— Скажи мне, — дрожащим голосом начал Одиссей, — кто мой отец?
— Лаэрт, — быстро ответил старик, как-то странно взглянув на стоявшего рядом с греком Диониса. — У тебя остался один вопрос.
Одиссей облизнул пересохшие от волнения губы.
— Ну, — прошипел ему на ухо теряющий терпение бог вина.
— Где находится кристалл, — спросил Одиссей, — некогда утерянный богом подземного царства Аидом?
— Гм… — кашлянул прорицатель, — что ж, тебе я скажу, он находится…
Внезапно голос старика куда-то пропал, его фигура поплыла и, разбившись на маленькие светящиеся квадратики, застыла над постаментом.
— Нет! — закричал Дионис. — Только не это!
— В чем дело?.. — заикаясь, спросил Одиссей. Побагровев, бог вина сжал кулаки:
— Да система снова зависла. Процессор слабый, старый, перегревается, да и винт глючный, медленно работает.
И, разбежавшись, Дионис со всего размаха ударил ногой по круглому постаменту. Светящиеся квадратики вздрогнули и снова сложились в сутулую фигуру прорицателя.
— Опаньки, — обрадовался бог вина, — это не система, это диск царапанный.
— Ну и что дальше? — робко спросил Одиссей, опасливо косясь на вновь ожившего старца.
— Добрый день, — сказал прорицатель. — Чем могу служить?
— Так по поводу кристалла, — напомнил царь Итаки, — я только что спрашивал, где он находится. Старик с сожалением покачал головой:
— Ты уже задал свои три вопроса, четвертый программой не предусмотрен. Есть опасность в сбое работы всей системы. За подробностями обращайтесь к разработчикам.
— А… — Дионис сокрушенно махнул рукой. — Бесполезно, пошли отсюда. Или, может, ты хочешь пообщаться со своей матерью Антиклеей? Я, кажется, где-то тут видел ее диск.
— Нет, не надо, — испуганно прошептал царь Итаки. — Лучше выведи меня наружу.
— Без проблем, — кивнул Дионис. — Жаль, конечно, что с прорицателем ничего не вышло, но я говорил Аиду, чтобы он кончал в Интернете по порносайтам лазить, вирусы собирать…
И, дав мысленный приказ, бог вина снова вырастил из пола светящийся прозрачный конус пнев-молифта.
Глава 8
В КОТОРОЙ БОГИ ТОМЯТСЯ В ОЖИДАНИИ, А ОДИССЕЙ ПРОПЛЫВАЕТ МИМО ОСТРОВА СИРЕНЫ
Асклепий задумчиво щипал мочалкообразную бороду.
— В чем дело? — спросил Дионис. — Почему ты прервал работу?
Асклепий сунул под нос богу вина пустую пробирку с надписью “Арес”.
— ДНК Ареса нет, — сказал врачеватель. — Испарилась, либо кто-то свистнул.
— И что теперь делать?
— Что делать, что делать, — передразнил Диониса Асклепий, — ДНК искать. Вот…
Врачеватель протянул богу вина маленькую блестящую железку с тонкой иголкой на конце.
— Осторожно, не поранься. Уколешь этим Ареса в палец и принесешь мне его кровь.
— Да ты что, сдурел?! — закричал Дионис. — Мне только драки с Аресом не хватало.
— Что случилось? — сонно поинтересовался Гермес, дремавший на удобном операционном столе, где Асклепий так часто удалял Гере с Афродитой лишний жирок и корректировал размеры их божественных прелестей.
— Нам нужно взять у Ареса из пальца кровь, — пояснил вестнику богов Дионис. — У нашего эскулапа кто-то спер ДНК бога войны.
— Да Ламия, наверное, сперла, — махнул рукой Асклепий. — Уже неделю, зараза, ходит по покоям Аида, гемоглобин свежий ищет. Видно, забрела случайно в мою лабораторию и в холодильник полезла, а тут кровь концентрированная.
— Я не понял, — возмутился Гермес, — у тебя здесь что, проходной двор?
— Да замок цифровой на дверях сломался, — пояснил врачеватель, — а без Гефеста мне его не починить. Вон вчера сюда Эрот забрался, меня в тот момент в лаборатории не было, так этот гад весь спирт выпил и груди силиконовые стащил. Зачем они ему, ума не приложу.
— Ну, чтобы Эрот безразлично прошел мимо такой полезной вещи, — усмехнулся Дионис, осторожно рассматривая на ладони блестящую пластину с иглой.
— Идите, в общем, мужики, к Аресу, — подвел итог их милой беседе Асклепий. — А я пока отдохну немного, лягушек попрепарирую.
— Садюга, — презрительно бросил Гермес, сладко зевая.
— Ну что, пошли? — обратился к вестнику богов Дионис. — Другого выхода, я вижу, нет, а проверить на предмет Одиссеева отцовства мы обязаны каждого из бессмертных.
— А может, он нам добровольно свою кровь отдаст? — предположил Гермес.
