на предохранитель?
Ну в эту ловушку пусть кого другого ловит!
— КП один, два и пять я поставил в положение «Блокировка», КП-3 в положение выключено, КП-4 — «Связь-эмуляция»!
— А ты молодец! — похвалил меня крёстный. — Не попался. Значит, инструкцию и правда читал?
— Так точно! — ответил я и добавил: — Только читать её без того, чтобы пощупать руками — бестолку. Вот я и решил поиграться в самом безопасном режиме. Но ведь я броню не надевал, только шлем!
— Ну ладно! Сочтём это разумной инициативой. Тем более, что и в самом деле, читать просто так смысла нет. А вообще, завтракаем быстрее и я вывезу вас сегодня на стрельбище. Там и поиграетесь в эту броню.
Реакция была разной. Её величество простонала: «Миша! Обязательно сегодня?», тётя Лиз радостно потёрла руки. Было видно, что ей в радость выбраться с этого озера хоть куда. А Даша посмотрела на мою довольную морду и демонстративно скривилась.
За завтраком, к которому присоединился и главный семейный безопасник — Захар Георгиевич — разгорелась тихая семейная свара. Тётя Лиз и дядя Захар очень согласованно наезжали на крёстного: зачем он детей плохому учит? Причём если дядю Захара возмущало то, что крёстный навёл меня на автобусный маршрут (а заодно пытался выяснить: откуда Его Величество сам-то такие тонкости знает?), то тётя негодовала на тему подарка, который он подсказал для Даши. А вот Дашенька, вредная душа, с невинной улыбочкой полюбопытствовала:
— А дяде Мише ты чего-нибудь подаришь?
— Обязательно, — кивнул я, опуская руку под стол и делая заранее оговоренный жест. В ответ домовой вложил мне в ладонь кулёк с конфетами. Вручая их крёстному я заявил: — Вот только мне почему-то кажется, что кто-то изобрёл машину времени и организовал поставки сюда прямо из XX века.
— Вот как? — задумчиво спросил государь, внимательно рассматривая конфету.
— Вкус — один в один, как был в моём детстве. И обёртка точно такая же, — подтвердил я.
— А детство когда было? — уточнил безопасник.
— 80-е — 90-е годы… XX века. Но в 90-е уже начало потихоньку портиться.
На это император выдохнул:
— Ха! Дядь Захар! Надо потрясти Замоскворецкого на счёт владения неучтёнными технологиями! Машина времени мне и самому нужна.
— Посмотрю… тихонько. Только скорее всего он просто раскопал где-то рецептуру. Сам же знаешь, как он повёрнут на древностях.
— Вот и посмотри, что он ещё раскопал, — уже совершенно серьёзно заявил император. — Если он рецептуру конфет восстановил так, что человек знакомый с оригиналом узнал вкус, значит он мог нарыть и ещё что-то… интересное.
— Кстати, насчёт раскопок, — снова влез я. — Тётя Софи, вы ведь любите древности? Вот я купил здесь у антиквара одну безделушку.
Сказав это я вытащил из кармана и вручил императрице олимпийского мишку. Она на секунду словно задумалась, видимо проверяя подарок по всяческим антикварным каталогам и не находя там ничего подобного, и внимательно посмотрела на меня. Правильно поняла, подарочек с сюрпризом.
— Я знаю, что такой статуэтки ни в одном каталоге нет, но точно такая же стояла у моих родителей на телевизоре. Это олимпийский мишка, символ Московской олимпиады 1980-го года… — заявил я и коротко рассказал об олимпиаде, о развернувшемся перед ней олимпиадобесии, о то, что такие сувениры клепали тоннами…
Откуда я всё это знаю? Ну так мои родители встретились во время олимпиады, в тот же год поженились. А на следующий год родился я. Так что Московская олимпиада была для них своего рода святыней и мне о ней много рассказывали. Потому, хотя папа с мамой ни разу не были спортсменами, да и болельщиками тоже не отметились, дух той самой Московской олимпиады в нашем доме угнездился довольно основательно. Коллекция всяческих олимпийских сувениров была более чем значительная и мне часто говорили: «Береги всё это! Со временем всё это только дорожает, станет для тебя капиталом! Не для тебя, так для твоих детей!». Для меня не сложилось, а вот с детьми… Машка сказала тогда что беременна… Может внук и стал для моих родителей утешением, после того, как я пропал в горах.
— Может быть можно как-то проверить возраст этой статуэтки? — спросил я, закончив свой рассказ.
Тётя Софи, выслушав меня очень внимательно, положила мишку между ладонями и прикрыла глаза.
— Вещь очень старая, — произнесла она, не открывая глаз и, как мне показалось, с некоторым удивлением. — Сначала с ней связана какая-то радость… праздничность… но не сильно, как фон. Точно! Так привязаны амулеты и святые предметы… только здесь привязка очень слабая и корневая сущность… То-ли спит, то-ли мертва. А потом провал. Словно её никто не видел и не слышал… Как… как будто она была в каком-то мёртвом месте. Ну а совсем недавно, да, вынули на свет, порадовались.
— Пока всё сходится, — констатировал крёстный, не спуская с меня очень внимательного взгляда. — А что за антиквар?
— Треондофил…
— Знаю такого! — вскинулась тётя Лиз. — Средний такой мужичок, хотя и любит надувать щёки. А у кого он купил?
— Некий Добромысл…
— Никогда не слышала… — покачала головой тётя Лиз.
— Идентификатор есть? — спросил дядя Захар.
— Угу… — ответил я и перебросил информацию безопаснику.
Тот какое-то время изучал видимый только ему текст. По ходу лицо его приняло удивлённое выражение:
— Ну надо же! Добромысл Ярославич Усманов… Но не из баронов, фамилия по месту происхождения. Служил в войсках Защиты и контроля связи, — как мне объяснили позже, это сильно расширенный вариант РЭБ моего времени, — начал рядовым, но проявил себя, рос, а десять лет назад вышел в отставку в чине майора… Да, увлекается историей, археологией… Любит лазать по окрестностям, даже купил кое-какое оборудование для раскопок, но всё легально. Попадает под программу контроля за носителями секретов, но год назад обязательное наблюдение снято. По истечение времени.
— Так что же получается? Что-то он действительно нашёл? — спросила, вроде как в воздух, тётя Софи. При этом она внимательно рассматривала мой подарок.
— Давайте у него и спросим, — предложил Его Величество. — Дядя, где он сейчас?
Захар Георгиевич снова пробежался глазами по одному ему видимому интерфейсу и сообщил:
— Сейчас дома, а вот подробнее,
