— Я так и знал, что не просто так ты ее, мягко сказать, недолюбливаешь.
— Да. Были причины… Она сделала все это специально, я знаю. И в тот раз с тобой, она хотела того же эффекта, хотела снова ударить меня по самому больному. И у нее бы вышло, люби я тебя по настоящему, а не в условиях контракта.
— Слышал, что она хотела к Егору вернуться, но он ее и на порог не пустил. И что, больше ты не любила?
— Так сильно больше не любила. Потом на первом курсе влюбилась. Увлеклась, я бы сказала. Встречались, общались, все казалось нормально, пока… Пока он не захотел затащить меня в постель. Я сказала, что еще не готова. Он, казалось, согласился еще немного подождать, но это только казалось. Пришел ко мне в комнату пьяный. Я одна была. Почти с порога начал приставать. Глаза бешеные и как накинется на меня. Порвал мне кофту, под юбку полез, языком своим противным мне все лицо облизал, — говорила Рита, а сама морщилась, словно это произошло не четыре с лишним года назад, а пару часов, — Нащупала я что-то на тумбочке и дала ему по башке. Все. На этом наш роман завершился. После мужчинам я перестала верить категорически. Обходила всех за три километра. А тут с Владом познакомилась. Начали переписываться. Думала так, ничего серьезного не выйдет, а он никак не успокаивался. Ухаживал. Я не верила ему. Думаю, знаю я, что тебе нужно. Переспишь и бросишь. Ничерта не получишь. Он закидывал удочки, а я ему от ворот поворот. Я думала — уйдет. А он нет, сказал, что подождет сколько нужно. Он все чаще говорил о нас, о том, как пройдет свадьба, какая у нас будет семья… Знаешь, я начала ему верить. Да что там начала, поверила. Я думала вот он тот, кто не предаст меня никогда, что все отдаст за меня, жизни не пожалеет… А он? Он отдал меня тебе. Так что я и любила и не любила, но главная моя ошибка заключалась в том, что я начинала верить мужчинам, а они меня предавали. Больше я так не попадусь. Нельзя вам верить.
— Нам? Нельзя, наверное. Мне можно.
— Ага! — засмеялась Рита.
— Серьезно. В чем я могу тебя обмануть? Все оговорено контрактом.
— Это да, — задумалась Рита, — В этом ты прав. Когда все оговорено, как-то проще. Я знаю, что хочешь от меня ты, ты знаешь, что мне нужно от тебя. Это честно.
— Видишь, и у наших взаимоотношений есть плюс, — заметил Молотов, и Рита определенно с этим согласилась.
— Извини, конечно, а ты когда-нибудь любил? — на сей раз спросила Рита.
— Это очень длинная история, она тянет за собой еще ни один факт моей биографии, — уклончиво ответил Молотов.
— Хорошо, не хочешь, можешь не рассказывать, я же не настаиваю. Просто скажи, любил или нет.
— Любил. Искренне, сильно и наивно. Возможно, я расскажу тебе, но только не сегодня, не хочу портить такой чудесный вечер подобными воспоминаниями, — признался Роман.
— Хорошо, если когда-либо сочтешь нужным, расскажешь, я с интересом послушаю, — согласилась Рита.
На этом они и закончили свой вечер воспоминаний. Странно, они находились рядом уже два года, но ровным счетом ничего не знали друг о друге. Молотов понятия не имел, как жила Рита, что с ней происходило, что она чувствовала, какими принципами руководствовалась до встречи с ним. Рита же понятия не имела что представляет собой Молотов. Она видела человека, что постоянно руководит, командует, раздает приказы. Но сейчас Рита задумалась о том, что есть в нем и другая сторона, которой не чужды такие человеческие проявления, такие как тепло, забота, ласка, сострадание, по крайней мере, тогда, с мамой он казался именно таким. И любовь. Неужели он когда-то любил? И Рите тало интересно, как давно это было, и кто была она, та самая, растопившая его ледяное сердце?
Пару недель спустя, когда Рита находилась в его московской квартире, Молотов вернулся домой несколько подавленным, если не сказать, расстроенным. На закономерный вопрос Риты о том, что случилось, Роман сообщил ей о том, что вчера скончался Аскольд Вениаминович.
