Еще в середине 1890-х гг. германские военные всерьез рассматривали возможность вторжения русской конницы непосредственно вслед за объявлением войны. По их подсчетам, в Восточную Пруссию могло быть направлено шесть, а в Силезию и Позен – две кавалерийские дивизии92. Для того чтобы снять эту опасность, вдоль каналов и линий железных дорог были вырублены просеки шириной в 80-100 метров, в которых на расстоянии 1200–1400 шагов друг от друга располагались кирпичные двухъярусные блокгаузы, а подходы к ним прикрывали три линии проволочных заграждений: 1) из колючей проволоки высотой свыше двух метров; 2) из колючей проволоки высотой в рост человека, по этому заграждению были пропущены два дополнительных проволочных каната толщиной в 12,252 мм, которые не поддавались резке обычными проволочными ножницами, и для разрыва их требовались подрывные патроны; 3) забор из гладкой проволоки. Немецкие оборонительные сооружения позволяли выделить для обороны свыше 110 км всего одну дивизию93, они практически полностью исключили возможность проникновения в Восточную Пруссию 3-й русской армии, которая могла бы действовать в связи с Неманской и Варшавской армиями. «Чем меньше, чем теснее театр войны, – гласило русское довоенное обозрение этих укреплений, – тем крупнее и ярче выступает оперативная роль крепостей. Германские крепости находятся в самой тесной связи с действиями полевой армии»94.
Опираясь на созданную таким образом систему обороны, немцы планировали разбить русскую армию, которая начнет вторжение со стороны Варшавы, охватив ее левый фланг и тыл, то есть нанести ей основной удар с запада, из глубины собственной территории95. Именно левый фланг Наревской армии А. фон Шлиффен считал наиболее опасным для нее направлением. Затем германские войска должны были нанести поражение 2-й русской армии, которая действовала бы со стороны Немана. Основной удар здесь планировалось нанести по правому флангу русской армии, примыкающему к побережью Балтийского моря96. В случае осуществления этого плана к 35-му дню от начала мобилизации угроза вторжения в Восточную Пруссию была бы ликвидирована. «Мы должны, – отмечал А. фон Шлиффен, – стараться скорее разбить противника и уничтожить его»97. Информация о планах действий потенциального противника не могла быть игнорирована.
В декабре 1910 г. в Петербурге планировалось провести стратегическую игру, в которой должны были участвовать командующие военными округами, то есть командующие фронтами и армиями в будущей войне на западе. Кроме них в игре должны были принять участие и начальники окружных штабов. Первоначально ее собирались провести без предполагаемого главнокомандующего, но в последний момент пришли к паллиативному решению: назначался старший игры – великий князь Николай Николаевич (младший). Посредником в игре должен был стать Николай II, а его помощником – В. А. Сухомлинов. Это не оставляло сомнений по поводу того, кто в случае войны должен был стать Верховным главнокомандующим, а кто – начальником его штаба, первым помощником98.
Игра была объявлена внезапно для многих ее участников, остававшихся в неведении о ее программе почти до самого начала. Предполагалось, что она пройдет в Зимнем дворце 9, 11, 13, 15 и 16 декабря с 14 до 18 часов, а 10 и 14 декабря в 20 часов по ее результатам будут сделаны сообщения (все даты – старого стиля). Николай Николаевич был весьма недоволен99. В случае войны ему предназначался пост командующего 6-й армией, которая должна была прикрыть Петербург и подходы к нему. Это было почетное назначение, но, очевидно, оно не соответствовало ни претензиям великого князя, ни его статусу, ни положению командующего войсками гвардии и Петербургского военного округа. В случае поражения в игре, к которой он не был готов, великий князь уже не смог бы претендовать на пост Верховного главнокомандующего. В результате он предпочел сорвать игру.
«Великий князь Николай Николаевич, – отметил в своем дневнике от 7 (20) декабря 1910 г. А. А. Поливанов, – решительно отказывается принять участие в предстоящей военной игре в качестве главнокомандующего, говоря, что он не подготовлен, многих взглядов не разделяет и 12 декабря уезжает в Скерневицы на охоту»100. «Командующие войсками съехались, – вспоминал В. А. Сухомлинов, – все было готово, но за час до начала игры Государь прислал мне записку, что занятия отменяются. Затем выяснилось, что Николай Николаевич был против «этой затеи», в которой «военный министр хочет делать экзамен командующим войсками». Всех приехавших командующих из провинции он пригласил к себе на обед, не пригласив меня»101.
