Я включил двигатель, развернулся и направился к дому Вэл длинным путем, через южный район. По пути я посвятил ей несколько разных мыслей — холодных, аналитических, теплых, упрямых, недоверчивых и вовсе обидных, но последних было мало, и мне почти приходилось вызывать их силой. Я остановил «датсун» довольно далеко от дома Валери, поскольку ближе не было места, взбежал на крыльцо и позвонил в дверь. Дом стоял безмолвный и пустой. Я оглянулся — фургончика Вэл не было ни возле дома, ни в ближайших окрестностях. Неужели забыла? В то же мгновение я почувствовал, что дверь позади меня открывается, и, когда я начал поворачиваться, приветственно улыбаясь, на мои плечи легли чьи-то тяжелые ладони. От резкого рывка я упал на спину, но, схваченный за локти, проехал по полу в холле лишь несколько футов, царапая его каблуками. Я пытался повернуть голову, чтобы увидеть, кто это на меня напал, и вспомнил при этом, что мой револьвер всё еще лежит в ящичке под сиденьем автомобиля, а тот, в свою очередь, находится в мастерской; именно по этой причине мне пришлось сматываться из Донкея на чужом БМВ, и по той же самой причине я был сейчас беспомощен, словно жираф на льду.
Инициатива перешла к двоим, крепко державшим меня за локти и весьма серьезно относившимся к своей работе. Они ловко развернулись почти на месте и поставили меня напротив третьего; я облегченно вздохнул, увидев за его спиной еще двоих — преступники редко встречаются в таких количествах, да и откуда в спокойном Редлифе взяться сразу пяти преступникам? Я внимательнее посмотрел на того, что стоял передо мной. Он был моего роста, может быть, на полдюйма выше, но всё это не имело значения. Важно было лишь то, что его физиономия выглядела так, будто ее изобразил ребенок, какой-то малыш, который хотел нарисовать мужское лицо, но ему не хватило умения, к тому же приятели позвали его поиграть, так что он очень спешил. Нос походил на смятую половинку банана и нависал над верхней губой, однако губы в соответствующем месте не было, ни верхней, ни нижней. Кожа лица неожиданно проваливалась в щель рта, не меняя своего цвета и фактуры. Выступавшие под глазами скулы напоминали опухоли после удара молотком, веки были толще обычного раза в три-четыре. Густые каштановые волосы были зачесаны наверх, причем начинались сразу над бровями, так что, вполне возможно, он сейчас грозно хмурился, но я этого не видел. Зато я видел, что договориться с ним мне не удастся. Либо он читал мои мысли, либо действительно был крайне туп, поскольку упер руки в бока и рявкнул:
— Фамилия?
Не обращая на него внимания, я посмотрел на стоявших рядом.
— Предупреждаю, что, как только вы меня отпустите, я сообщу обо всём в полицию! — пригрозил я, не скрывая издевательского тона.
— Ха-ха-ха! Это мы из полиции! — радостно заявил волосатый.
— Да-а? — Я почувствовал, что он воспринял мои слова всерьез. — Как же! Полиция обязана предъявить жетон и удостоверение, не препятствуя гражданину…
— Ха! — проворчал он и шагнул ко мне. — Здесь мы ничего никому не обязаны…
— Фред!.. — простонал стоявший справа.
Фред окинул его полным укоризны взглядом, затем с ненавистью посмотрел на меня, выхватил из кармана жетон и сунул мне его под нос. Я сделал вид, что внимательно читаю, на самом же деле я размышлял, что им может быть нужно. И всё больше убеждался, что вляпался в какую-то не слишком приятную историю.
— Ну ладно. Скотт Хэмисдейл, — представился я. — Я приехал в Редлиф вчера вечером, познакомился с Вэл Полмант и договорился с ней поужинать сегодня вместе. Что дальше?
— Откуда ты ее знаешь? — допытывался Фред.
— У меня шишка на лбу, она мне ее набила, открывая дверцу своей машины, когда я пробегал мимо. Это может подтвердить доктор… — я снова поколебался, — Вернер или Бренер. У меня плохая память на фамилии.
— Проверим, — быстро сказал стоявший слева. Может, он боялся, что Фред скажет какую-нибудь глупость.
— Надеюсь. Заодно вызовите его ко мне, ибо у меня уже немеют верхние конечности. — Я дернул руками. — Если вы меня арестуете, то зачитайте мне мои права и дайте позвонить, а если нет… — Я не договорил.
— Что еще можешь сказать? — настаивал Фред.
В самом деле, безнадежный идиот. Я едва не сказал ему этого вслух, но всё же удержался и вместо этого вежливо спросил:
— По какому делу?
Эта фраза явно доставила ему некоторые проблемы, во всяком случае, я услышал два звука: скрип шестеренок под его черепом и тихий стон державшего меня за правый локоть копа.
— Об убийстве Валери Полмант! — рявкнул Фред. Ничего себе! Я надеялся, что случилось нечто иное, но, похоже, эта надежда оказалась призрачной. С первого взгляда на полицейских, с первой секунды было ясно, что произошло нечто страшное и необратимое. Я тряхнул головой, надеясь, что на моем лице не отражается ураган мыслей, возникший у меня в мозгу.
— Ничего не знаю. Меня что, обвиняют?
— А как ты думаешь? — Я вздохнул:
— Знаю, сейчас ты задаешь вопросы, но я имею право точно знать, а не догадываться, какие у вас планы относительно меня.
— Я его обыщу, — сообщил полицейский слева и, не ожидая подтверждения, начал меня ощупывать.
Что-то твердое воткнулось мне в спину, словно там мне собирались просверлить дыру. Полицейский нашел бумажник и подал его Фреду. Пользуясь тем, что Фред занялся бумажником, полицейские втолкнули меня в гостиную Вэл. Еще один коп крайне нерасторопно обшаривал комнату; с подобным усердием он мог до послезавтра искать ковер под собственными ногами. Я сел на диван, лихорадочно размышляя, как мне относиться к смерти Вэл. Вчера мы познакомились, договорились на сегодня, но сегодня для нее всё закончилось навсегда. Почему? Кто? Зачем? Неужели я тому виной? Кто так решил? И что в таком случае будет со мной — я наверняка второй в очереди, а может быть, даже первый, а может, и нет? Может быть, они даже хотели убрать и меня, но им не удалось застать меня врасплох в той суматохе в переулке О'Броджа?
Наручников на меня не надели, и я потер щеки, пытаясь заставить мозг работать интенсивнее. Из холла вышел Фред, помахивая в такт шагам моим раскрытым бумажником. Вид у него был такой, словно он с удовольствием зашвырнул бы это дерьмо, то есть мой бумажник, да и меня самого в придачу, как можно дальше отсюда.
— Сыщик, — презрительно бросил Фред. — Так, по крайней мере, написано у него в бумагах, — столь же презрительно добавил он. Явно подсмотренным в детективных фильмах жестом он подвинул к себе стул и не глядя сел. Я надеялся, что он промахнется, но, видимо, он проделывал подобное уже не раз. — Ну? Говори!
— У меня есть право на один телефонный звонок, — сказал я. — Адвокату.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
