на нее таким теплым и полным любви взором?
Эпилог. Часть 3
— Главное, чтобы папа не узнал!
— Да уж конечно! Главное, чтобы мама не узнала!
Два детских шепота нарушали тишину места, куда не допускались ни оборотни, ни люди. Место, где царствовали духи.
Десять лет прошло с тех пор, как был уничтожен последний кровный враг Эрлингов. Никто уже и не помнил, что именно произошло в тот день в академии. Зато помнили первый учебный день, после осенних каникул, когда все студенты вернулись в алма-матер.
Тогда все узнали, что грозный ректор — женился на студентке. Сенсация, каких поискать! Но поскольку сама студентка выглядела счастливой, а суровый и всегда серьезный профессор Эрлинг улыбался, стоило увидеть молодую жену, то вопросов студенты на задавали. Сплетничали, конечно же. Говорили о разном. Но слухи быстро прекратились, когда стало известно о другом событии.
Выскочка с первого курса, Руфина Кьелл, оказалось, уже давным-давно стала истинной и женой советника Эрлинга, опасного и хищного красавчика. И не просто захомутала преподавателя, но и забеременела от него.
О том, куда пропала семья Холгер (отец Тео, мать Эрика и дочь Ханна) никто не спрашивал. Якобы кто-то видел эту троицу около темной пещеры в неприступной горе на самой границе Беловодья. Но это просто слухи. Кто ж в них поверит?
Да и оборотням были интересны другие события. Например, по выходным стали устраиваться соревнования на арене, а после — зажигательные вечеринки. Каждый волк мог проявить себя, покрасоваться перед публикой. Которой, кстати, появлялось все больше. В ряды студентов начали принимать не только представителей древних и уважаемых родов, но и тех, кто проходил собеседование с ректором или советником. Не нужно было иметь связи, чтобы получить престижное образование.
А еще границы академии расширились. Теперь можно было арендовать, или построить собственный домик за высоким забором академии. Места под застройку не продавались, лес по-прежнему принадлежал семье Эрлингов, однако ректор давал разрешение на проживание на его территории.
Исключением был тот участок, где находился лесной домик советника Эрлинга и его жены. Уже через год этот участок разросся. Сама избушка превратилась в двухэтажный особняк, а по соседству возвышались еще два внушительных дома.
Тот, что больше, принадлежал ректору. Поменьше — начальнику охраны Людвигу, где он поселился вместе с новым доктором.
Никто из студентов или чужаков не заходил на поляну, где жили три семьи. Говорят, что-то отворачивало их от тропинки, запутывало. И всякий раз, когда кто-то пытался добраться до личных владений ректора, советника, или начальника охраны, то неизбежно оказывался у главных ворот академии.
Чертовщина какая-то! Или магия? Никто не знал, и узнавать не собирался.
И вот, когда по лесу начали бегать волчата, а сам лес до неузнаваемости изменился, источник жизни, тот, что по другую сторону шаткого моста, остался прежним.
Это место, спрятанное от любопытных глаз, охраняли духи. А пересечь пост. Как и прежде, могли только избранные.
Среди них оказались и два ребенка: мальчишка и девчонка девяти лет. Оба, похожие одновременно на маму и на папу, доставляли изрядно неприятностей родителям. Но никогда с ними не случалось ничего серьезного. Да, ушибы и ссадины дети приносили домой, однако от более серьезных повреждений их оберегали духи.
Вот и сейчас, близнецы задумали очередную шалость. И страшно было, ведь отец может отругать. Но больше дети переживали за реакцию мамы. Хотя, если повезет, папа заступится.
А потому, отринув страх, дети советника Эрлинга пытались выяснить, что скрывают воды источника. Ведь что-то там, под гладкой поверхностью небольшого озерца должно быть. Не зря ведь отец строго-настрого запретил им плавать именно здесь.
И вот Мэйера и Римман Эрлинги торопливо занырнули в ледяное озеро, чтобы хорошенько исследовать все, что было скрыто под водой.
Дети, ведомые любопытством, принялись плавать. Увлеченные исследованием, брат и сестра не сразу заметили, что мост кто-то пересек. Зря, конечно. Так бы Мэй и Рим поняли, что совсем скоро их настигнет не только материнский гнев, но и скорое наказание.
А в это время Ранд и Фина замерли, глядя на то, как их дети плещутся в священном источнике. Отругать бы их, в угол поставить, лишить всех гаджетов и сдать билеты на самолет, который все семейство Эрлингов доставит к бабушке Маше и дедушке Осу.
Фина уже собралась открыть рот, чтобы заявить о своем присутствии.
Но Ранд торопливо притянул жену к себе.
— Тише, любимая, — прошептал Ранд, — смотри!
И Фина заметил яркие лучики света, прыгавшие по глади воды, из которой выныривали темные макушки Мэй и Рима. Лучики словно возникали из ниоткуда, а на противоположной от Ранда и Фины берегу стояла другая пара. Мужчина и женщина, обнявшись, наблюдали за тем, как плещутся дети-волчата в древней колыбели жизни.
Фина радостно помахала родителям Ранда. Приятная встреча, да и совсем не неожиданная. Бабушка и дедушка неустанно следили за непоседливым поколением, оберегая и охраняя. Порой Ранд бесился такой опеке. Рычал, что дети вырастут слюнтяями, особенно переживал за Рима. Но нет, даже в девять лет, Эрлинг-младший проявлял характер и силу на арене.
— Замерзнут ведь, — наконец, вздохнула Фина, понимая, что ранняя весна — совсем не время для долгого купания в ледяной воде.
— Они же волки! — фыркнул Ранд, но на всякий случай обозначил своей присутствие громким свистом.
— Черт! — услышали они ругательство, слетевшее с уст сына.
— Я же говорила! — взвизгнула Мэй и принялась выбираться из воды. — Ма! Па! Мы все объясним!
— Разумеется! — прищурилась Фина, скрестила руки на груди и грозно взглянула на отпрысков. — Так что же вы делали здесь, в священном месте? Еще и без сопровождения!
— А мы с бабулей и дедом! — парировал Рим, махнул рукой на родителей Ранда и тоже вылез из воды.
— Как не стыдно, а? — не унималась Фина. — Какое неуважение к предкам!
— Ма, ну мы того… ну… этого…, — бормотал Рим и впился взглядом в суровое лицо отца, в поисках поддержки и защиты.
Отец молчал, сжав губы в прямую линию. И только по глазам было ясно, что грозный Рандолф Эрлинг с трудом пытается не смеяться.
— Если заржешь, я обижусь, — очень тихо, прикрыв лицо ладонью, шепнула Фина мужу.
— Я стараюсь, — так же тихо, почти беззвучно ответил волк.
— За подобное неуважение мы с папой вынуждены вас наказать! — продолжала строго говорить Фина и осеклась.
За спиной все-таки
