- Это вы должны еще мне объяснить.
- Может быть, как-нибудь и объясню, но сегодня мы еще не успели поговорить о вас. Что вы делали, что читали, что узнали за это время?
- По правде сказать, не много. Опять изучала полярную карту.
Они проходили, оживленно беседуя, по людным аллеям парк. За деревьями заходило солнце; вечернее небо пылало пурпуром и золотом. Все чаще попадались им навстречу гуляющие. Многие знали их, вежливо раскланивались с ними, но, оборачиваясь им вслед, переглядывались и перешептывались.
- Им теперь хорошо разгуливать, - обращаясь к своему спутнику прогнусавил маленький человечек с широким пронырливым лицом. - Мужа-то он отправил на северный полюс.
- А ведь это фрау Торм! - сказала молоденькая девушка. - Каждый день она проходит здесь с доктором Эллем.
Фридауцы очень гордились тем, что все газеты были переполнены сообщениями об их полярной экспедиции и что всюду можно было прочесть биографию их сограждан. Поэтому они радовались всякому предлогу поговорить о них; и говорили без удержу, со свойственными им дружелюбием и доброжелательством, и чем меньше были осведомлены, тем охотнее они говорили.
Элль и Исма вышли из парка и пошли по широкой улице, напоминавшей аллею, так как перед домами были всюду палисадники. Они остановились перед домом Торма. Они уже простились, и лишь на мгновение замешкались, медля расставаться, когда входная дверь открылась и из дому, навстречу им, вышел почтальон.
- Добрый вечер, фрау Торм, -сказал он. - Хорошо, что я вас встретил, дома у вас я никого не застал.
Исма схватила телеграмму и поспешно вскрыла ее.
- От него, из Гаммерфеста! - возбужденно воскликнула она.
- Это станция голубиной почты, - сказал Элль.
Уже смеркалось. Она с трудом различала буквы. Из окон соседних домов на нее смотрели.
- Поднимемся ко мне, Элль, - сказала она. - Это не так-то скоро можно прочесть. На сегодня сделаем исключение - вы можете ко мне зайти.
Она торопливо поднялась по лестнице. Когда Элль вошел в комнату, Исма уже стояла у лампы и читала телеграмму. Она сбросила шляпу, заслонявшую ей свет.
Вот, - сказала она, протягивая телеграмму Эллю. - Он жив и здоров. Читайте, читайте вслух, я плохо понимаю в чем дело.
Она опустилась в кресло и стала снимать перчатки. Элль мельком взглянул на телеграмму; его руки заметно дрожали. Он сел.
- Ради бога! что с вами, Элль? Вы дрожите?
- Не от тревоги, нет, нет - меня просто поразило... Слушайте, Исма.
Он прочел:
"Гаммерфест. 5 сентября 3 часа 8 минут. Только что вернулся почтовый голубь со штемпелем "Воздушный шар Полюс"; принес следующее известие:
"Фрау Исме Торм. Фридау. Германия. 19 августа, 5 часов 34 минуты пополудни по средне-европейскому времени.
Все здоровы. После тридцатичасового благоприятного полета прямо на север, парим над полюсом. Множество островов в небольшом почти свободном ото льда внутреннем море. Маленький, совершенно круглый остров, около пятисот метров в диаметре, отмечен неизвестными обитателями, как полюс; на нем непонятные приборы. На поверхности острова в большом масштабе стереографическая центральная проекция северного полушария до тридцатого градуса широты. Жителей не видно. Высадка не желательна, продолжаем путь. Сердечный привет.
Торм".
Элль еще раз внимательно перечитал телеграмму в то время как Исма с напряженным ожиданием смотрела на него. Потом он вскочил и несколько раз прошелся по комнате. Исма тоже встала.
- Мы продолжаем путь! То-есть мы возвращаемся? Не так ли, Элль? Что он хотел сказать? Значит цель достигнута? Ах, слава богу!
