В двенадцать пришло время принять душ, и я побрился наконец своей собственной бритвой. Меня обрадовал тот факт, что у меня еще осталось немного кофе; между одним обжигающим глотком и другим я пытался дозвониться до Гертца, но всё время было занято, так что в конце концов я поручил компу сообщить фирме о том, где находится их автомобиль.
Учитывая мою сегодняшнюю активность, распределение труда между мной и электронным помощником было вполне справедливым. Довольный собой, я пошел на кухню, где сосредоточился на последних глотках кофе и нескольких свежих мыслях, которыми намеревался вскоре воспользоваться при разговоре с шерифом. Собрав все необходимые документы, я отправился в путь и несколько минут спустя был уже в полиции; дежурный в ответ на вопрос о шерифе ткнул куда-то большим пальцем, но прежде тщательно изучил меня взглядом — видимо, постовой Даррел надлежащим образом подготовил своих коллег. Я подошел к стеклянному боксу, в котором сидел, развалившись в кресле, шериф; на двери поблескивали серебром буквы, складывавшиеся в надпись: «Хольгер Л. Барсморт» и в нижней строке: «Шериф округа Редлиф»; несмотря на то что в надписях было разное количество букв, нижние буквы были уменьшены как раз настолько, чтобы длина обеих строк в точности совпадала. Я не знал, насколько ценна данная информация, но на всякий случай решил это запомнить. Заметив, что шериф видит меня уже издалека и не притворяется чересчур занятым, я поднял руку, собираясь постучать, но он махнул мне: «Не дурачься, заходи». Я зашел.
Оказалось, что он вовсе не сидит, как я думал, развалившись в кресле, на манер шерифа из кинофильма, — правая нога его была в гипсе и лежала на низком табурете. Он протянул мне руку, мы обменялись крепким мужским рукопожатием стражей закона, если можно так сказать. Во всяком случае, он выглядел именно так — загорелое, слегка морщинистое лицо, густые усы; будь они чуть подлиннее, он мог бы позировать для фотографий в роли Уайетта Ирпа. Коротко подстриженные волосы пепельного цвета, глаза серые, как камень, и такие же твердые. Я сел в указанное мне кресло.
— Шериф, полагаю, вы получили мое письмо. Там говорилось… — Я замолчал, увидев, как он отрицательно покачал головой. Шериф до сих пор еще не раскрывал рта. Я издал протяжное мычание, словно человек, размышляющий над чем-то или застигнутый врасплох. Или пойманный на лжи. В моем случае последняя возможность исключалась, я знал, что письмо не дошло, и знал, что никто не сможет доказать, что виной тому чья-то злая воля. — Э-э-э… Странно, я отправил его две недели назад… Сейчас. — Я открыл папку. — У меня есть привычка хранить всю документацию в одном месте, может быть… — Я порылся в груде бумаг, наконец, торжествующе воскликнул: — Ха! Так я и знал! — Я подал ему квитанцию на заказное письмо, с датой, читавшейся столь же отчетливо, как намерения стоящего перед борделем матроса.
Шериф бросил взгляд на бумажку и пожал плечами.
— Мои люди доложили, что у нас в Редлифе появилась помощь, — наконец произнес он. У него был глубокий, сочный голос с легкой хрипотцой старого заядлого курильщика; я сразу же почувствовал легкое покалывание в кончике языка. — Я несколько удивлен… — закончил он, снова пожав плечами.
— Не совсем так, шериф. Мне просто надоел Нью-Йорк. Мне захотелось сменить обстановку, а когда я окончательно созрел для подобного решения, то подумал, почему бы не реализовать заодно несколько планов из далекого прошлого, ну, вы понимаете: собака, кот, камин, лыжи зимой, рыбалка всё остальное время года, фотоохота. У меня даже есть на всё это деньги, но на всякий случай, если вдруг окажется, что все эти занятия намного скучнее, чем я предполагал, сидя в нью-йоркском смоге, я подал заявление на патент на детективную деятельность в нескольких городах. А из полученных предложений выбрал Редлиф.
Он что-то буркнул в знак того, что понял. Я вынул из папки пачку бумаг и подал ему. Он взял их и, даже не заглядывая, положил на стол.
Я замолчал и уселся поудобнее, всем своим видом давая понять, что жду вопросов. Некоторое время ничего не происходило, шериф набрал в грудь воздуха и выдохнул через нос. Я перестал его разглядывать и обвел взглядом помещение. Шериф Барсморт любил баскетбол — я заметил несколько фотографий: Мэйджик Джонсон, Савианна Тайфун, Пардью, Джоэл, все с автографами. Рядом фотография изумительно красивой женщины, что-то среднее между Келли Мак-Вернон и Ритой Хэйворт; черты ее были полны тепла и какого-то обещания. Я постарался невозмутимо скользнуть по фотографии взглядом, но решил, что при ближайшей возможности стащу ее у шерифа.
— Какого рода делами вы занимаетесь, мистер…?
— Скотт. — Я поднял руку, а потом показал на себя. — Просто Скотт. — Я улыбнулся и откашлялся. — Как всякий сыщик: разводы, шантажи, вымогательства, но это реже, кроме того — защита от отчаявшихся кредиторов. Всё.
— Всё… — Он задумчиво щелкнул ногтем по пачке моих документов. Внимательно глядя на собственный палец, он разделил бумаги на три слоя; кончик пальца слегка подрагивал, мы заметили это одновременно. Барсморт убрал руки со стола. — А чем ты здесь будешь заниматься?
— До вчерашнего дня я считал, что прежде всего я буду сидеть в укрытии, выслеживая мужей, пытающихся подцепить парочку приезжих кисок. Я ознакомился со статистическими данными Редлифа и не ожидал ничего большего, но вчера…
— Это первое подобное преступление за несколько лет. Впрочем, предыдущими были два обычных убийства, по пьяни и в состоянии аффекта. Убийцы признавались почти сразу же или через час. — Медленно, словно собираясь с силами, он перевел взгляд со своей загипсованной ноги на мое лицо. — С формальностями, — он показал на мои документы, — покончено, разве что если только у тебя фальшивая лицензия. А теперь остальное. — Он с некоторым усилием снял гипсовый сапог со столика, положил руки на крышку стола и сплел пальцы. — Меня всегда готов удар хватить, когда я читаю или вижу в кино провинциального шерифа, который твердит о том, что это его город и никто не должен вмешиваться в его дела, мол, он и сам справится, и прочее… Теперь эта честь выпала мне. Если ты достаточно умен, то прекрасно понимаешь, что я могу с легкостью с тобой покончить. Города ты не знаешь, никто не станет с тобой разговаривать, все притворятся, будто не знали Вэл, и так далее. Проще говоря, что ты станешь…
— Стоп! — прервал я его. — Кто вам сказал, что я собираюсь расследовать убийство Вэл Полмант?
— А что, нет?
— Этого я тоже не говорил, но вы заявляете с такой убежденностью…
— Ну да. — Он слегка улыбнулся. — Я постоянно рассуждаю словно по типовому киносценарию: в городок приезжает детектив, обнаруживает, что там произошло преступление, и словно терьер набрасывается на любой возможный след из тех, на которые местная полиция почему-то не обращает внимания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
