заговорил У Иньлин, – вы и ваши адепты проявили себя храбро и отважно после столкновения с «волной». Прошу, поделитесь своими ощущениями и наблюдениями.
«Храбро и отважно, как же!» – Шуньфэн еще не забыл, как Чу Чжунай хваталась за У Иньлина после отхода «волны», как рыдала и не могла прийти в себя; однако молодой глава ни словом, ни взглядом не напомнил ей об этом – наоборот, смотрел с искренним вниманием и участием. Ну что ж, Совет ведет глава У; кто такой Янь Шуньфэн, чтобы сомневаться в нем?
Чу Чжунай независимо вздернула подбородок, словно перед атакой, но начала спокойно:
– По моим ощущениям, «волна» казалась не простой водой, а кипящей. Меридианы словно обжигает, будто ты горишь и не сгораешь. К слову, об огне: один из адептов Чу Юн повел себя крайне глупо, воспользовавшись огненным талисманом. Тот вышел из-под контроля и кроме нечисти спалил еще часть леса.
Она замолчала, подбирая слова, и наступившей паузой вновь воспользовался Чу Мидянь, рассудивший, видно, что уж его собственных детей ему запретить попрекать не смогут:
– Следить надо за адептами и приказы излагать понятно, тогда и лес гореть не будет. Зачем тебя туда вообще понесло? Сидела бы лучше дома, как подобает послушной дочери!
Шуньфэн ощутил, что и сам начинает закипать. Старый глава словно поставил своей целью превратить весь совет в фарс.
– Тебя там не было, так и нечего встревать! – Чу Чжунай повернулась к отцу так резко, что густые волосы хлестнули плетью по спине. – Я не твоя собственность и давно уже совершеннолетняя![217]
– Где твои манеры… – затянул было Чу Мидянь в который раз, но У Иньлин прервал его:
– Постойте, глава Чу, это я пригласил вашу дочь на божественную охоту. Слава Небесам, молодая госпожа Чу не пострадала, но без ее участия исход охоты мог бы быть совсем иным. Моя благодарность безгранична, но приношу свои извинения, если мое приглашение нарушило ваши планы или внутриклановые принципы.
– Ну и зачем ты ее пригласил? – Старик усмехнулся, и лицо его вместо взбешенного мгновенно стало довольно-надменным. – Она уже отказала тебе, когда ты посватался. Будешь дальше выставлять себя дураком? Чжунай, иди сюда немедленно! – Но та его будто не слышала, буравя У Иньлина задумчивым взглядом.
– Глава Чу, это не ваше дело. – Вэй Юншэн плавно поднялся, сощурился, и из глаз его глянула черная ночь со всполохами звезд хуэйсин[218]. – Чего вы, в конце концов, добиваетесь, устраивая подобное представление? Сейчас не времена вашей молодости, когда все решала сила, и, если вы спрятали в карте кинжал[219], самое время явить его. И не думайте, что лучшие кинжалы делают в землях Юн, у других тоже найдется чем вас удивить.
– Благодарю вас, глава Вэй, – голос У Иньлина не дрожал, по-прежнему спокойный и мягкий, – дальше я сам. Не стоит нам ругаться. Верно говорят: «Тот, кто спрашивает, – дурак ненадолго, а тот, кто не спрашивает, остается дураком навсегда». Посватавшись к молодой госпоже Чу, я задал ей вопрос – и получил ответ. Вы задали мне вопрос, глава Чу, и я отвечу вам: если настанет пора, когда мое личное отношение будет мешать делам клана и правильному выбору, я сложу с себя полномочия главы. Ваша дочь и ее адепты оказали нашему отряду неоценимую помощь на охоте, а обнаружившийся у них лишний флакон обезболивающего зелья – одна из причин того, что сейчас я стою перед вами, а не корчусь от боли в павильоне целителей. Прошу дать мне закончить разговор с молодой госпожой, в противном случае ответьте: какие правила приличия я нарушил?
Чу Мидянь сверлил его взглядом не менее фэня, потом махнул рукой, напустив на лицо скучающее выражение. У Иньлин склонил голову и повернулся к Чу Чжунай:
– Молодая госпожа Чу! Молодая госпожа Чу, – повторил он, видя, что она, пусть и смотрит на него, мыслями пребывает где-то не здесь, – есть ли у вас что добавить к уже сказанному вами?
Девушка вздрогнула, взгляд ее прояснился, и она торопливо ответила:
– Нет, все уже сказали до меня.
