— Слушаю.
— Мне сейчас подруга позвонила. Юля. Из моего родного города. Мы с ней с пеленок знакомы. Так вот, она восемнадцатого ноября замуж выходит. Представляешь? Они с Лешей уже пять лет вместе. Первая любовь, понимаешь? И вот сейчас свадьба. Я так за нее рада!
— Ну, в таком случае и я рад, — не понимая, куда клонит Рита, отвечал Роман.
— Ты понимаешь, я ее первая подруга. Она очень хочет, чтобы я приехала на свадьбу. Хочет, чтобы я стала свидетельницей. Можно я поеду? Всего на пару дней, пожалуйста! — в первый раз так искренне и с замиранием сердца просила Рита.
— Марго, — сухо произнес Роман и тяжело выдохнул, — Ну, конечно, можно! — договорил он улыбнувшись.
— Ромочка, спасибо! Ты самый замечательный! — не могла усидеть на стуле Рита и, подскочив к Роману, поцеловала его в щеку.
— Да не за что. А когда говоришь бракосочетание?
— Через две недели.
— Ага. А как ты смотришь на то, что я поеду с тобой?
— Ты? — Рита округлила глаза, не представляя Молотова в антураже своего города.
— Да, я. Я же вроде как твой жених. Или что ты хочешь сказать подруге, что до сих пор одна? Или что я не соблаговолил с тобой приехать?
— Но…, я собиралась остановиться у мамы…
— Меня она не пустит? — усмехнулся Молотов.
— Ну, моя мама не олигарх…, у нас типовая двухкомнатная квартира, без евроремонта, без кондиционера, — начала словно оправдываться Рита.
— Ты думаешь, что я настолько заносчив и рафинирован, что не смогу выжить в типовой квартире?
— Ну… Не знаю…
— Я и не жду, что меня там встретят на лимузине и повезут в особняк. Если честно, я хочу познакомиться и с твоей мамой, и с сестрой, и с Юлей этой тоже. Не бойся, я буду вести себя в высшей степени прилично.
— Да, я в принципе не против. Если ты хочешь, то, пожалуйста, мне это даже приятно, — улыбнулась Рита.
— Вот и здорово. Слушай, а дарить-то что будем? — задал насущный вопрос Роман.
— Не знаю, я еще не думала…
— Надо либо что-то нужное, либо запоминающееся.
— Да. А что им надо? У них вроде как все есть. Они перед свадьбой ремонт сделали, всю мебель поменяли, машину новую купили…
— Ну, вот смотри, они, наверное, и так все деньги потратили? Ремонт, машина, свадьба, это же все затратно, так ведь?
— Ну, да, Леша же не олигарх, он управляющий планово-распределительного бюро в строительной компании.
— В таком случае, почему бы нам не подарить им свадебное путешествие? — предположил Роман.
— Интересная идея. Я поняла, что они никуда не собираются. Точно, потому что Юля сказала, жаль, что перед новым годом, уже все путевки разобраны.
— Ну, вот. У них загранпаспорта есть?
— Да, они весной в Турцию летали, — подтвердила Рита.
— Вот и здорово. Я сам съезжу в тур-фирму и выберу что-нибудь интересное, чтобы они свой медовый месяц могли запомнить надолго.
— Конечно. Путешествие, будет самое то! Я Юлю знаю, ей должно понравиться.
— Вот и определились, — улыбнулся Роман, — Слушай, а может быть, сейчас вместе съездим в турагентство?
— Давай, — живо отозвалась Рита.
В турагентстве они провели несколько часов, подбирая наиболее экзотический курорт и придумывая, какие сюрпризы можно устроить молодоженам, чтобы те не теряли ощущение праздника на протяжении всех пятнадцати дней. Так решено было приобрести тур на Гоа, естественно пятизвездочный отель и сервис «все включено», а также некоторые приятные сюрпризы, которые обязалась обеспечить турфирма.
Вечером Романа ждал легкий ужин и расслабляющий массаж. После массажа, естественно, секс, а после секса милое воркование, поскольку в этот раз, Роман не отвернулся к стенке и не засопел. Зато закурил.
— Смотри, Ром, у меня шрам на груди вообще практически не заметно, — ткнув его локтем в бок, продемонстрировала Рита.
— Да, уже можно платье с вырезом, — согласился Роман.
— Тебе спасибо, если бы не та косметологическая клиника, так бы и осталась меченая на всю жизнь, — заметила Рита.
— Да, сейчас свеженькие шрамы хорошо удаляют. Застарелые хуже.
— А ты хотел себе что-то убрать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, нет, уже ничего, все это не видно под одеждой. То, что бросалось в глаза, я удалил.
— А где?
— На лице. На лбу, вот здесь, — очертил Роман круг на левой стороне лба.
— Такой большой шрам? — удивилась Рита.
— Да. Так получилось, что там был содран кусок кожи, потом заросло, но выглядело так, словно кто-то хотел натереть меня на терке, но передумал. А бизнесмен с таким лицом не особо располагает к сотрудничеству. Да, мне и самому не нравилось. А остальное…
— Ром, я давно хотела спросить, откуда у тебя эти шрамы?
— Тебе интересно? — почему-то удивился Молотов.
— Ну, вообще-то да, — честно призналась Рита.
— А потом мой рассказ не будет использован против меня в суде? — улыбнулся Роман.
— В каком еще суде?! Да, ну тебя! Вечно пошутишь, так хоть стой, хоть падай!
— Так ты и так лежишь, — улыбнулся Молотов.
— Ну, так что, расскажешь?
