— Что же вы стоите?! — недоумевал Сергей. — Ведь каждая минута на вес золота. Надо же что-то делать! Можно организовать поисковые партии из пассажиров-военнослужащих, поднять армию, полицию, жандармов.
— Пускай себе бежит, — философски изрек Дураков, вглядываясь в белую муть тумана.
— Как это пускай! — Сергей чувствовал, как у него горят щеки от гнева. — У нее же документы, план компании! Вы обязаны что-то предпринять.
Дураков дружески похлопал Сергея по плечу:
— Ничего не требуется больше предпринимать. Все закончилось.
— Как закончилось?
— Так надо было, Серж, это была игра с очень высокими ставками, и, кажется, мы с тобой с блеском выиграли эту партию. Поздравляю! Вообще, ты большой молодец и прекрасно справился с заданием! Хотя понимаю, как тебе было нелегко, особенно после того, как я начал «чудить». Но так было надо. Просто раньше я не мог сказать тебе всю правду, просто не имел права, иначе ты мог бы неумышленно чем-то выдать противнику, что знаешь истинную цель операции. Но теперь уже можно!
Сапогов поведал Сергею, что с самого начала их истинной целью было не поймать агента, а сделать так, чтобы никто и ничто не помешало ему сотворить свое черное дело. Надо было всучить противнику тщательно подготовленную дезинформацию.
— Теперь остается ждать и молиться, чтобы в генштабе австро-немецкой армии поверили, что наше командование действительно приняло решение перенести главный удар с русско-австрийского фронта на немецкий. Если все получится, австрийский фронт развалится в считаные дни, ибо у нас в нужном месте достигнут трехкратный перевес в силах.
Конечно, Сергея не могло не задеть, что люди, которые втянули его в это дело, ему до конца не доверяли. И он спросил напарника с некоторой обидой:
— Значит, ты с самого начала знал, что путешествующая в салон-вагоне Князева на самом деле вовсе не Князева?
— Клянусь тебе, Серж, я узнал об этом недавно. Помогли твои наблюдения, о которых я оперативно докладывал по искровой связи начальству. И вот недавно мне сообщили, что в штабе фронта задержан полковник, от которого шпионка получала информацию. Они были любовниками. Правда, арестованный клянется, что не догадывался, что имеет дело с фальшивой Князевой. Врет, конечно, каналья!
Оказалось, что задержанный полковник был прежде тесно связан с бывшим военным министром, разоблаченным как австрийский шпион. Однако на его карьере арест высокого покровителя не отразился. Благодаря своим связям давно изменивший присяге офицер сумел добиться места в штабе Брусилова, как только узнал, что именно его фронту доверено наступать этим летом.
Зато теперь Дураков имел все основания торжествовать:
— Мы с тобой, Серж, потрудились не зря. Ведь из-за этого мерзавца наша армия находилась на волосок от катастрофы. Но теперь изменнику не помогут никакие связи.
— А где же настоящая Князева? — вспомнил об еще одной участнице событий Сапогов.
Дураков помрачнел:
— Остается надеяться, что австрийцы ее не расстреляли, а держат в плену.
Теперь и Сергей ощутил прилив сильнейшего чувства удовлетворения, можно сказать, что он был счастлив. Все принесенные жертвы оказались ненапрасными — подлый враг заглотил приготовленную для него отравленную наживку и скрылся, но только для того, чтобы подохнуть в своем логове.
Итак, целью операции было обмануть австрийцев, заставить их действовать в соответствии с содержанием подкинутых им «важных» документов. Для этого и была разыграна вся эта история с курьером. Противнику был подброшен документ, над которым две недели трудились лучшие штабные умы. Причем все бумаги были составлены таким образом, чтобы у неприятельских аналитиков не осталось и тени сомнения в их подлинности. Австрийские генштабисты хорошо знали и отправителя и адресата. Поэтому все планы и карты были подписаны лично Брусиловым, начальником его штаба и начальником оперативного отдела, а предназначались они Верховному главнокомандующему и членам его ставки. При подготовке операции лишь очень немногие были поставлены в известность о ее истинных целях. Все обычные каналы передачи информации были исключены с самого начала, чтобы предотвратить малейшую утечку.
