Бабе бить нужно по ногам! Не только потому, что они маячили большую часть времени перед глазами, и теперь я их четко представлял. Нет, они всего лишь находились в зоне уверенного поражения. А сапожки-то, какие сапожки! Но, конечно лучше бы за шею. Вот только до нее еще дотянуться нужно. Максимальная длина цепи «Жала» — два и семь метра. Точно, должно получиться!
Меня поставил также за шкирку на колени, напротив Ирии. Тип, уверен, довольно осклабился. Девка только открывала рот, чтобы изречь очередную хрень, а я уже начал действовать.
Респиратор!
«Жало Скорпиона»! «Подчинение стали»! «Острые грани»!
Атака!
И перед глазами четкий, ясный образ, как серповидный кинжал молнией вырывается у меня из руки, обвивается вокруг ног Амины и….
«Туман».
А затем рывок, бессильно заваливаясь назад. Есть контакт! Есть! Чуть слабое сопротивление я почувствовал вместе с громким тонким визгом, переходящим в ультразвук.
— Йаааа!.. Ааа! Мамаааа! Мамамочка!.. Мамааа! Ааааа!
Папочка тебе с ремнем в помощь, тварь!
Из-за плотной пелены тумана ничего не получилось рассмотреть. Рядом со мной раздался глухой звук, будто мешок с чем-то сыпучим на землю уронили. Вот и тебе, Мэн, крышка!
А трясущиеся руки, обретя, пусть и посредственную, но подвижность, шарили по поясу, проникли в подсумок
Вот он заветный флакон от Федора, без всякого труда сорвал зубами пробку, она поддалась на удивление легко. Наверное, специально сделано именно на такие случаи, когда пациент скорее мертв, чем жив, но ему потребовались экстренная медицинская помощь.
Судорожный глоток, второй…
А затем все тело перекурочило настолько — выть хотелось, как и сжаться в позе эмбриона. И так же, как Амина орать и звать маму. Снова выть. Не дождетесь! И стона из моей глотки не вырвется! Пусть хрип, пусть… Безумие опять накатило такой волной… Хорошо, что оно продолжалось не более пяти секунд. «Плеть» после этих незабываемых ощущений казалась смешной, забавной шуткой.
Когда густой туман исчез, так же мгновенно, как и появился. Я стоял на ногах, был бодр, свеж, юн. Энергия била ключом. Очень, очень злая энергия.
Ирия с каким-то ужасом смотрела, как возле ее ног пыталась ползти недавняя мучительница. Неужели я в ее взоре прочел жалость, желание броситься к подружке, помочь? Совсем с головой беда.
Кровь, кровь, кровь…
Вокруг.
Сколько ее в этой дуре?
Да, ножки-то обрезало ровно по центру голени. Обе. Они стояли вполне себе спокойно, мило чуть расставленные до этого хозяйкой. Как лазером прошелся!
Нет, милая, далеко не уйдешь. И заткись уже тварь! Не верещи! Этого момента и ждал, чтобы видеть цель.
«Жало» и «Оглушение».
Стальная молния, вырвалась из руки, на сей раз в ход пошел груз.
Нет, нужно учиться владеть такой штукой. Это шах и мат любому!
Теперь только смог нормально осмотреться. За куполом вполне себе равнодушно стояли два барса и панголин. Обернулся. Жеребцы тоже не пострадали. Стояли спокойно, но ушами стригли.
Дальше. Палатка вроде бы целая, на месте, у фонарного столба дальше валялось бесформенной грудой труп одного из работников Валентина. Перевернутая телега, вокруг разбросаны вещи из рюкзака. Сумка от Вилли не порвалась, но отчего-то оказалась практически возле границ купола, по которому то и дело пробегали ветвистые молнии.
А вот и сам торговец, точнее тело, лежащее на животе. Гад отрезал голову, и поставил сверху на спину. Глумясь, еще сигарету в губы вставил. Неожиданная и непонятная мысль, хорошо умер человек не приходя в сознание.
Вот и наставник под навесом «обеденной зоны». Мэн пригвоздил его к жерди, как и Ирию, каким-то вычурным черным кинжалом с затейливой рукоятью, с бордовым пульсирующим кристаллом в навершие. Бросился к Никодиму со всех ног, хотя нас разделяло метров семь, может десять. Так рванул с места, даже комья влажной земли из-под подошв в разные стороны полетели. Точнее, расстояние я покрыл в три прыжка.
