не знает другого примера такого негодного руководства военными операциями, какой имел место, например, во время войны Советского Союза с Финляндией. И если все же Советский Союз победил наконец, то в этом нет военной заслуги. Просто — бросали так много стали на каждый квадратный километр, что сломали все, в то время как противнику в конце войны нечем было стрелять. С Германией такой маневр неприменим, там хватит чем ответить. При этом у немцев имеются сейчас такие гениальные генералы, как Браухич, Кейтель, Роммель, Лист и др., которые равняются, если даже не превосходят лучших военных руководителей мировой военной истории. У русских же вообще мало было хороших военных руководителей, кроме Суворова и отчасти Кутузова, хотя план войны 1812 года был, собственно, планом не Кутузова, а двух немецких генералов, которые были на службе у Александра Первого. Русские хотели дать Наполеону сражение в Польше, но немцы предупредили, что Наполеон сумеет разбить в открытом бою любую русскую армию. Единственно, что он не сумеет победить, это русскую зиму. Стоило больших трудов уговорить Александра послушаться советов немцев. В результате на Кутузова упала незаслуженная слава.
Советские танки, действовавшие в Финляндии, были невероятно низкого качества, часто ломались в пути. Даже в Прибалтике, где не было войны, все дороги были переполнены сломанными танками во время занятия Красной Армией Прибалтики. Разве с таким оборудованием можно воевать с германскими танками, которых не пугают тысячи километров сахарских песков?
Советско-финляндская война показала также, что советский летный состав не умеет воевать. У финнов было максимум 200 аэропланов, а с советской стороны участвовало 2500, которые все же не смогли вывести из строя финский флот и не сумели дезорганизовать транспорт. А смотрите, что сделали немцы в Югославии и Греции?
В случае войны с Германией столица СССР была бы переведена в Свердловск. Это — план Сталина. Германский план — уничтожить в первую очередь все электростанции в Европейской России, что довольно легко сделать, так как они сравнительно большие и их немного. Первым полетел бы в воздух Днепрогэс. Крупная промышленность остановилась бы через несколько дней; земледелие также очень скоро стало бы испытывать огромные затруднения, так как оно теперь основано на использовании тракторов, а им не хватило бы топлива, так как Баку и, вероятно, Грозный были бы в огне в первый же день войны. Остальные промыслы дают пока очень мало нефти. Для быстрого разрушения Баку немцы используют территорию Ирака.
Германский план войны с Советским Союзом разработан самым детальным образом. Максимальный срок войны 6 недель. За это время Германия овладела бы почти всей европейской частью СССР, но правительства в Свердловске не трогала бы. Если Сталину после этого удалось бы спасти социалистический строй в остальной части СССР, то Гитлер этому не мешал бы.
Самым интересным является то, что даже военные круги Финляндии составили план завоевания Советского Союза при содействии германских войск и что им также потребовалось бы на это 6 недель!
Кто именно является автором этого плана — «Лицеист» не сказал, но сделал замечание, что военные вообще любят строчить планы. Привел пример с Мольтке: последний будто бы читал книгу в то время, когда ему доложили, что Франция объявила войну Пруссии. Мольтке, не отрываясь от чтения, буркнул: «План войны в 5-м ящике с правой стороны, оттуда и берите!» Военные, сказал “Лицеист”, должны иметь готовый план на всякий случай.
По выражению «Лицеиста», у германской армии имеются еще и такие «штучки», как Скоропадский и другие, которых она держит у себя в кармане готовыми на всякий случай, но пригодность их довольно сомнительная.
Народный комиссар
государственной безопасности СССР
Меркулов»212.
Сообщенные «Лицеистом» сведения о том, что на советской границе сконцентрировано 160–200 дивизий, являлись дезинформацией, причем грубой. Вместе с тем присутствовала и реальная оценка командованием вермахта состояния Красной армии. В части же расчета Гитлера на то, что завышенная цифра войск на западной границе СССР заставит Сталина «прекратить всякие интриги против Германии» и сделает его более сговорчивым, скорее всего, на тот момент (очевидно, что материал к встрече, состоявшейся 19 мая, был подготовлен за несколько дней до встречи и еще должен был быть согласован) все еще соответствовало действительности — Гитлер рассматривал возможность политическими средствами добиться существенных уступок от Москвы, не развязывая военные действия. Следует оговориться, что встреча состоялась 19 мая — за три дня до планируемого ускоренного графика железнодорожного движения к границам СССР.
По словам «Лицеиста», его «самыми лучшими источникам информации», являлись посланник Шмидт и легационный советник Раше, являвшиеся вместе с Ликусом ключевыми фигурами «Бюро Риббентропа».
Только через шесть лет, в мае 1947 года, стало известно о некоторых деталях дела «Лицеиста». Их раскрыл в ходе допроса арестованный в 1945 году Зигфрид Мюллер, с 1940 года служивший в подразделении IV D 3 (контроль за «иностранцами из враждебных государств», начальник гауптштурмфюрер СС и криминальрат Эрих Шрёдер) IV-го управления (Тайная государственная полиция рейха) РСХА (Главное управление имперской безопасности). Весной 1941-го Мюллер был назначен на должность референта русского сектора 1-го разведывательного отдела «Абверштелле-Берлин» (периферийный орган «Абвера»213).
Согласно его рассказу, в августе 1940-го заведующий отделением ТАСС в Берлине Иван Филиппов-Юдин сделал Берлинксу предложение сотрудничать с советской разведкой, но Берлинкс тут же явился с этим в «Бюро Риббентропа». Там моментально оценили ситуацию, и оберфюрер СС214 (по другим данным — штандартенфюрера (полковник) Рудольф Ликус завербовал Берлинкса (получившего псевдоним «Петер»), а затем использовал как канал дезинформации/информации (чтобы дезинформация была воспринята адресатом, обязательным условием является наличие реальной информации). Через несколько дней Филиппов связал Берлинкса с резидентом Кобуловым.
Из показаний Мюллера советскому следователю на допросе 21 мая 1947 г.:
«Вопрос. А что, гестапо так и не смогло в то время найти подходов к советскому посольству в Берлине?
Ответ: Не совсем так. Нам удалось установить, что советник советского посольства Кобулов вел в Германии разведывательную работу. Кобулову в августе 1940 года был подставлен агент германской разведки — латыш Берлинкc, который по нашему заданию длительное время снабжал его дезинформационными материалами. Берлинкc говорил мне, что ему удалось войти в доверие к Кобулову, что последний рассказывал Берлинксу даже о том, что все доклады он направлял лично Сталину и Молотову. Очевидно, все это позволило Гитлеру рассматривать Кобулова как удобную возможность для посылки дезинформации в Москву, в связи с чем он лично занимался этим вопросом и материалами, предназначавшимися для передачи Кобулову. Практика была такой: Риббентроп готовил эти материалы, затем докладывал их Гитлеру и только с его санкции материалы передавались агенту Берлинксу, который и
