Остановился ночевать на территории кэмпинга и отметил, как прибывшие незадолго до меня туристы, не успев распаковаться, собрались и спешно бежали. Ясно было, что комар нам сегодня даст прикурить. Учитывая предыдущий опыт, я уже не поливал инсектицидами ни себя, ни лошадь. Господь терпел и нам велел.
Не знаю, каким образом нашел нас Крис, но приехал вскоре он на джипе и привез трех младших дочек: Анжелу, Глорию и Кристал-Джой, а всего у него 11 детей. Привез он также хлеб собственной выпечки, любимое пиво, пшенично-вишневое, и почему-то острейший нож собственной заточки. Не знал, наверное, что нож дарить – к ссоре. Был он во все том же комбинезоне и футболке с короткими рукавами, а свои розовые очки не снимал ни днем, ни вечером. Комаров он напрочь игнорировал, как и они его. Правда, на мне они явно отыгрывались.
Как я и ожидал, он привез в подарок Библию и, размахивая ею, принялся внушать мне, что Иисус Христос – сын Божий и Бог одновременно. Пришел он в мир, чтобы нас от грехов спасти, и до тех пор, пока мы в него не поверим и не пойдем за ним, не будет нам спасения.
Тяжело приходится, когда на тебя, кроме комаров, наваливается пророк в образе громовержца Криса. Будучи христианином, я не признаю божественную природу Христа. А может, и действительно был или стал он Богом?
– Крис, Бог во мне. И является ли он одновременно Христом, и существует ли триединство: Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой – я не знаю. Придет время помирать – все само собой рассортируется.
– Проси Бога, чтобы он для тебя Христа открыл. Обещаешь?
– Хорошо, обещаю, – слабо отбивался я от Криса и комаров.
Три дочки Криса, как три ангелочка, окружили его и обмахивали ветками. Он и был для них Богом. Никогда раньше я не видел столько любви между отцом и детьми. Прощаясь, он пригласил приехать к нему на ранчо осенью, погостить и поохотиться. Может, когда-нибудь и приеду. До свидания, Крис, хотелось бы мне верить и жить так, как ты.
Старатели
1 июля
Есть в штате Нью-Джерси, на берегу Атлантического океана город-казино Атлантик-сити. Туда приезжают миллионы игроков попытать счастья, зная при этом, что вероятность выигрыша меньше чем один к тысяче. Но мечта всегда была сильнее логики.
А мне нужно добраться до другого Атлантик-сити, что в штате Вайоминг. В шестидесятых – восьмидесятых годах XIX века здесь бушевала золотая лихорадка. Редкие счастливчики действительно находили жилы и самородки, остальные же надеялись, что вот-вот их найдут. И поселок золотоискателей, поставивших на кон свое имущество и жизнь, не случайно в 1868 году был назван Атлантик-сити, в честь своего старшего, рискового брата.
Для доставки продуктов и снаряжения в город золотоискатели проторили дорогу, по которой сейчас еду. Уже больше ста лет, как ушли старатели, и пользуются ею сейчас только местные ранчеры. По крайней мере, эту информацию я получил на последней стоянке.
Вверх – вниз, с холма – на холм; местами дорога напоминала огромную стиральную доску. Да еще когда-то по мокрой дороге прошел грузовик, и закаменевшая колея, оставленная его протекторами, состоит из горбов и впадин. От тряски стучали друг об друга челюсти, откручивались от телеги болты и шурупы. Лошадь, естественно, шла там, где ей легче, а колеса попадали в разбитую колею.
А вокруг бесчеловеческая природа (вот, придумал такое слово, и даже самому оно мне понравилось, а кому еще наши глупости нравятся?). Действительно, по сторонам не видно следов деятельности человека, да и его самого не видно. За восемь часов пути обогнал меня только один пикап, но сидевшие в кабине мужчина и женщина не отреагировали на мой призыв остановиться.
По сторонам дороги кусты полыни до горизонта, антилопы с антилопятами безбоязненно переходят дорогу, утки и гуси плещутся в еще не высохших старицах, «прерийные собачки» (вроде наших сусликов) торчат живыми пеньками около норок, готовые в любую секунду нырнуть в укрытие. От них-то главная опасность на дороге. Свои запасные входы и выходы они устраивают на проезжей части дороги, и, шагнув в такую яму, лошадь запросто может сломать ногу.
Часам к пяти вечера облюбовал для остановки пойму ручья с зеленой травой. Рядом, на склонах гор, паслась отара овец, при пастухе на лошади. Я помахал ему приветственно, и он неспешно спустился в низину. Это был выжженный солнцем, выдубленный ветрами, припорошенный красной пылью мексиканец средних лет.
– Сколько миль осталось до Атлантик-сити? – спросил его по-английски.