Ирия? Ирия пока протянет. А вот тот точно, если отъедет, будет мне трындец. Не знаю, почему, но чувствовал дыхание смерти, связанное именно с переходом в мир иной учителя. Что эти куры замышляли, я не знал. Но точно сами подставляться бы не захотели. Скорее всего, именно я готовился на роль козла отпущения. Подстава какая-нибудь? Черт его знает. Жаль раньше в себя не пришел. Сколько прошло времени, пока был без сознания? Хрен его знает… Ведь Ирию нужно было еще и победить? Содрать с нее броню, провести воспитательную беседу, и так далее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Голова наставника была бессильно опущена на грудь. Дыхание слабое-слабое. И пульс такой же.
Резким рывком выдрал кривое лезвие оружия из плеча. И сразу «Реаниматор». Мне они все равно без надобности. Неуместная «рачительная мысль». И зачем только деньги тратил?! Вот за этим!
Наконец тело жертвы перекорежило, я его придержал, чтобы не завалился на землю. Но есть контакт! Жизнь возвращалась, судя по начинающим розоветь щекам. Дальше! Бросился обратно к девушке, еще один укольчик. Тоже сначала выдернул оружие. Здесь обычный обоюдоострый, пусть и явно дорогой, прямой кинжал.
Вначале задумался о лечебных процедурах, которые необходимо было применить. Хотел даже от избытка чувств ее средством Пламенного подлечить. Но голос разума остановил. Чистая? Значит, химию воспримет нормально. Ее любовница весь этот бедлам устроила. Вывозите сами. Суки!
Пока пострадавшие приходили в себя, кристалл с Мэна затолкал в хранилище. Рядом с телом длинноволосого проявилось еще два арта — их в подсумок. Дальше, сдергивал с сестры с членом все, включая доспехи. Для их снятия потребовался малый кристалл. На такое не жалко! Без брони юнец, а, точнее, подлец и шакал, оказался еще худее. Цыплячья тонкая шея с огромным кадыком — не успел вырезать, такие же тонкие скелетонские ручки и ножки, узкая впалая грудь. Мэн! Хоть Конаном представься, тебе это брутальности не добавило бы… Нет там герл или транс назваться… Но это от злости. И неудивительно, у меня у самого за плечами за три дня кладбище, но всему есть предел. Троих беззащитных человек походя вот эта сопля зарезала, как кур. Да и тех, чтобы употреблять в пищу убивали, а не просто из любви к искусству.
И злоба внутри, лютая злоба. Лишил я клан перспективного члена.
Ну, ничего, ты сейчас сгодишься!
А потом и еще одну мадам в объятия Холода отправлю.
Быстро все трофеи забросил в палатку. Вернулся и… и обомлел. Ирия, которая уже немного пришла в себя, в отличие от Никодима, вместо занятия чем-то полезным, сидела на земле, баюкала Амину и повторяла:
— Все хорошо, моя девочка, все хорошо… Не бойся, я с тобой…
Из обрубков ног раненой кровь уже не хлестала. Уже ее вылечила? Или тоже автоматическая аптечка у твари сработала?
Если кто-то бы сказал, что я изумился, он бы погрешил против истины. Ибо это был шок. Тебя хотели убить страшным способом и готовы были это сделать, а ты… Сплюнул. Но меня это вряд ли остановит.
Как там ведьмы верещали? Кара? Она самая.
Да, что это сучка тут творит?! «Милая», «хорошая», «родная», «красотулечка ты моя»?!
В это время приковылял наставник, взгляд которого плыл, он явно до конца не понимал, где он и что происходило вокруг. Все же Федины зелья лучше, пусть и действуют жестче. Или дело в полученных ранениях?
Я за ногу подтащил кадета или стажера прямо к Ирии:
— Прости… Прости… Прости, меня пожалуйста, ну прости! — ныла Амина смотря огромными глазищами на подружку.
— Тихо, тихо, моя хорошая. Все теперь будет хорошо! — ворковала та.
— Это вряд ли! — жестко и четко произнес я, проговаривая каждое слово, выплевывая их.
С ненавистью посмотрел на обеих. И неожиданно проснулась веселая злость. Не обратил внимания, только сейчас понял: я ведь ничего не ощутил по отношению к сестре Вьюге даже, когда увидел ее приколотой к столбу. Только сочувствие, обычное человеческое желание освободить, помочь. И никаких взоров горящих, екающих сердец. Как и полагал, но до последнего не хотел сам себе верить, все дело в волшебных пузырьках. Феромонах, или специальных характеристиках, которые перестали на меня действовать. Так?
