Задачи игры были сформулированы следующим образом: Россия и Франция вступают в войну с Германией, Австро-Венгрией, Италией, а Румыния приступила к мобилизации, но заняла выжидательную позицию. Австрийская армия в Галиции – 40 пехотных и 10 кавалерийских дивизий – силами семи корпусов наступает в район Седлице – Брест – Кобрин (то есть в основание системы снабжения русской Польши), прикрывшись остальными силами от возможного удара со стороны Киевского военного округа. Германская армия основной удар наносит по Франции, оставив в Восточной Пруссии 10 полевых и 11 активных дивизий. С их стороны ожидался удар в направлении среднего Немана, на участок Гродно – Олита113. Таким образом, предполагалось, что австрийцы будут пытаться разбить русскую армию в ходе ее мобилизации и сосредоточения, а немцы постараются помочь им организовать в Царстве Польском гигантские Канны. Эти предположения были недалеки от истины. По плану игры создавались два фронта:
1. Северо-Западный (главнокомандующий – генерал Я. Г Жилинский, командующий войсками Варшавского военного округа; начальник штаба фронта – генерал-лейтенант В. А. Орановский, начальник штаба Варшавского округа) в составе 1-й армии (командующий – генерал-адъютант П. К. Ренненкампф, командующий войсками Виленского военного округа; начальник штаба армии – генерал-лейтенант Г. Г Милеант, начальник штаба Виленского округа) и 2-й армии (командующий – генерал от кавалерии барон Е. А. Рауш фон Траубенберг, помощник командующего войсками Варшавского военного округа; начальник штаба армии – генерал-майор В. Г. Леонтьев, генерал-квартирмейстер Варшавского округа);
2. Юго-Западный (главнокомандующий – генерал-адъютант Н. И. Иванов, командующий войсками Киевского военного округа; начальник штаба – генерал-лейтенант М. В. Алексеев, командир 13-го армейского корпуса) в составе четырех армий: 4-я (командующий – генерал барон А. Е. фон Зальца, командующий войсками Казанского военного округа; начальник штаба – генерал-майор А. Е. Гутор, начальник штаба Казанского округа), 5-я (командующий – генерал П. А. Плеве, командующий войсками Московского военного округа; начальник штаба – генерал-майор Е.-Л. К. Миллер, начальник штаба Московского округа), 3-я (командующий – генерал А. Е. Чурин, командир 21-го армейского корпуса; начальник штаба – генерал-лейтенант В. М. Драгомиров, начальник штаба Киевского округа), 8-я (командующий – генерал Н. В. Рузский, помощник командующего войсками Киевского военного округа; начальник штаба – генерал-майор П. Н. Ломновский, генерал-квартирмейстер Киевского округа)114. 6-я армия оставалась для защиты Петербурга, 7-я – разворачивалась против Румынии.
Обращает на себя внимание то, что «ударные» армии на двух направлениях – 2-я (Северо-Западный фронт) и 8-я (Юго-Западный фронт) получили в командующие помощников командующих войсками Варшавского и Киевского округов и окружных генерал-квартирмейстеров, а важнейший пост начальника штаба Юго-Западного фронта, при значительной к этому времени антипатии В. А. Сухомлинова к М. В. Алексееву, был поручен именно ему, а не его преемнику генералу В. М. Драгомирову. С другой стороны, в этой игре не принимал участие генерал А. В. Самсонов, возглавивший через три с небольшим месяца погибшую в Восточной Пруссии 2-ю армию.
В ходе игры, несмотря на поставленные в ее начале задачи, в полной силе проявилось увлечение Я. Г Жилинского и Ю. Н. Данилова восточнопрусским направлением и полное игнорирование проблем, связанных с организацией работы тыла. Уже тогда, в Киеве, П. К. Ренненкампф обратил внимание на тот факт, что решение о переходе в наступление его армии, не закончившей еще сосредоточения, вряд ли может считаться правильным115. Если присутствие В. А. Сухомлинова в ходе игры еще действовало на Я. Г Жилинского и Ю. Н. Данилова сдерживающим образом, то при Верховном главнокомандующем великом князе Николае Николаевиче (младшем) они получали возможность реализовать свои замыслы на практике. Я. Г Жилинский по результатам игры требовал придать каждой армии полевую 100-верстную железную дорогу для осады Кёнигсберга и крепостей на Висле, а в начале войны ставил задачу подготовки осады этих крепостей даже после гибели самсоновской армии. Несмотря на то что игра показала опасность слишком большого удаления 1-й и 2-й армий друг от друга, в ходе мобилизации 2-я армия была развернута еще западнее, для ускорения в обход линии Мазурских озер. Н. И. Иванов, М. В. Алексеев и В. М. Драгомиров подали по окончании штабной игры доклады: они предлагали не торопиться с наступлением (по условиям игры оно должно было начаться до завершения мобилизации и сосредоточения основной массы войск – не позже чем на девятый день) и до 21-го дня мобилизации ограничиться обороной116.