– Тогда не смею задерживать ни вас, ни молодого господина Янь. Прошу, садитесь. Итак, уважаемые главы и представители кланов, необходимо обсудить все услышанное вами сегодня. Обращаюсь ко всем присутствующим: поделитесь своим мнением и скажите, сталкивались ли вы с чем-то подобным ранее. Может быть, кто-то читал старинные хроники и встречал похожее описание? Со своей стороны замечу, что никогда не слышал о таком. Но совершенно очевидно, что толпа напавшей на наш отряд нечисти была разбужена этой «волной» неизвестного происхождения.
– Я в таком же замешательстве, как и вы, глава У, – неторопливо поднялся Хань Даичжи. – Клянусь священной силой Лазурного Дракона, если бы я знал, какие последствия будет иметь эта божественная охота, никогда не доставил бы подобных затруднений ни вам, ни клану Янь Цзи или… другим. Думаю, всем кланам стоит просмотреть записи об охотах за последние годы, но в Хань Ин о таком точно не сообщали. Те земли перешли под нашу руку вскоре после Сошествия гор, и в те годы чимэй, цзянши или яогуаи были обычным делом, но вот уже много лет там спокойно. Было – до недавнего времени. Предлагаю отправить сборные клановые отряды на разведку по всей прежней границе Сяньян, опросить местных жителей, проверить записи в дозорных башнях – вдруг о чем-то подобном просто не успели сообщить.
После этой длинной речи Хань Даичжи слегка поклонился присутствующим и снова сел, неподвижный и далекий, как небожитель. Только вот этому небожителю, как выяснилось, были свойственны цепкий ум и внимание к деталям.
– Благодарю, глава Хань, – поднялся следом за ним Вэй Юншэн. – Вы все правильно сказали. Со своей стороны подтверждаю, что не слышал ничего подозрительного о тех землях Сяньян, что отошли под руку моего клана более полувека назад. Но, как говорят мудрые, «лучше предотвратить будущую ошибку, чем сожалеть о прошлом прегрешении»[220]. И если я и мой брат вправду пропустили какие-то тревожные новости, мы обязуемся все исправить и уделить границам самое пристальное внимание.
Он собирался сказать что-то еще, как вдруг вмешался Чу Мидянь:
– Вот уж не думал, что главы прославленных кланов уподобятся глупым куропаткам, испугавшимся звука тетивы![221] Что вы там собрались изучать? Вылезла кучка нечисти чуть большая, чем обычно, а вы уже готовы объявить новое Сошествие гор! Тренировать адептов надо лучше – и никаких трудностей не возникнет!
– Глава Чу, возможно, я вас неправильно понял. – Чистый лоб У Иньлина прорезала легкая морщинка. – При чем тут уровень подготовки адептов? На недавней охоте присутствовали заклинатели самого разного уровня и таланта и пострадали так или иначе все, включая адептов вашего собственного клана. Не так ли, молодой господин Чу? – внезапно обратился он к брату Чу Чжунай.
Чу Мидянь поперхнулся. У Вэй Юншэна брови взлетели на лоб, но он сдержал улыбку и сощурился. Чу Хэпин же побледнел, покраснел, отпустил спинку кресла, за которым прятался, и выпрямился.
– Все так, глава У, – голос его слегка дрожал, – я говорил с целителями. Записи о божественных охотах за последние годы не сообщают ни о чем подобном.
– Как предусмотрительно с вашей стороны проверить записи, молодой господин Чу, – в голосе У Иньлина не было и тени насмешки. – Благодарю за ответ.
– Не много ли вы себе позволяете, глава У? – опомнился Чу Мидянь и даже привстал в кресле. – Не слишком-то вежливо с вашей стороны обсуждать дела с моим несовершеннолетним сыном в обход отца!
– Не слишком-то вежливо с вашей стороны, глава Чу, сомневаться в храбрости других кланов! – Вэй Юншэн резко подался вперед, и теперь его и Чу Мидяня разделяло не более чжана. – Хотите сказать, что в той части ваших земель, что досталась вам от клана Цинь Сяньян, все спокойно? Или блеск серебра и стали в богатых рудниках мешает вам разглядеть красные глаза нечисти?
– Что вы там себе услышали и надумали, меня не касается! – Чу Мидянь выглядел удивительно – для него – спокойным, но Шуньфэн не отрывал от него взгляда и заметил, как тот самую малость сдвинулся вправо, отклоняясь от главы Вэй. – У кланов хватает и более важных забот, чем рисовать ноги змее!
