Когда вошел Арата, Мари увидела, что он выглядел старше, чем раньше. Она напомнила себе, что проблемы, с которыми она столкнулась, влияли не только на нее. В такие времена было легко думать только о себе, забывая, что кризис редко затрагивал только одного человека. Ее проблемы были проблемами ее земли, даже если она иногда обнаруживала, что думала только о себе и о том, как остаться у власти. Это был путь, который привел к неправильным решениям, и ей нужно было оставаться осторожной, чтобы всегда ставить своих людей на первое место, а себя на второе.
Арата сел напротив нее, и она налила им обоим чаю. Арата взял чашку и благодарно посмотрел на нее. Вздохнув, он сразу обратился к проблеме, которая его сюда привела:
— Я получил сообщение сегодня утром, что клинок ночи был пойман на землях дома лорда Каташи. Говорят, он убивал аристократов и сжигал еду, и что он делал это по вашему приказу.
Мари удивилась этому. Она только что получила птицу от Фумио и сомневалась, что кто-то еще в армии отправлял сообщения в столицу. Новость пришла слишком быстро, чтобы распространился слух. Кто-то в столице активно работал с Каташи. Мари подозревала Йошинори, но у нее все еще не было доказательств. Перед ней стояла более важная проблема. Она не знала, как ответить Арате, поэтому промолчала, ожидая, что он задаст вопрос.
— Это правда?
Она кивнула, не решаясь заговорить. Внезапно перед этим человеком, которого она так уважала, решение отправить Коджи показалось ужасной ошибкой. Но он помог. Он отодвинул значительную часть армии Каташи от фронта. Несомненно, его войска страдали от нехватки припасов, что, по крайней мере, давало ее армии надежду.
Отвращение на лице Араты остановило мысли в ее голове. Но он был слишком благороден, чтобы кричать на нее. Он заговорил тихо, но каждое слово вонзалось, как нож.
— Знаете, почему я поддержал вашу кандидатуру?
Мари покачала головой. Она всегда предполагала, что это была верность семье и тот факт, что она контролировала самые сильные вооруженные силы.
— Я поддержал вас, потому что я достаточно взрослый, чтобы помнить время, когда наши люди практически почитали клинков. Они исцеляли раны и болезни и сохраняли мир лучше, чем любой лорд или ополчение. Я знаю, что они совершили ошибки, но они не заслуживают той участи, которая им была дана. Вы, и только вы, казалось, разделяли эту точку зрения. Я посмотрел на вас и увидел лидера, который мог представить себе будущее, в котором клинки и наш народ жили в гармонии.
Теперь Мари догадывалась, куда клонил Арата, и она почувствовала, как по ее лицу текут слезы.
— Ошибка, которую совершили клинки, заключалась в том, что они искали больше власти, когда им уже было дано достаточно. Это заставило их принять глупые решения и вызвало недоверие людей. Я вижу то же самое в вас. Отправка этого молодого человека на выполнение такого ужасного задания — та причина, по которой клинкам всегда будет сложно найти дом в Королевстве. Вы разрушили не только свою репутацию, но и любой шанс, который клинки имели на мирное существование.
Мари зарыдала. Каждое слово Арата было правдой. Все сомнения, которые у нее были относительно себя как правительницы, внезапно превратились в правду.
Она поклонилась, ее лоб не коснулся пола.
— Простите. Я всегда думала, что в глубине души преследовала интересы нашей земли, но вы правы.
Она так много хотела сказать, так много версий извинений, которые казались необходимыми, но она сохранила то достоинство, которое осталось. Слов никогда не хватит, и они оба это знали.
Когда она оторвала лоб от пола, она увидела, что глаза Араты тоже были влажными.
— Я прощаю тебя, Мари. Я считаю, что все, что ты сделала, было потому, что ты считала это правильным. Но в прошлом так было и у хороших, и у ужасных правителей. Из уважения к тебе и к твоей семье я пока ничего не скажу публично. Но я больше не буду поддерживать тебя как главу дома.
