят заправить. Вот я и подумала: Князь должен быть воен! Чтобы всё нипочём!
Значит, это она, а не автопилот, вытворяла все эти фортели? Остро захотелось взять её нежную шею в руки и крепко сжать. Но я сдержался. В конце концов, выдержал эту поездку, выдержу и ЭТО. Пока выдержу…
Но тут меня отвлекли. Раздались вопли: «Хозяин Зимы! Хозяин Зимы!». Сначала я не понял: Где? Что? Но праздничный гвалт стих и по морозному воздуху разлился звон бубенцов. А вскоре из-за башен цитадели показались расписные сани. Да не обычные, самоходные, с умными живыми глазами, а настоящие, запряжённые в тройку белых мохнатых коней. И ехали они не по земле, а летели по воздуху. Вернее, не летели, а ехали, по дороге из звёздной пыли, что ложилась под копыта коней и истаивала вслед за санями. Звёздная пыль вилась и вокруг саней, а отлетая от них подальше опускалась на землю уже пылью снежной. Заложив крутой вираж, сани съехали, по другому не скажешь, на дорожку и вся ребятня бросилась вперёд, к санкам, вернее стоящему на них Деду Морозу.
Одет Мороз был в классическую красную шубу с белой меховой оторочкой и красную же шапку. А из-за белой окладистой бороды я не сразу понял, что Дедом Морозом у нас сегодня работает дядя Захар. Рядом с Морозом стояла снегурочка в классической синей шубке. Ну как классической? Покрой классический, оторочка белым мехом по краям — тоже, а то, что сама шубка сделана из довольно редкой серебристой сетки с синеватым отливом — так то дань современной моде.
А Дед Мороз, смотрю, не промах: каждого оделил небольшим, но плотно набитым мешочком красного бархата (с конфетами, как потом выяснилось), при этом умудрился проследить, чтобы никто не зажал два подарка. Разве что несколько детишек просили подарки для отсутствующих по болезни братьев-сестёр.
Даша схватила меня за руку и потащила к саням. Не то, чтобы мы туда сильно проталкивались,