О том, что операция, в которой он сыграл не последнюю роль, блестяще удалась, Сергей узнал примерно через месяц в начале июня из газет. После мощной артподготовки перешедшие в наступление русские 8, 11, 7 и 9-я армии (более полумиллиона штыков при поддержке бронемашин) прорвали хорошо укрепленную оборону австрийцев, которыми командовал эрцгерцог Фридрих. Прорыв был осуществлен сразу на 13-ти участках с последующим развитием достигнутого первоначального успеха. Австрийцы оказались совершенно не готовы к отражению столь мощного натиска. Это было только начало знаменитого Брусиловского прорыва. Вскоре австро-венгерский фронт стал разваливаться, и в Вене даже начали рассматривать возможность заключения сепаратного мира с Россией и ее союзниками по Антанте. Россия находилась всего в одном шаге от триумфальной победы в войне…
Глава 31
В ноябре 1920-го Сергей Сапогов эвакуировался с остатками белой армии генерала Врангеля из Крыма. Естественно, местом своей вынужденной эмиграции чудом выживший в пекле Гражданской войны беженец выбрал французскую столицу, как город хорошо ему знакомый. И оказалось, что Париж не забыл своего давнего триумфатора, многие влиятельные парижане из числа бывших клиентов ателье «Триумф», звездные представители мира богемы были рады возобновить знакомство с талантливым русским кутюрье.
Вскоре после своего возвращения Сергей открыл новое ателье, дав ему то же название, что когда-то принесло успех его скромной пошивочной мастерской. Дела пошли лучше прежнего. Мода на все русское отнюдь не прошла за эти годы, зато теперь в качестве моделей во время публичных показов у Сергея служили молодые и прекрасные представительницы лучших аристократических фамилий канувшей в Лету Российской империи, которые после прихода к власти большевиков лишились всего. «…Высокая парижская мода распахнула свои роскошные двери перед русскими бесприданницами, которые прибыли во Францию в траурных платьях», — писали тогда французские газеты. Сказано было сильно, но абсолютно точно. Через унижения, за плату, заведомо несправедливую, те, кто был молод, красив и обладал хорошей фигурой, пытались хоть как-то зацепиться во французских модных фирмах. Сергей же старался платить соотечественницам нормальные деньги, хотя прагматичные французские приятели не понимали такого убыточного благородства. Но зато под вывеской модного дома Сержа Сапогова постепенно собрались самые красивые модели не только Франции, но и всей Европы. Снова начав свое дело практически с нуля, Сергей быстро сколотил очень приличный капитал, купил себе дом в престижном районе и зажил вполне обеспеченной жизнью.
И вот однажды на пороге его дома возник один прежний знакомый. Сергей не сразу признал в бедно одетом калеке красавца и пижона Николая Дуракова.
Бывший контрразведчик сильно бедствовал в эмиграции — на работу его не брали из-за тяжелых увечий, полученных в бою под Каховкой, когда сводный офицерский полк попал под удар конницы Буденного. Получив тринадцать сабельных ранений и лишившись в результате ампутации правой руки и глаза, Николай выжил лишь чудом.
Сергей охотно взялся помочь старому товарищу всем, чем мог. И конечно, разговор у них зашел о деле, благодаря которому они познакомились. С тех пор минуло почти восемь лет, за это время покров со многих тайн прошлого оказался снят.
— А ты знаешь, что дамочка, которую мы с тобой считали Князевой, на самом деле была ее родной сестрой? — удивил Сергея неожиданным сообщением гость.
Оказалось, что у этих двух женщин был общий отец — богатый землевладелец и крупный государственный деятель. Во время дипломатической поездки русский богач имел в Вене короткий роман с одинокой вдовой невысокого происхождения, которая работала горничной в гостинице. Через некоторое время женщина написала любовнику в Россию, что случайно родила от него дочь, которую нарекла русским именем Анастасия, что означает «воскресающая», «возвращающаяся к жизни». Дело в том, что при родах девочка едва не умерла от какой-то инфекции и ее спасение акушерка назвала даром небес.
Но русский отец, кажется. не слишком обрадовался такому подарку, тем не менее благородно прислал небольшую сумму потерявшей работу из-за беременности любовнице. И впоследствии периодически отправлял в Вену немного денег на воспитание дочери. Однако об официальном признании малышки, конечно, не могло быть и речи. Мужчина имел супругу — наследницу могущественного аристократического рода. Именно жене этот господин был обязан своей карьерой и богатством и потому страшно боялся вызвать ее гнев. Вскоре у него родилась законная дочь, и счастливый отец позабыл о ее случайно прижитой в далекой стране сестре.
