природе пространства-времени.
– Уточнение. Вносит коррективы в представления о нашей природе.
Я живу в октябре (VII)
Этот месяц был кошмарным. Родительство свалилось на меня всей многотонной массой ответственности. Мне предстояло пережить с малышом не один праздничный день, а суровые будни с постоянной готовкой завтраков, обедов и полдников, вытиранием носов, прогулками, поиском одежды, подходящих подгузников и прочей большой и малой героикой. Но это была не самая сложная часть.
Страшнее виделся конец месяца. Я понятия не имел, удастся ли удержать Павлика, или он отправится в дальнейшее плавание по реке времени. На третий день я не выдержал и позвонил по телефону, который оставил дозорный Глеб.
Ответили немедленно. Приятная молодая женщина (судя по голосу) мягко выспросила у меня, что случилось, и обещала помочь.
– Завтра к вам приедут, – пообещала она. – Держитесь, Алекс.
Назавтра действительно прикатил Глеб вместе со спутницей – немного сурового вида тёткой, представившейся Алевтиной.
– Она тебе по хозяйству поможет, – подсказал Глеб. – И с ребятёнком погуляет, поняньствует.
Алевтина восторгов от такой перспективы не обнаружила, но стоило ей увидеть Павлика, как суровость тут же исчезла. Есть такие женщины – прирождённые воспитательницы. Павлик, уже начавший грустить без мамы, потянулся к ней. Через десять минут он уже увёл её показывать игрушки и прочее.
– Как так вышло-то? – просто спросил Глеб.
Я коротко пересказал события.
– Не знаю, что будет в полнолуние, – честно признался я.
– Он же с тобой остался? – спросил Глеб.
– Остался. Но, может быть, Павлик стал обычным линейным человеком.
– Слушай сюда, – деловито сказал Глеб, разгладив усы, и я немного успокоился. – Дозор найдёт людей и в ноябре, и в декабре.
– У меня в ноябре дядя Кеша есть!
– Павла одного не бросим, – строго резюмировал Глеб. – Но ты уверен, что не помог ему остаться?
– Не знаю.
– Мне велено тебе передать, что Дозору известны многие случаи, которые выглядят как чудо. Но ты…
Он ткнул мне в грудь пальцем. Получилось больно.
– Ты – лунник, ты сам знаешь, что можно с собой через цикл прихватить любимую вещь.
Я вспомнил картину Родиона и кивнул.
– С людьми так тоже можно. О мамах Дозор знает несколько случаев.
– А о папах?
Глеб покачал головой.
– Ты можешь стать первым. Держись, Сашка.
Ничего другого мне и не оставалось.
– Я доложу по начальству. С тобой свяжутся.
Связались со мной перед окончанием цикла. В этот день Алевтина, которая честно каждый день приходила ко мне и занималась Павликом, сообщила, что ей нужно уезжать. «К своим», – как она выразилась.
– Вы в следующий месяц… сможете?
– Как прикажут, – лаконично ответила Алевтина.
Она уложила Павлика на дневной сон и ушла, молча кивнув мне на прощание. Я не успел закрыть дверь, как мобильник завибрировал.
– Алекс? – ласково уточнил знакомый женский голос.
– Я.
– У нас есть для вас рекомендации. Простите, что в последний день, но это единственная возможность собрать информацию из других временных периодов.
– Да, понимаю. А что за рекомендации?
– Как вам оставить малыша.
– Дозор знает, как это сделать? – воодушевился я.
– Дозор предполагает, – поправила меня собеседница. – В вашем распоряжении опыт трёх континентов.
Звучало пафосно, но я приободрился. Приятно ощущать за собой такую мощь.
– Алекс, у вас есть куда записать?
– Да-да!
Я схватил блокнот и отыскал на полу синий карандаш. Когда в доме малые дети, то любую полезную вещь можно отыскать на полу.
– Во-первых, наши эксперты убеждены, что важнейшим является эмоциональная связь. Будьте в контакте с ребёнком ближайший час до перехода и десять-пятнадцать минут после. Во-вторых, поддерживайте физический контакт…
В общем-то, ничего нового она - не сказала. В блокноте образовалось шесть пунктов, каждый из которых я и сам мог бы сформулировать без всяких трёх континентов. Однако это добавляло уверенности.
– Такие случаи уже бывали? – спросил я.
– Есть ряд легенд.
– Понятно.
– Мы в вас верим, Алекс, – ласково проворковала она. – До связи в новом цикле.
Я запоздало понял, что так и не спросил, как зовут мою консультантку.
– Легенды значит… – пробормотал я, глядя в блокнот. – Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…
Остаток дня прошёл нервно. Павлик, видимо, чувствовал моё состояние – капризничал, не хотел идти гулять. В общем всячески давал понять, что в его жизни спокойствия тоже нет. Меня спасло детское кафе с игровой площадкой. Там, к счастью, нашлись дети его возраста, и он тусил с ними.
Перед сном я рассказал ему что будет. Это были заключительные пункты рекомендаций Дозора – договориться с Павликом. «В каждом ребёнке есть взрослая часть, – цитировала мне консультант неведомого эксперта. – Вы договариваетесь с ней. Делайте это серьёзно, как со взрослым».
И сейчас я лежал рядом с ним, ожидая, когда сын наконец заснёт.
– Папа, – спросил меня Павлик.
– Что, мой хороший? – вздохнул я.
– А где мама?
– Мама уехала в командировку.
– Куда?
– Она приедет, и сама расскажет.
Он помолчал. Я слышал его дыхание.
– Завтра? – уточнил Павлик.
– А ты помнишь, как мы договорились?
– Да.
– Держи меня за руку. Даже во сне.
– Ага.
Хорошо, что он в том возрасте, когда сказку от были не отличить. Попробуй меня так кто-нибудь убедить – ни за что не поверю.
– Папа.
– Павлик…– с укоризной откликнулся я. – Пора спать.
– Я буду тебя держать.
– Правильно.
– И завтра увидим маму.
– Верно.
Я поправил одеялко.
– Не мешай, – сонно попросил Павлик.
Я улыбнулся. Теперь главное не уснуть мне. Ни с