- Да, цель достигнута, - многозначительно сказал Элль.
Исма подошла к нему и схватила его за руку.
- Благодарю вас, милый друг, - сказала она, глядя на него сквозь слезы. - Благодарю вас, это - дело ваших рук!
Он нежно притянул ее к себе, она в полном забвении склонила голову на его плечо.
- Исма! - сказал он, касаясь губами ее лба.
Она покачала головою и отошла от него.
- Садитесь, - сказала она, - и говорите же, наконец! Что такое это "непредвиденное"?
- Оно перед вами.
- Но в чем же дело? Я ничего не понимаю. Я совсем сбита с толку. Что это, - опасность?
- Это означает... Исма, вы не поверите, что это означает для всех нас. Как мне объяснить вам это?
Он придвинул свое кресло поближе в ней и взял ее за руку.
- Что с вами? - спросила она, испуганно глядя на него.
- Это означает, что обитатели планеты Марс высадились на северном полюсе Земли. Это означает, что они водворились на Земле со своими приборами и машинами. Это означает, что вскоре Земля, человечество будут управляться марсианами, что золотой век счастья озарит этот скорбный мир и что нам доведется дожить до этого!
Его голос окреп, он говорил е одушевлением, его большие, темные, пылающие глаза были устремлены вдаль. Исма растерянно глядела на него.
- Элль! - робко сказала она, - умоляю вас! Вы же не можете шутить в такую минуту? Как мне понимать вас?
- Я сказал только правду.
Эти слова были произнесены с таким выражением, что нельзя было сомневаться в их серьезности.
Исма молчала. Она откинулась на спинку кресла, тонкими пальцами отвела светло-каштановые волосы с узкого лба, и потом, сложив руки, умоляюще поглядела на него.
- Слушайте же, Исма, любимый друг мой, - медленно заговорил Элль. - Я расскажу вам то, чего еще никто не знает, никто не должен был знать и что объяснит многое, казавшееся вам загадочным. Это длинная история.
Он погрузился в молчание.
- Говорите же, - взволнованно сказала она. - Вы проведете у меня весь вечер, - сегодня я не могу оставаться одна и никого, кроме вас, я не хочу видеть. Я должна знать все.
Элль начал свой рассказ. Он говорил о Марсе, об его обитателях, об их культуре, великодушии и могуществе. Он рассказал, как они стремились на Землю, чтобы принести человечеству мудрость своего учения; как он всю жизнь ждал известия о том, что марсиане, наконец, завладели северным полюсом. Рассказал, что именно это и побудило его заняться полярными исследованиями и снарядить экспедицию на северный полюс. А теперь уже нет сомнений, что ожидания его сбылись.
Исма, молча, слушала его. Это было свыше ее понимания. Когда Элль смолк, она сказала:
- Вы рассказываете сказку, чудесную сказку. Я бы все это сочла за выдумку, если бы не получила этой телеграммы и если бы вы не были моим любимым, верным другом. Я должна верить вам, хотя и не могу понять, откуда вы все это знаете и почему вы никогда до сих пор не говорили об этом. Но если вы знали, что ожидает экспедицию на полюсе, то вы должны были бы подготовить к этому моего мужа.
Элль улыбнулся. - Я и сделал это, посколько мог, - сказал он. - Ведь я не знал, оправдаются ли мои предположения, и поэтому не считал возможным о них говорить. Вы же сами только что сознались, что, не будь этой телеграммы, вы не поверили бы мне. И никто бы мне не поверил, меня сочли бы дураком, - я только подорвал бы доверие ко всей моей деятельности. Но все-таки, на всякий случай, я принял кое-какие меры. Помните те три бутылки шампанского, которые вы велели Зальтнеру тайком засунуть в гондолу шара? Они прошли через мои руки. Вместе с ними уложен и маленький, составленный мною немецко-марсианский словарь; я надеялся, что он пригодится экспедиции, когда она встретит марсиан на полюсе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
