в доме князей Гагариных на Страстном бульваре у Петровских ворот. 3 марта 1806 года здесь был дан обед в честь генерала П. И. Багратиона. «...Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами», - описывал Лев Толстой это событие в романе «Война и мир».
Во время московского пожара 1812 года дом Гагариных сгорел дотла. Но уже довольно скоро, в следующем году, деятельность Английского клуба возобновилась в доме И. И. Бенкендорфа на Страстном бульваре. Но так как этот дом оказался для клуба неудобным, то вскоре его члены стали собираться в особняке Н. Н. Муравьева на Большой Дмитровке. Прошло 18 лет, пока выбор старшин клуба не остановился на доме, что и по сей день украшает Тверскую.
Здание это (ныне Музей современной истории России, дом № 21) - один из немногих хорошо сохранившихся памятников архитектуры Тверской улицы - не стало бы таковым, если бы не было построено в 1780 году на месте парка, лежавшего между Тверской и Козьим болотом. Возводили усадьбу для большого чина, екатерининского вельможи Александра Матвеевича Хераскова (1730-1799). Когда слышишь эту фамилию, вспоминается эпизод из популярного фильма «Покровские ворота»: «“Это какой-то Херасков!” - “Костик, только не выражайся!”».
Да, фамилия неблагозвучная. Но ее носители оправдали мудрую поговорку: «Не фамилия красит человека, а человек фамилию». Происходили Херасковы от валашских бояр Хереско, обретших Россию как вторую родину в 1712 году, при Петре I (подобно роду Кантемиров). Царь пожаловал тогда Матвею Хераскову (отцу хозяина усадьбы на Тверской) обширные имения.
Генерал-поручик Александр Матвеевич Херасков служил президентом (по-нашему -министром) Ревизион-коллегии - главного государственного органа, занимавшегося контролем за расходами бюджетных средств по всей империи. Это было учреждение, весьма похожее на нынешнюю Счетную палату. Ревизион-коллегия была создана еще Петром I в 1717 году и задумывалась царем-реформатором как надежный инструмент по борьбе с казнокрадством. Однако прочности палаты хватило лишь на шестьдесят лет - вечные российские проблемы, такие как отсутствие хорошо налаженной финансовой отчетности в центральных и местных органах власти, бюрократизм, волокита, сводили на нет все усилия президентов коллегии.
Александр Матвеевич руководил коллегией с 1772 года, на нем же ее история и благополучно закончилась в 1788 году. К этому времени усадьба на Тверской уже была отстроена, был возведен и главный каменный дом в три этажа. Частым гостем хозяина дома был его младший брат - Михаил Матвеевич Херасков (1733-1807), поэт, драматург, государственный деятель. Он-то и прославил сие здание еще до того, как оно приютило под своей крышей Английский клуб. С легкой руки стихотворца Михаила Хераскова здесь собирались московские масоны.
Литературный дар обнаружился у юного поэта Хераскова в Сухопутном шляхетском кадетском корпусе в Петербурге, куда его отдали учиться в 1743 году. Это было одно из лучших учебных заведений империи. И готовили там не только будущих офицеров, но и чиновников. Обстановка в корпусе способствовала проявлению творческих устремлений, чему подспорьем были организованные там же общество любителей российской словесности и один из первых русских любительских театров. Неудивительно, что за три года до поступления Хераскова корпус окончил Сумароков.
«В основу воспитания этого замечательного учебного заведения, - отмечал современник, -было положено очень мудрое правило не мешать детской натуре развиваться самостоятельно. Военными экзерцициями занимали кадет только один день в неделю; таким образом, “военного” в корпусе было немного, только форма да название. Руководясь словами именного указа, данного Сенату при учреждении корпуса: “понеже не каждого человека природа к одному воинскому склонна”, учителя в последнем классе корпуса занимались с кадетами лишь теми науками, к которым каждый из них оказывал более склонности в младших классах. Склонность эта определялась советом педагогов очень осторожно. Немудрено, что при таких порядках корпус выпускал людей не обезличенных, а с известными вкусами и интересами; если успехи в науках иногда были и не блестящи, зато люди даровитые могли беспрепятственно развить свои способности . В корпусе процветала и любовь к словесности, в среде кадет существовало даже литературно-драматическое общество. Таким образом, корпус, в особенности под влиянием деятельности Сумарокова, был средою самою благоприятною для юноши с писательскими наклонностями. Таким юношей и был Херасков. Он учился в корпусе посредственно: в графе “изъявление изученного и уповаемой впредь надежды” замечено под его фамилией: “имеет посредственное понятие”».
Через восемь лет, в 1751 году, Хераскова выпустили подпоручиком в Ингерманландский пехотный полк. Однако трубный глас богини победы Ники был менее сладок для его уха, нежели трели Каллиопы, богини эпической поэзии. Потому Херасков решил выйти в отставку, найдя себе место в открывшемся в 1755 году Московском университете, где в ранге коллежского асессора стал заведовать учебной частью, библиотекой и типографией.
К Хераскову потянулись не лишенные дара слова студенты. Как выразился Батюшков, он «ободрял возникающий талант и славу писателя соединял с другой славой, не менее лестной для души благородной, не менее прочной, - со славою покровителя наук». Образовался литературный кружок, в который вошли студенты Богданович, Фонвизин, Булгаков, Санковский, Рубан и многие другие. Для популяризации произведений молодых литераторов Херасков организовал ряд изданий, печатавшихся в университетской типографии, -журналов «Полезное увеселение» (1760-1762), «Свободные часы» (1763), «Невинное упражнение» (1763), «Доброе намерение» (1764).
Параллельно Херасков занимался и поэтическим творчеством. В 1756 году он начал публиковаться в «Ежемесячных сочинениях», первом в России научно-популярном и литературном журнале, издававшемся Петербургской Академией наук огромным тиражом -до 2000 экземпляров!
В 1761 году он издал поэму «Храм Славы» и поставил на московской сцене героическую поэму «Безбожник». И в том же году ему было поручено начальство над русскими актерами Московского театра и заключение договоров с итальянскими певцами для концертов . В 1762 году Херасков сочинил оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и актером Волковым для устройства уличного маскарада «Торжествующая Минерва» по случаю коронации. Императрица осталась довольна.
А в 1863 году, к удивлению многих, тридцатилетний поэт становится директором Московского университета. В этой должности он осуществлял непосредственное управление университетом, а также должен был «править доходами Университета и стараться о его благосостоянии; учреждать вместе с профессорами науки в Университете изучение в гимназии». Выше Хераскова стоял только куратор университета.
Поговаривали, что своим стремительным продвижением по службе даровитый поэт был целиком обязан влиятельному отчиму - генерал-фельдмаршалу Никите Юрьевичу Трубецкому, занимавшему массу разных должностей при восьми царствованиях (он успел даже побыть генерал-губернатором Москвы в 1751-1753 годах). Но именно в 1763 году Екатерина II и отправила Трубецкого в отставку. Далее свою карьеру Херасков строил сам.
Считается, что в