В основе игры лежал план военного министра генерала В. А. Сухомлинова, который достался через несколько месяцев другому исполнителю – Николаю Николаевичу (младшему) вместе со штабами, в которых отсутствовало даже подобие на единство доктрины. Последнее понималось, как отмечал современник, «лишь в смысле запрещения инако мыслить»117. Командование разделяло основной стратегический принцип – добиться на первом этапе войны успеха и в Галиции, и в Восточной Пруссии. Но единства в понимании тактического и оперативного принципов не было. Иначе говоря, Ставка твердо знала, чего она хотела добиться в результате первых крупных операций, но не была уверена, как лучше достичь поставленных целей. Этим, как мне представляется, и объясняются те импровизации, которые были предприняты в первые недели войны Верховным главнокомандованием. Трудно не признать, что в словах М. Д. Бонч-Бруевича было немало правды: «…«план войны» не был разработан, даже сосредоточение сил к границам государства на случай войны висело чуть не до самой мобилизации; «высший командный состав» (выделено автором. – А. О.) действующей армии не был подготовлен для связных действий в войне»118.
Военная игра выявила множество недостатков в организации похода в Восточную Пруссию, но война началась раньше, чем в Петербурге успели сделать выводы из штабных учений119. Мобилизация 1914 г. была начата по плану «А», но удержаться в рамках этого плана русскому командованию так и не удалось. Перед ним стояла такая же проблема, как и перед его австровенгерским и германским противниками, а именно – выбор направления главного удара120. Из великих держав в начале войны только Франция и Англия лишены были необходимости сделать такой выбор. Ни русские, ни австрийские военные так и не смогли принять решение, которое обеспечило бы решительное сосредоточение главных сил в одном направлении. Однако и германское решение – знаменитый «план Шлиффена» также не привел к положительному результату.
Маневренный период войны – операции на германо-австрийском фронте: Галицийская битва и Восточно-Прусская операция
Перед первым походом в Восточную Пруссию великий князь Николай Николаевич заявлял о готовности начать движение на Берлин четырьмя армиями: первые две должны были атаковать немцев на север от Вислы, третья – на юг от этой реки и четвертая – на Позен и Бреслау1. Одним из первых распоряжений великого князя по армии был приказ Гвардейскому корпусу отправляться на Северо-Западный фронт, в распоряжение генерала П. К. Ренненкампфа2. Однако уже 25 июля (7 августа) гвардии, а также 1-му армейскому корпусу было предписано покинуть 1-ю армию и отправиться под Варшаву. Извещая главнокомандующего Северо-Западным фронтом генерал Я. Г Жилинского о решении Николая Николаевича (младшего), генерал Н. Н. Янушкевич четко отмечал: «Части войск, собираемые против Германии на левом берегу Вислы, как образующие авангард новой армии, полевые управления коей будут сформированы распоряжением Верховного главнокомандующего, включаются в состав войск Северо-Западного фронта, но должны оставаться под общим начальством старшего, в Вашем непосредственном ведении, вне зависимости от командующего 2-й армией. Необходимо теперь же приступить к подготовке тыла и снабжения войск, подлежащих переброске на левый берег Вислы»3.
В ходе мобилизации не только Гвардейский и 1-й армейский корпуса были изъяты из 1-й армии и направлены под этот город, из 6-й армии, прикрывавшей Петербург, в 1-ю армию передавался 20-й, а под Варшаву перебрасывался 18-й армейский корпус4. В результате этих изменений на и без того перегруженную единственную железнодорожную линию Ковно – Вержболово, которой могла пользоваться 1-я армия, легла серьезная дополнительная нагрузка5. Позже гвардия и 1-й армейский корпус были временно подчинены командующему 2-й армией, при условии, что он не имел права выдвигать Гвардейский корпус далее линии Цеханова, а 1-й армейский – далее Сольдау. Впрочем, уже 6 (19) августа гвардию вновь вывели из подчинения 2-й армии6.