– А ты говоришь по-испански? – в свою очередь ответил он по-испански.
Я когда-то изучал французский, понимаю польский, а вот с испанским – упущеньице. Наверное, не было смысла спрашивать, говорит ли он по-русски. Будем общаться телепатически.
Распряг и стреножил Ваню, отправил пастись к ручью, а сам засел за дневник. Когда через некоторое время вернулся к реальности, с удивлением обнаружил, что лошадь пасется в тесной компании тысячи овец, выскубающих последние былинки вокруг нее. Как мне показалось, пастух с усмешкой следил за этим нашествием, а его две собаки довольно агрессивно приближались к телеге.
Пришлось собрать манатки и отправляться дальше, чтобы через пару километров устроить новый лагерь около пересохшего ручья. Не успел устроиться, как к моему лагерю подрулил тот самый автомобиль с парой пассажиров, которые утром не захотели общаться со мной. Эта супружеская пара была на хорошем взводе, но пыхтела пьяным доброжелательством.
Арт Ротмейер с Сюзанн Хортон мыли золото километрах в 15 западнее моей стоянки. Месяц назад, будучи на рыбалке, Арт, всегда имеющий при себе промывочную бадейку, решил промыть песок в ручье и добыл за один присест золота долларов на 300. Такой дневной урожай считается в золотодобыче рентабельным, но если намываешь за день золота на 100–200 долларов, то такая добыча не оправдывает затрат.
Супруги уволились с работы и сегодня привезли оборудование и скарб, чтобы начать промывочный сезон. Отмечая его начало, они успели изрядно насосаться пивом. Решили и меня угостить, на что я возразил:
– Спасибо, Арт, водки, возможно, и выпил бы, а пиво мы, русские, только по утрам пьем, на опохмелку.
Конечно же, соврал я, но вряд ли они могут проверить наши обычаи.
Лет 25 назад Арт служил в армии и привык стрелять из всех видов оружия, тому и жену обучил. Я никогда в жизни из пистолета не стрелял, армию же обошел по причине язвы двенадцатиперстной кишки. А у них был целый арсенал ружей и пистолетов, включая «смит-энд-вессон», «беретту», «глок» и т. д.
Наверное, по трезвости они стреляют снайперски, но пиво расстроило координацию, и, к своему вящему удивлению, я оказался не хуже их в стрельбе по пивным банкам.
Супруги как-то неохотно согласились принять меня завтра на месте промывки, чтобы поучить старательскому искусству. Возможно, опасаются, что расскажу другим об их местопребывании. Совсем уж окосевший Арт на прощание шутит:
– А ты не думаешь, что мы просто преступники и скрываемся здесь от полиции?
Ну, прямо-таки новоявленные гангстеры, Бонни и Клайд! И этого я отнюдь не исключаю.
Часов в 5 утра проснулся от блеяния овец – вчерашняя отара за ночь проскубала два километра пастбищ и теперь ненасытно приближалась к моему лагерю. Спешно за пряг лошадь и подребезжал по выворачивающей потроха дороге старателей.
Проводя лошадь через очередные ворота в проволочн ой изгороди, оказался с передком телеги по одной стороне изгороди, а задняя часть рухнула на подходе. Будь я на облучке, так бы мордой лица об грунт и шарахнулся, ан Господь сохранил прелести моего лица. Оказывается, сломался от тряски шкворень поворотного стола телеги, соединявший ее переднюю и заднюю части. А вокруг – никого, только цикады стрекочут да гремучие змеи хвостами с кожаными бубенчиками помахивают. До ближайшего населенного пункта 20 километров.
Оседлал Ваню и решил добираться туда верхом, но, проехав с километр, уразумел, что с такой верховой скоростью я до ночи не доберусь до Атлантик-сити. Вернулся на место катастрофы и решил самостийно подремонтироваться, подняв заднюю часть телеги подваживанием и подставив под нее передок. Да где там! Дрын-то для рычага я нашел, чтобы телегу подважить, да некому подпорки ставить, а Ваню долго этому обучать.
Господь посылает нам не только испытания, но и помощь в их преодолении. Так и здесь – вскоре на дороге показался грузовик Джона Филпа, владельца той самой надоедливой овечьей отары. Он извинился, что не может мне помочь, но с удовольствием взялся довезти до городка. Я стреножил Ваню и отправился за помощью в Атлантик-сити.
Проезжая по этим безлесным местам, видишь, почему их называют американской Сибирью. Деревья растут только в долинах речек или в низинах, между скал, да не растут, а стелятся. Зимой морозы доходят в этом высокогорье до 30 градусов как по Цельсию, так и по Фаренгейту. Лето приходит сюда только в середине июня и длится лишь пару месяцев.