Мари знала, что это случится. Она знала с того момента, как получила просьбу о встрече. Но то, как один из старейших союзников и ближайших друзей ее семьи отказывался от своей поддержки, сокрушило ее. Она ненавидела то, что не могла перестать плакать, но ей удалось сохранять голос:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я понимаю и благодарю вас за вашу мудрость и поддержку не только меня, но и всей моей семьи.
Арата скованно поклонился, едва сдерживая свои эмоции. Он встал и ушел, оставив чай недопитым. Когда дверь за ним закрылась, Мари ощутила завершенность. Любой шанс, который у нее был, чтобы удержать трон, полагался на его поддержку. Без этого ее надежды казались невозможными.
* * *
Мари обратилась в одно из немногих известных ей мест, где она могла ощутить хоть какое-то утешение. Она совершила долгий путь от замка к храму в честь ее семьи. Ее стражи заранее обезопасили маршрут и убедились, что у алтаря не было доброжелателей.
Весть о драматических событиях только начинала просачиваться по городу, но пока город отдыхал, затихая с наступлением вечера. Как затишье перед сильнейшими ветрами шторма, улицы Стоункипа стояли тихо. Мари была благодарна за то, что она не пробивала себе дорогу по улицам, заполненным людьми. В тот момент она хотела только остаться одной.
Храм был оазисом покоя. Мари почувствовала расслабление, как только вошла туда. Ее плечи расслабились, и дыхание стало легче. Возможно, это была красота храма, а может, души ее семьи, но в этом месте было что-то особенное, что она почти назвала священным.
Она опустилась на колени перед храмом, не решаясь выразить словами свои тревоги и страхи. Она просто сидела, ее разум был на удивление пуст после хаоса, охватывавшего его последние несколько дней.
Она понятия не имела, как долго просидела там, но почувствовала долю покоя. Возможно, намерение не имело большого значения для живых, но, возможно, для тех, кто присоединился к Великому Циклу, оно имело большее значение. Она встала и вышла из храма, пошла к замку.
По пути она остановилась на возвышении, глядя на долину, которая была небольшим кусочком земли, и людей, за которых она была ответственна. Она стояла там, погруженная в раздумья, пока не почувствовала присутствие позади себя. Она повернулась и увидела Такахиро с озабоченным выражением лица.
Он ничего не сказал, но стоял рядом с ней. Она кивнула ему в знак признательности, а затем вернулась в созерцательное состояние.
Через некоторое время к ней стали возвращаться мысли. Каким бы чудесным ни было ощущение расслабления, мир требовал от нее большего, и она не могла сбежать навсегда. Она слегка повернулась к Такахиро.
— Ты слышал?
— Да. Он пришел ко мне после того, как вы двое поговорили. Он был убит горем.
— Это ожидаемо. Мои решения были неправильными.
— Возможно. Но легко сказать это теперь. Если вы начнете сомневаться в каждом решении, от вас не будет толку ни для кого.
— Я не смогу продолжать править.
Такахиро повернулся к ней.
— Не должно иметь значения, правишь ты или нет. Ты всегда пыталась служить людям. Как ты будешь делать это дальше?
Вопрос ощущался как словесная пощечина. Буквально ранее в тот день она думала, что ей нужно перестать думать о себе, но ее разум продолжал вести ее по тем же тропам. Ей нужно было думать иначе.
Если она не могла быть правительницей в своем доме, она должна была найти того, кто хорошо справился бы с этой работой. Первой ее мыслью был Арата. Он обладал невероятной мудростью и всегда хорошо заботился о своих землях. Он был бы отличным выбором, если бы не его возраст и тот факт, что Мари понятия не имела, как она могла обеспечить ему такое положение. Йошинори хорошо постарался, а Мари почти не мешала ему.
Внезапно ее охватило любопытство.
— Почему ты продолжаешь служить, даже если знаешь, какие ошибки я совершила? Почему ты еще здесь?
Такахиро огорчился, что она спрашивала такое.
— Я не всегда соглашался с тобой, — начал он, — но ты несколько раз доказывала мою неправоту и вдохновляла меня. Мы все совершаем ошибки, но я знаю, что ты сосредоточена на служении своим землям, а не только на их управлении. Я всегда буду служить тебе.