— Чего? — удивился бог вина. — Ну ты, братец, бывает, и сморозишь. Арес, и чтобы добровольно что-то отдал! Да он удавится скорее. От него шлака в кузнице не допросишься, не то что крови.
— Это ты верно подметил, — проговорил Асклепий, любовно поглядывая на круглый аквариум с резвящимися лягушками. — Он во время моих регулярных олимпийских медосмотров ни разу мочу на анализ не сдавал. Все некогда ему было. Я уже к Зевсу обращался, так, мол, и так, вразуми сыночка, но куда там. Короче, на сахарный диабет я так Ареса и не проверял.
— То-то он дерганый весь какой-то, — задумчиво изрек Дионис. — Может, и впрямь сахар у него повышенный?
Асклепий безразлично пожал плечами:
— А мне какое дело, это его проблемы. Ладно, кончайте трепаться и беритесь за дело.
— Легко сказать, беритесь за дело, — недовольно буркнул Гермес, и они с Дионисом, тихо матерясь, покинули медицинскую лабораторию Асклепия.
Было в этом что-то обидное, словно кто-то специально издевался над наследником Итаки, водя его за нос.
Хотя почему кто-то?
Да сам же Посейдон и издевался, и это вскоре стало ясно, как… как дважды два.
Прибили волны морские судно Телемаха к землям киммерийцев, но и ежу (морскому) было понятно, что никакими одиссеями здесь и не пахнет.
Да и что вообще мог делать царь Итаки в этих кошмарных местах? Сей вопрос казался неразрешимым. Какие темные дела он мог вершить на угрюмой серой равнине, было для Телемаха загадкой.
И главное: что мешало его отцу развернуть свой корабль и приплыть домой? Какие такие обстоятельства?
Враги? Боги? Женщина?
Первое весьма сомнительно, поскольку врагов у Одиссея среди смертных практически не было. Все его любили, и все с ним дружили. (Наглая ложь. — Авт.) Да в Аттике вообще не было ни одного героя, кто не пил бы вина с хитроумным царем Итаки. (А вот это уже более-менее похоже на правду.)
Боги?
Гм… Ну, в общем, вполне возможно. Боги Одиссея не любили за наглость его, за анекдоты обидные, да мало ли за что еще? Боги вообще не любили всех, кто так или иначе среди смертных выделялся и был сильно популярен.
Версия сама по себе, конечно, неплохая, хотя и требует специального обмозгования. Но, с другой стороны, зачем богам гонять Одиссея по белу свету, когда можно просто шарахнуть с Олимпа молнией, и все дела.
Женщина?
Что ж, тоже в принципе вероятно. Хорошо зная своего папашу, Телемах не сомневался, что Одиссей вполне способен потерять голову ради пары стройных хорошеньких ножек. О страсти царя Итаки к молоденьким девушкам знали даже сами олимпийцы, и Эрот с Гименеем в свое время по распоряжению Зевса безуспешно пытались вразумить любвеобильного грека. (Раскаленными щипцами. — Авт.)
Естественно, в результате всех этих дел Одиссей был не раз бит ревнивой Пенелопой. Но Телемах прекрасно понимал отца, всегда выказывая с ним в данных вопросах полную солидарность и безоговорочно принимая в семейных баталиях сторону Пенелопы. (Так для здоровья было полезней.)
Итак, существовало три версии. Из них две более или менее правдоподобные и одна весьма сомнительная. Телемах все-таки надеялся, что все обстоит на самом деле не так сложно, а намного проще и банальнее. Просто в жизни чаще всего верным оказывается то предположение, которое в силу своего идиотизма даже в нетрезвую голову прийти не может…
— Они точно здесь были, — сказал Паламед, обнаружив на каменистом берегу пустые амфоры из-под вина и сломанную дубину Аякса. — Мы с ними разминулись где-то на сутки.
— Сутки? — удивился Телемах. — Что ж, похоже, временной разрыв увеличивается. Интересно, зачем мой отец сюда приплывал?
Паламед пожал плечами:
— А сатир его знает, может быть, клад прятал.
— Какой еще клад?
— Ясное дело, пиратский.
— Но-но! — Телемах погрозил другу пальцем. — Ты это, за языком-то следи, думай, что говоришь.
— А что такое? — обиделся Паламед. — Я же не сказал, что он пират. Я имел в виду, что он клад зарыл, отобрав его у пиратов.
— Подобной чуши я давно уже не слышал, — буркнул Телемах, вглядываясь в остроконечные скалы на горизонте.
— По-моему, там в горах водопад. — Паламед указал куда-то вправо. — И речка, если я не ошибаюсь.
— Что, искупаться решил? — усмехнулся наследник Итаки. — Ладно, возвращаемся на корабль.
— А-а-а-а, — хрипло донеслось из-за ближайшего валуна, и на греков выскочил непонятный патлатый мужик с длинным мечом.
— Бежим! — взвизгнул Паламед и стремглав бросился к кораблю.
