Удары колотушки посыпались в медный барабан как горох.
Офицер удовлетворенно крякнул и снова поднялся на верхнюю палубу.
Заданный офицером темп не снижался, и уже через пару минут сначала двое гребцов сбились с ритма, затем запутались лопастями весел еще несколько человек.
Темп-мастер, подчиняясь приказу, продолжал отсчитывать удары с заданной частотой. Гребцы не в силах были выдерживать навязываемый ритм и опускали весла на воду в том темпе, в котором им позволяли собственные возможности. Удары барабана начинали им только мешать.
Гребной мастер, размазывая по лицу кровь с разбитых губ, поднялся на ноги.
— Суши весла! — крикнул он и, обращаясь к темп-мастеру, добавил: — Снизить темп на десять ударов от максимальной скорости!
Мы подхватили этот ритм, и «Звезда Темоса» снова двинулась вперед.
— Быстрее! — донесся сверху приказ офицера. — Быстрее!
— Это не боевой корабль! — крикнул ему старший мастер. — Он не может идти с такой скоростью!
— Тогда ты умрешь! — пообещал ему офицер. — Можешь в этом не сомневаться!
Темп-мастер испуганно продолжал отмерять ритм, заданный гребным мастером; сам мастер, с окровавленным лицом, едва сдерживаясь от сотрясающей его нервной дрожи, направился по проходу между скамьями рабов.
Он остановился напротив меня и посмотрел мне в лицо.
— Здесь командую я, — сказал я ему.
— Я знаю, — ответил он.
В эту минуту в гребной трюм сбежал по ступеням офицер. Глаза его дико блуждали, в руке сверкало лезвие обнаженного меча.
— Кто из этих капитан из Порт-Кара? — крикнул он.
— Это я.
— Ты тот, кого называют Боском? — уточнил он.
— Да.
— Я пришел убить тебя.
— На вашем месте я бы этого не делал, — посоветовал я.
Его занесенная над моей головой рука на мгновение задержалась.
— Если со мной что-нибудь произойдет, — пояснил я, — мои парни очень расстроятся.
Рука, сжимающая меч, медленно опустилась.
— Снимите с меня цепи, — приказал я ему.
— Где ключ? — обратился он к старшему мастеру.
С меня сняли кандалы, и я поднялся со скамьи. Рабы были поражены, но продолжали ритмично налегать на весла.
— Тех из вас, кто останется со мной, я выпущу на свободу, — пообещал я.
У рабов вырвался единодушный радостный крик.
— Сейчас я здесь отдаю приказы, — продолжал я. — Вы будете делать все, что я скажу.
Последовал новый ликующий крик.
Я протянул руку, и офицер вложил в нее меч, рукоятью в ладонь.
Я кивнул ему на свое место на скамье, имея в виду, что он может его занимать.
Офицера перекосило от ярости, но он благоразумно повиновался.
— Они готовятся взять нас на абордаж! — донесся чей-то крик с верхней палубы.
— Весла внутрь! — машинально распорядился гребной мастер.
Весла мгновенно оказались внутри гребного трюма.
— Весла наружу! — скомандовал я.
Весла вытолкнули наружу, и тотчас по правому борту раздался оглушительный скрежет, треск ломающегося дерева и крики людей. Вырванные из рук гребцов весла, прежде чем быть перемолотыми снаружи в щепы, дробили рабам ребра и руки, сбрасывали их со скамей, крушили все вокруг. Последовал мощный толчок, и на какое-то мучительно долгое мгновение судно резко накренилось вправо, зачерпывая гребными проемами в бортах воду. Затем оно выровнялось, но в его покачивании на волнах появилось что-то беспомощное, подавленное.
На мой взгляд, битва была окончена.
Я посмотрел на офицера.
— Возьмите ключ и освободите рабов, — сказал я.
Сверху доносился голос Тенрикса, приказывавшего своим людям взять оружие и приготовиться отбить атаку.
Офицер, двигаясь вдоль скамей для гребцов, одного за другим освобождал прикованных к ним рабов.
Я взглянул на мастера.
— В гребном деле ты показал себя хорошим специалистом, — сказал я. — Но сейчас здесь много раненых. Попробуй, может, управляться с ними у тебя получится не хуже.
Он кивнул и направился к пострадавшим во время сближения кораблей.
Я тяжело опустился на скамью и вытащил из-под нее свою миску, как оказалось, заполненную теперь водой, где среди размокших горошин плавали две корки хлеба — остатки моей трапезы. Я решил, что пропадать добру не стоит, тем более, что морская вода не способна была еще больше испортить горох, и так едва пригодный в пищу, и принялся жевать хлеб, время от времени выглядывая через гребной проем наружу.