«В назначенный день и к условленному часу в залах Зимнего дворца, где должна была происходить военная игра, были расставлены столы, на них разложены топографические карты и прочие необходимые материалы, – вспоминал Ю. Н. Данилов. – Оставалось раздать задания, с которыми я и прибыл во дворец. И вдруг… по телефонному звонку, в час начала игры – полная отмена. Сбор командующих войсками и их начальников штабов предложено использовать для обычных, ежегодно практиковавшихся совещаний о местных нуждах округов»102. Высшие чины армии, собравшиеся во дворце императора для участия в игре, были извещены о ее отмене по телефону! Это был большой удар по авторитету военного министра и ГУГШ. «С большим конфузом возвращались мы к себе через площадь в Главное управление», – вспоминал один из организаторов игры103.
Русский Генеральный штаб в мирное время очень слабо занимался подготовкой высшего военного состава к будущей войне104. Срыв военной игры, безусловно, сыграл самую негативную роль в этом вопросе. Это тем более важно хотя бы потому, что в ходе ее предполагалось отработать планы вторжения в Восточную Пруссию. Правда, были планы провести игру весной того же года105, но только весной 1914 г. военному министру удалось, проявив большую настойчивость, провести игру в Киеве, уже под своим руководством и без участия Николая Николаевича106. Определенную помощь в этом В. А. Сухомлинов получил от результатов визита Ж. Жоф-фра в Россию в августе 1913 г. Французский генерал был очень недоволен увиденным на маневрах, которые показались ему похожими на парад107. К весне 1914 г. русская военная разведка получила еще два отчета о германских военных играх по обороне Восточной Пруссии, проведенных в 1911 и в 1913 гг.108 Сомнений в том, что на первом этапе войны Германия нанесет главный удар по Франции через нейтральные Бельгию и Люксембург и, следовательно, ограничится на своих восточных рубежах обороной, у русской разведки практически не было.
Игра проходила с 20 по 24 апреля (с 3 по 7 мая) 1914 г., то есть за три месяца до начала войны, в Киеве под руководством В. А. Сухомлинова. В ее основу были положены соображения по стратегическому развертыванию, утвержденные 25 сентября (8 октября) 1913 г., к участию привлекались почти все будущие командующие фронтами, армиями и их начальники штабов. Штаб В. А. Сухомлинова составили начальник Главного управления Генерального штаба генерал Н. Н. Янушкевич, генерал-квартирмейстер генерал Ю. Н. Данилов, начальник Главного управления военных сообщений генерал-лейтенант Ф. Н. Добрышин, главный интендант генерал Д. С. Шуваев, за противника играли те чины ГУГШ, которые разрабатывали подготовку соответствующих фронтов109.
Военные игры получили широкое распространение среди офицеров Генерального штаба только за 10 лет до войны110. Однако старшие начальники к ним привлекались редко – они не любили эти занятия, подозревая в них своего рода экзамен. «Если время от времени и организовывались военные игры для более крупных начальников, то все же они ограничивались пределами одного какого-либо округа, – вспоминал Ю. Н. Данилов. – Значение же военной игры, организованной в Киеве в 1914 году, именно и заключалось в том, что для участия в ней были собраны почти все лица, долженствовавшие с мобилизацией занять высокие и ответственные посты в действующей армии. Кроме того, в основу этой игры были положены имевшиеся сведения о силах и намерениях наших предполагавшихся противников – Германии и Австро-Венгрии, вероятная политическая обстановка и наши действительные предположения на случай войны с центральными державами Европы»111.
Противники России по игре делились на наиболее вероятных (Германия и Австро-Венгрия) и возможных (Румыния, Швеция, Турция), среди наиболее вероятных союзников были названы балканские государства. По основному варианту, предлагаемому для игры, немцы сначала наносили удар по Франции, оставив в Восточной Пруссии незначительные силы. Не исключалась и возможность германского наступления против России. И в том, и в другом случае русская армия должна была нанести удар по Австро-Венгрии и отвлечь на себя как можно больше сил Германии. При этом предполагалось, что Германия сможет перейти в наступление на 13-й день после начала мобилизации, Австро-Венгрия – на 16-й день, Румыния – на 15-й день утром в случае развертывания армии в средней Румынии или на 18-й день утром в случае развертывания в северной Румынии. В то же время готовность русской армии на 16-й день мобилизации равнялась только 50 %, ее полный сбор ожидался на 26-й день, и только лишь на 26-41-й день на линию Смоленск – Брянск – Никитовка должны были прибыть азиатские корпуса, и оттуда их можно было отправить на любое направление. Таким образом, значительное превосходство России в силах – 1566 батальонов, 1063 эскадрона и сотни, 5708 орудий – компенсировалось для ее противников отставанием во времени их сосредоточения112.