— Если ответить коротко — один раз меня очень хорошо избили, на самом деле хотели убить, но немного не довели дело до конца.
— А как такое произошло? Где была твоя охрана?
— О! Тогда об охране и речи не шло, я был простеньким сотрудником НИИ, работал на оборонную промышленность.
— Ты работал на государство? — от удивления Рита даже приподнялась на кровати, глядя в глаза Молотова и пытаясь понять, не врет ли он ей.
— А что тебя удивляет?
— Я полагала, что бизнесом ты занялся сразу, думала, может быть, продолжил дело отца.
— Ну, в чем-то ты права, я действительно работал с отцом, равнялся на него, он стал для меня примером, но он занимался не бизнесом, а секретной разработкой химического оружия. Он был выдающимся химиком, горел на работе, отдавая себя всего любимому делу. Сейчас я понимаю, что маме, наверное, не так-то просто с ним приходилось, все бытовые вопросы на ней и я, естественно, но она никогда дурного слова ему не говорила, наоборот, восхищалась им, создавала все условия, чтобы он, не думая ни о чем, мог работать. Я не колеблясь, решил, что пойду по его стопам. То время, когда мы работали с ним вместе, я считаю лучшим временем в своей жизни, мы стали так близки, что понимали друг друга с полуслова и он, видя, как я стараюсь, держал меня в курсе всех своих наработок, хотя никто кроме него на этапе разработки об этом знать был не должен. И думаю, мы так и работали бы спокойно, если бы не я, — Молотов поджал губы, покусывая щеки изнутри, одновременно сожалея о чем-то и думая о том, рассказывать ли об этом.
— Что-то случилось? Почему ты считаешь, что ты виноват? — аккуратно поинтересовалась Рита, видя, как Молотову сложно говорить.
— Да, случилось. Любовь моя случилась. Такая любовь, что напрочь лишила меня здравого смысла. Честно, я сейчас даже не верю, что я мог так любить как умалишенный. Весь белый свет сжался для меня до одной маленькой девочки. Я верил ей безоговорочно. Ока казалась такой чистой, наивной, доброй, — Молотов покачал головой с легкой ухмылкой, словно поражаясь тому, как он мог так ошибаться, — Ее звали Аня Фролова. Нюта… Я называл ее «мой цветочек», имея в виду анютины глазки. А она оказалась ядовитым плющом, — Роман замолчал, вспоминая ту самую, что вырвала когда-то его сердце, — Она с родителями переехала в наш двор, когда я закончил второй курс, и я сперва не обратил на нее никакого внимания, слишком маленькая — младше меня на четыре года, ей на тот момент исполнилось пятнадцать. Аня сдружилась с Ларисой — младшей сестрой Олега, и как-то так мы оказались в одной компании. Я и сам не понял, как простое общение переросло в дружбу, а потом во влюбленность. Я так дорожил ей, она казалась такой хрупкой, что я боялся к ней прикоснуться. Я безумно любил, мне так хотелось, что все было правильно, хотелось один раз и на всю жизнь, и я берег ее до свадьбы. Мне казалось, она как никто этого достойна. Сам сейчас не понимаю, как я мог терпеть: гормоны бушевали, а я довольствовался объятиями и поцелуями. И, естественно, ни о каких других девушках речь не шла, все эти три с лишним года я ни с кем не спал. Окончил институт, ей исполнилось восемнадцать и я тут же сделал ей предложение, она ответила «да», — продолжал свой рассказ Молотов, а Рита слушала не перебивая, хотя пока не очень понимала, как оказалась взаимосвязана его любовь и работа? К слову сказать, Рита и поверить не могла, что Молотов мог кого-то так искренне любить, — Я так ее любил, что ничего не замечал. Я не замечал, насколько для нее важен тот уровень жизни, что обеспечивал ей ее отец, занимавшийся каким-то бизнесом, связанным с недвижимостью, я на тот момент не вникал, мне было не интересно, чем он занимается. Мы подали заявление, и вскоре у нее разорился отец. Аня сказала, что все расходы по свадьбе мне придется взять на себя. Я естественно согласился, а как по-другому? Практически все было готово. И кольца, и платье, и костюм, и ресторан заказан. Оставалось разослать приглашения. И тут Аня мне заявляет, что свадьбы не будет. Никогда. Я ничего не мог понять. Что? Почему? Как дурак спрашивал: «Ты что меня не любишь?» А она усмехнулась и ответила: «Знаешь, Рома, любовь в наше время — непозволительная роскошь. Я не замуж хочу, а жить хорошо хочу. Есть человек, который в состоянии обеспечить меня так, как я хочу. У него «Мерс» и денег куры не клюют. Мы хоть на Канары можем полететь, хоть на Кипр, да вообще хоть куда. Видишь, какое колечко он мне подарил? — спрашивала она, крутя у меня под носом огромным набалдашником с бриллиантом, — Не то что ты!», — и швырнула мне в лицо то кольцо, что я дарил ей на помолвку. Не могу даже сказать, что я почувствовал в тот момент, внутри как будто произошел атомный взрыв. Я ничего не мог ей ответить. Как дурак стоял с этим кольцом. Она развернулась и ушла. На следующий день я увидел, как поздно ночью ее привезли на черном «Мерсе». Потом я узнал, что это один питерский «бандюган» из действующей на тот момент ОПГ. Кличка — Леший. Помню, что бабульки у подъездов шептались: ее называли шлюхой, меня — жалели. Я чувствовал себя жалким ничтожеством, но не я первый, не я последний, кого девушка бросила ради того, кто успешнее и богаче.
