воротах кровлей почти не оставалось места.
Они проплыли под низко нависающими ветвями деревьев по обоим берегам. Бильбо раздумывал над тем, как чувствуют себя Карлики и много ли воды набралось в их бочонки. Некоторые из них, проплывая мимо него, сидели в воде довольно глубоко, и он догадывался, что это и есть бочонки с Карликами.
«Надеюсь, крышки у них достаточно плотные», — подумал он, но вскоре у него оказалось слишком много собственных хлопот, чтобы думать о Карликах. Ему удавалось держать голову над водой, но он весь дрожал от холода и не знал, останется ли жив, пока его судьба не изменится к лучшему, и долго ли еще он сможет продержаться, и не стоит ли ему бросить свой бочонок и плыть к берегу».
Однако, счастье повернулось к нему лицом, и довольно скоро: какой-то завиток течения отнес несколько бочонков близко к берегу, и там они на некоторое время застряли, зацепившись за торчащие корни. Тут Бильбо удалось выкарабкаться на свой бочонок и распластаться на нем, стараясь сохранить равновесие. Ветерок был холодный, но все же лучше, чем вода, и Хоббит надеялся только, что не будет сброшен снова, когда бочонки опять сдвинутся с места.
Вскоре они освободились и снова поплыли по течению. Держаться на бочонке действительно трудно; но каким-то образом это ему удавалось, хотя и ценой величайших неудобств. К счастью, он был легкий, а бочонок — довольно большой, да еще и набрал внутрь немного воды. Однако, это было похоже на езду верхом без седла и стремян на совершенно круглом пони, все время норовящем покататься по траве.
Так или иначе, он прибыл туда, где деревья по обоим берегам реки росли реже. Между ними виднелось бледное небо. Поток вдруг расширился, впадая в Лесную реку. Здесь обширный водный простор не был уже затенен ничем, и в его струистой поверхности плясали и дробились отражения облаков и звезд. Затем быстрые струи Лесной реки понесли всю толпу бочонков и бочек к берегу, где была промыта большая излучина с каменистой полосой у края воды, под крутым нависшим обрывом, и со скалистым выступом у одного конца. На этом отлогом берегу большая часть бочонков задержалась, хотя некоторые поплыли дальше и уткнулись в скалистый выступ.
На берегу их ждали плотовщики-Эльфы. Они быстро сбили все бочки и бочонки вместе и, пересчитав, связали веревками и оставили до утра. Бедные Карлики! Хоббиту было теперь немного лучше. Он соскользнул с бочонка и прошлепал по воде к берегу, а там прокрался к хижинам, которые видел с реки. Он уже перестал задумываться, когда ему представлялся случай стащить чужой ужин: ему давно уже приходилось делать это, и теперь он хорошо знал, что такое настоящий голод, а не только вежливый интерес к лакомствам в хорошо снабженной кладовой. Он видел также мерцание костра среди деревьев, и это его привлекало, так как в насквозь промокшей, липнущей к телу одежде ему было очень холодно.
Не стоит рассказывать о его приключениях в эту ночь: приближается конец пути на восток и начало последнего страшного приключения, и нам нужно спешить. С помощью волшебного кольца у Хоббита сначала все шло благополучно, но потом мокрые следы и капающая вода, где бы он ни шел, или ни останавливался, выдавали его; кроме того, он простудился и выдавал себя громким внезапным чиханьем всякий раз, когда пытался спрятаться. Очень скоро весь поселок у реки был в смятении; но Бильбо удалось убежать в лес, унося каравай хлеба, кожаную флягу с вином и пирог. Остальную ночь он был вынужден провести, мокрый, далеко от костра; но фляжка помогла ему в этом, и он даже вздремнул немного на сухих листьях, хотя осень была уже поздняя, а воздух — холодный.
Он проснулся, громко чихая. Было уже светло, и плотовщики суетились на берегу, составляя из бочонков плот, чтобы вести его по реке к Озерному городу. Бильбо снова чихнул. Он уже просох, но весь закоченел от холода. Он заспешил к реке, как лишь позволяли ему оцепеневшие ноги, и в последний момент успел пробраться на плот незамеченным в общей суматохе. К счастью, солнца еще не было, иначе бы от него упала смутная тень; и к счастью же — он временно перестал чихать.
Шесты с силой упирались в берег и дно. Эльфы, стоя в мелкой воде, толкали изо всех сих. Бочонки, связанные вместе, потрескивали и скрипели друг о друга.
— Тяжелый груз! — ворчал кто-то. — Бочонки сидят слишком глубоко, словно они совсем не пустые. Если бы они причалили днем, мы бы непременно заглянули в них.
— Некогда! — закричал их начальник. — Отчаливай!
И они отчалили, наконец, и поплыли — сначала медленно, пока не достигли скалистого выступа, где другие Эльфы оттолкнули их шестами; а тогда они поплыли по течению на стрежень реки и пошли все быстрее и быстрее, вниз по течению, к Озеру.
Они ускользнули из темниц Лесного короля и вышли из Чернолеса; но живыми или мертвыми — это еще неизвестно.
Глава 10. ГОРЯЧИЙ ПРИЕМ
Чем дальше они плыли, тем теплее и светлее становился день. Через некоторое время река обогнула крутой мыс, выдвигавшийся слева. У его скалистого подножья вода шла всего глубже, плеща и журча. И вдруг скалы исчезли. Берега понизились. Деревья окончились. И тогда Бильбо увидел вот что.
Вокруг него широко раскинулась низменность, залитая водами реки, распавшейся здесь на множество извилистых рукавов и застаивавшейся в озерах и болотах, усеянных мелкими островками; но все же в них сохранялось ее мощное течение. А вдали, прикрыв свою темную вершину обрывком тучи, высилась Гора! Ее ближайших северо-восточных соседей и изрезанной оврагами местности между нею и ними не было видно. Она высилась совсем одна и хмурилась через болота на лес. Одинокая Гора! Бильбо проделал далекий путь и пережил много приключений, чтобы увидеть ее, но теперь это зрелище было ему совсем не по душе.
Прислушиваясь к беседам плотовщиков и связывая вместе уловленные в них обрывки сведений, он понял вскоре, что ему повезло, если он увидел ее хоть издали. Как бы ни был ужасен его плен, как бы ни было неприятно его теперешнее Положение (не говоря уже о бедных Карликах под ним), все же удача благоприятствовала ему больше, чем он думал. Разговоры шли о торговле вверх и вниз по реке и о росте движения по рекам, так как дороги с востока в сторону Чернолеса исчезали или делались непригодными; о спорах между Озерными Людьми