«Звезда Темоса» уже была окружена восемью кораблями, два из которых — настоящие боевые галеры — относились к классу тяжелых. Ни с одной, ни с другой стороны пока не было брошено ни одного копья или дротика, не выпущено ни одной стрелы.
Затем я услышал, как капитан Тенрикс отдал своим людям команду не оказывать сопротивления.
Доносившиеся сверху звуки свидетельствовали, что на борт «Звезды Темоса» поднимаются новые люди.
Я расправился с жалкими остатками своего обеда и, сунув миску под скамью, с офицерским мечом в руке поднялся на верхнюю палубу.
— Капитан! — радостно воскликнул Турнок.
Рядом, усмехаясь, стояли Таб и Клинтус.
С облепивших «Звезду Темоса» кораблей послышались радостные крики и лязг оружия.
Я поднял над головой меч в ответном приветствии.
— Благодарю вас, капитан, — обратился я к Тенриксу.
Он кивнул.
— Ваше мастерство, — продолжал я, — произвело на меня сильное впечатление. Вы действительно отличный капитан.
В его глазах появилось удивление.
— И команда у вас подобрана с толком, и корабль хороший.
— Что вы собираетесь с нами сделать? — поинтересовался он.
— «Звезда Темоса» нуждается в небольшом ремонте, — ответил я. — Думаю, вы сумеете его обеспечить на Тиросе или на Косе.
— Так мы свободны? — недоверчиво спросил он.
— Платить за гостеприимство капитана тем, что забираешь его корабль, было бы для пассажира слишком неучтиво, — заметил я.
— Благодарю вас, Боcк, — с достоинством ответил он. — Спасибо, капитан из Порт-Кара.
— Но рабов я, конечно, освобожу. Они пойдут с нами. Надеюсь, ваша команда сумеет сама справиться с парусами или добраться до берега на веслах?
— Да, все будет в порядке.
— Доставьте бывших рабов — и раненых, и здоровых — на борт наших кораблей, — обратился я к Клинтусу. — Через час я хочу быть уже на пути к Порт-Кару.
Клинтус жестом подозвал к себе нескольких матросов и передал им мое распоряжение.
— Капитан, — услышал я у себя за спиной. Я обернулся: рядом стоял гребной мастер.
— Вы хорошо справляетесь со своим делом, — сказал я ему. — На боевой галере вам тоже на шлась бы работа.
— Но ведь я был вашим врагом, — напомнил он.
— Зато теперь, если хотите, можете быть в числе моих друзей, — предложил я.
— Спасибо, — поблагодарил он. — Я буду.
Я повернулся к Табу и Турноку.
— Я привез мир Тиросу и Косу, — заметил я им, — и за это меня отправили на галеры.
— Может, тебе нужно было нести им не мир, а войну? — поинтересовался Таб. Я рассмеялся.
— Теперь, я надеюсь, они обидели тебя в достаточной степени, чтобы мы могли направить против них свои корабли? — продолжал он.
— Да, теперь мы можем выступить против них, — сказал я.
Радостные возгласы вырвались в ответ у стоящих вокруг людей, считавших, что корабли Боска без толку бороздят воды блистательной Тассы.
— Боска задели! — рассмеялся Турнок. — Теперь тем, кто это сделал, не поздоровится! Берегитесь, Тирос и Кос!
— Да, — повернулся я к Тенриксу, — предупредите их, пусть остерегутся. Капитан коротко кивнул.
— И что мы собираемся сейчас делать, капитан? — спросил Клинтус.
— Возвращаемся в Порт-Кар, — ответил я. — Насколько я помню, там должна ожидать меня боевая галера тяжелого класса за выполнение мной миссии на Косе.
— Верно! — воскликнул Турнок.
— Ну, а что мы будем делать, когда придем в Порт-Кар? — не унимался Клинтус.
— Перекрашивать наши корабли в зеленый цвет, — ответил я, многозначительно глядя ему в глаза.
Зеленый цвет на Тассе считается цветом пиратов. Они покрывают зеленой краской корпус кораблей, их паруса, мачты и даже снасти. В ярких солнечных лучах, отражающихся от морской поверхности, зеленый цвет наименее различим в бескрайних просторах блистательной Тассы.
— Наконец-то! — радостно воскликнул Таб.
Остальные поддержали его ликующими криками.
Взглянув на поднявшегося на палубу офицера, меч которого был у меня в руках, я рассмеялся и с силой вогнал острие клинка в доски палубы у самых его ног.
— Ваше оружие! — бросил я ему на прощание.
Затем я перебрался через поручни «Звезды Темоса» и поднялся на палубу одной из тяжелых боевых галер.
За мной перебрались некоторые из моих людей, освобождавших абордажные крючья и веревки, удерживавшие наши корабли у бортов «Звезды Темоса».
