— Ты куда? — спросил Джерри.
Сама толком не зная, Розалинд решила не отвечать.
— Мне через пару часов уходить, — напомнил он, — поэтому, если у тебя есть свободное время, почему бы нам не провести его вместе?
Не поднимая головы, Розалинд судорожно глотнула. Ей хотелось этого больше всего на свете, но почему-то нелегко было сказать «да».
— Мы могли бы прогуляться вдоль озера, — предложил Джерри. — Или съездить в Придди.
— А Лоуренс? — проговорила наконец Розалинд, оборачиваясь.
— Уверен, он отлично проводит время, но мы на всякий случай возьмем телефоны, чтобы Салли или Ди могли с нами связаться.
Розалинд по-прежнему выглядела встревоженной, Джерри тоже, потому что они оба не знали другого состояния, когда Лоуренса не было рядом, да и когда был — тоже. Сегодня Ди и Салли взяли его в кино вместе с другими детьми, среди которых была двенадцатилетняя дочь Салли Джемма, относившаяся к мальчику с большим терпением, чем остальные.
— Тебе нужно расслабиться, — сказал Джерри. — В последнее время ты такая взвинченная, что я начинаю волноваться, как бы ты не ушла в штопор без возврата, а меня не будет рядом, чтобы нырнуть следом и спасти тебя...
Неуверенная улыбка начала смягчать ее взгляд.
— Почему бы нам не посидеть в саду? — сказала она. — Никаких разговоров, никаких споров, ничего, только я и ты, как раньше...
Выключив телевизор, Джерри встал и, взяв Розалинд за руку, повел к гамаку, с которого открывался вид на озеро. Они провалились в него, по-прежнему не разжимая рук, и начали легонько раскачиваться взад-вперед.
Когда Розалинд наконец почувствовала, что узлы внутри нее начинают распутываться и Джерри тоже расслабляется, она откинула голову назад и закрыла глаза. Ах, если бы такое бывало чаще: ни страха, ни людей, которые вечно вклиниваются между ними! Иногда их прежняя близость казалась Розалинд призраком, который улетал все дальше и дальше и скоро должен был скрыться за горизонтом. Ей не хотелось его отпускать, она отчаянно пыталась за него зацепиться, но, однажды безоглядно доверившись Джерри, она просто не могла решиться на это снова.
Почувствовав, что он придвигается ближе, Розалинд позволила обнять себя и положила голову ему на плечо. Интересно, о чем он думает? Счастлив ли он быть здесь, проводить с ней время перед следующим вылетом? Потом, не в силах сдерживаться, Розалинд засомневалась, не объясняется ли его нежность тем, что в ближайшие двадцать четыре или сорок восемь часов он собирается предать ее снова. Она попыталась заглушить подозрения и поверить, что им движут искренние и чистые побуждения, что здесь нет никакой фальши, но это было тяжело, так тяжело.
— Тебе хорошо? — тихо шепнул Джерри.
— М-м-м, — промурлыкала Розалинд, притворяясь сонной.
Ее успокаивала мысль, что сегодня Джерри летит в Сан-Франциско, где они провели часть медового месяца, прежде чем отправиться на Гавайи. Каким идеальным все казалось тогда, каким простым и искренним!
Почему он это сделал? Что толкнуло его к другой женщине и как это могло так долго продолжаться, не вызывая у нее ни тени подозрения? Именно собственная наивность продолжала больше всего донимать Розалинд. Ведь если Джерри однажды умел так убедительно ее обманывать, где гарантия, что он не делает этого снова?
Она заерзала, устраиваясь поудобнее, и положила руку Джерри себе на колени.
Прошлой ночью, когда она рассказала ему о визите отца к терапевту, дело опять закончилось ссорой. Начали они, разумеется, спокойно, Джерри даже серьезно забеспокоился.
— С ним все в порядке? — спросил он.
— По-видимому, да, но на «Времени вопросов» он не появился потому, что у него случилось, как он выразился, помрачение ума, вызванное стрессом.
Джерри выглядел сбитым с толку.
— Подробнее он объяснять не стал, сказал только, что сдавал анализы, которые подтвердили, что физически он в порядке.
— Ну, это хорошо, верно?
— Конечно, но меня волнует причина стресса. Не надо, не смотри на меня так, выслушай, пожалуйста, что я скажу. Сегодня утром я говорила с Майлзом, и он сказал, что ее уволили. При таких обстоятельствах давление на папу, конечно, усилилось...
— Розалинд, ты делаешь поспешные выводы...
— И о ней, — упрямо продолжала она, — всплывают кое-какие сведения, которые могут создать папе серьезные проблемы.
— Ты уже говорила мне об этом, и я тоже повторю... Твой отец не ребенок и не слабоумный. Он придумает, как решить проблемы...
— Откуда ты знаешь, если даже понятия не имеешь, в чем они заключаются?
Джерри выбросил вперед руки.
— А ты имеешь?
— Нет, Майлз по-прежнему не хочет говорить, но если эта информация просочится...
— Если она просочится, тебе не о чем будет переживать, потому что тебя в этом никто не сможет обвинить. Смотри на это так, — сказал он и, схватив газету, выскочил из комнаты.
Розалинд не пошла за мужем, не было смысла. Он не понимал ее отношения к Лизе Мартин и точно так же не понимал, какую боль ей до сих пор причиняет его измена. Похоже, Джерри решил, что она может забыть о его романе и вести себя как ни в чем не бывало просто потому, что он сказал, будто с этим покончено. Он даже предложил попытаться завести второго ребенка — вероятно, чтобы показать, как серьезно настроен. Нельзя сказать, что Розалинд была решительно против, но она не знала, как скажется на Лоуренсе появление младшего братика или сестрички и не закончится ли дело тем, что он станет чувствовать себя лишним. Кроме того, у нее не было полной уверенности, что так будет правильно для них с Джерри. Что, если у малыша будут такие же проблемы, как у Лоуренса? Выдержит ли Джерри второго ребенка, с которым невозможно сблизиться? А она? И если Джерри опять потянет на сторону, удержится ли он ради малыша?
— Похоже, телефон звонит, — пробормотал Джерри.
— Оставайся тут, — сказала Розалинд, вставая. — Я принесу тебе чашку чая на обратном пути.
К тому времени как Розалинд вошла в дом, уже включился автоответчик, но она услышала, как Ди оставляет сообщение, и быстро схватила трубку.
— Привет, я здесь, — сказала она. — Все в порядке?
— Боюсь, что нет, — дрожащим голосом отозвалась Ди. — Лоуренс выбежал из кинотеатра, и мы не можем его найти.
Страх взорвался в сердце Розалинд, и она закричала:
— Но он не найдет дорогу домой! Это слишком далеко. Вы вызвали полицию?
— Нет, но думаю, что надо. Поэтому и звоню.
Глаза Лизы наполнились изумлением. Они с Дэвидом были наверху, в гостевой комнате Эми, и Дэвид наконец решился рассказать ей, что случилось, когда он сошел с поезда десять дней назад. Это было дико, непостижимо, но он явно не придумывал, поэтому оставалось как-то принять, что это произошло на самом деле.