— Как так? От чего? Он же хорошо себя чувствовал? — недоумевала Рита.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сердце. Сердечный приступ и все. Послезавтра похороны. Я знаю, что ты планировала завтра вернуться в Питер, но может быть, задержишься?
— Конечно, о чем речь, я пойду с тобой. Я знаю, что этот человек был тебе дорог. А тут такое горе… Я сама сейчас в шоке и растерянности, а какого тебе просто не представляю, — искренне соболезнуя, рассуждала Рита.
— Да, ты права. Сказать, что я в шоке — ничего не сказать. Спасибо, что будешь рядом, — поблагодарил Риту Роман. Впервые он ее о чем-то попросил. Просто попросил, а не приказал.
И Рита была рядом. Все скорбели, переживали, высказывали вдове соболезнования. Вот только поведение самой вдовы как-то настораживало. Казалось, что она вовсе не расстроена. Настя очень мило щебетала с его охранником и даже, казалось, еле сдерживала улыбку, когда он что-то нашептывал ей на ухо.
— Ром, а тебе не кажется, что Настя как-то не так себя ведет? — не желая утрировать, спокойно поинтересовалась Рита.
— Честно? Кажется. И я догадываюсь, от чего он умер.
— От чего? — изумилась Рита.
— Мне кажется, Аскольд узнал о ее изменах с этим вот охранником, и сердце не выдержало. А ей сейчас замечательно, и деньги и молодой любовник.
— Какая гадость. Прямо на похоронах… Постыдилась бы!
— Господи, куда катится этот мир. Как можно верить в любовь? Меня не так легко обмануть, но тут даже мне казалось, что у них искренняя, настоящая любовь. Как так можно? Это верх подлости. Настенька, девочка-одуванчик! — с иронией выпалил Роман, — Мне за Аскольда так обидно. Не хотел бы я, чтобы меня так хоронили.
— Еще бы! Глаза бы мои ее не видели, — отвернувшись в другую сторону, сказала Рита.
— Пойдем отсюда. Я потом, один к нему приду, поговорю…
— Хорошо, пойдем.
В машине оба ехали молча. Да, им было над чем задуматься. Молотов думал насколько подлыми оказываются большинство женщин, и уверял себя в том, что он ни в коем случае никого не полюбит. Рита поражалась цинизму и беспринципности женщин, и ей безумно хотелось верить в то, что она вовсе не похожа на них. Да, она рядом с Молотовым за деньги, но это для него не секрет, он сам предложил эту сделку, она никогда не обманывала его и не говорила, что любит. Соответственно и он не питал глупых иллюзий. С одной стороны жить вместе за деньги довольно низко и подло, но еще куда более подло, когда свою любовь к деньгам ты прикрываешь псевдо-любовью к мужчине, обладающему этими самыми деньгами. Да, отношения Риты и Романа являлись целиком товарно-денежными, но хотя бы честными. К этому выводу они пришли оба, размышляя над увиденной сегодня ситуацией.
По дороге домой Рита осознала одну простую вещь: она не самая гадкая из всех женщин и далеко не подлая. Ей всегда казалось, что все то, что происходит между ней и Молотовым — пошлый фарс, а сегодня поняла, что даже самые, казалось бы, искренние отношения в итоге могут быть еще более фальшивыми, чем их с Романом. Да, в какой-то период она ненавидела Молотова, просто не переваривала, и каждый раз ложась с ним в постель, думала, что ее стошнит, но и он не испытывал иллюзий по этому поводу, понимая, что о любви и речи быть не может. Рита четко знала, что она должна делать и что получит взамен. Рите казалось, что она единственная продажная дрянь во всей вселенной, но сейчас понимала, что это далеко не так. Другие тоже продаются, преподнося это как бескорыстную и чистую любовь. Безусловно, это еще более мерзко, низко и подло по сравнению с тем, что делала Рита. Соглашаясь на предложение Молотова, если Рита и делала кому-то больно, то только себе. Она никогда не играла его чувствами, его доверием. С другой стороны, у него и не было к Рите никаких чувств, кроме желания обладать во что бы то ни стало.
«Да, у нас все не так уж и плохо», — подумали они, подъехав к дому.
Глава 13
— Ром, у меня к тебе есть разговор, — улыбаясь, но несколько взволнованно, начала Рита, за завтраком субботним утром.
