— Где ребята? — хмуро спросил я.
— Илюшка с Томом рыбу ловят. Остальные спят, — безразлично ответил Крис.
— А кто на мостах? — растерялся я.
Крис усмехнулся.
— Никого. Холодно ведь, мосты и не думают сходиться.
Действительно. Я совсем забыл, что мосты сходятся лишь после того, как их нагреет солнце.
— Никогда не думал, что здесь бывают такие холода, — словно извиняясь за свой тон, сказал я.
Крис кивнул и задумчиво произнес:
— Я тоже не думал.
Мне стало неуютно. Словно вдобавок к прохладному ветру окатили ведром ледяной воды.
— Такого раньше не было?
— Нет. Впрочем, мы и мостов раньше не взрывали.
Я обхватил руками плечи. Глупый жест, словно от него может стать теплее. Когда-то так ежился Том, оказавшись на острове среди незнакомых мальчишек и девчонок.
— Крис, а еще теплая одежда есть?
Он кивнул.
— Спроси у Ритки, она найдет что-нибудь.
Кивнув, я пошел к ближайшей двери. Уже на пороге не удержался и спросил:
— Что ты высматриваешь? Пришельцев?
Крис покачал головой, словно я спрашивал его всерьез. И ответил:
— Солнце. Облака реденькие, а солнца нигде не видно. Странно, правда?
Дождь пошел после обеда. Он начался так тихо, лениво, что мы не сразу заметили сеющуюся с неба мелкую морось. Собравшись в Тронном Зале с самого утра, мы болтали, пили чай и старались не обращать внимания на пронизывающий до костей холод. Ритка раздала все запасы теплой одежды, которые были в замке, и мы оделись в свитера, куртки, плащи, принадлежавшие прежним обитателям острова, попавшим на него среди зимы. Мне досталась отличная теплая куртка — из черной и серебристо-серой ткани, с отстегивающимися рукавами и капюшоном, множеством замков и карманов. Выглядела она почти как космический скафандр, появись я в ней дома, все мальчишки лопнули бы от зависти. Куртка оказалась чуть маловата, но сидела от этого, по-моему, еще лучше. Я сразу решил, что в бою можно отстегнуть рукава, и движениям ничего не будет мешать. Впрочем, какие драки в такую погоду? Щель между мостами не только не сократилась, наоборот, увеличилась на метр-полтора.
Девчонки куда-то на минуту вышли, и Меломан воспользовался этим, чтобы рассказать анекдот про Шерлока Холмса и его скверную привычку курить трубку перед завтраком. Анекдот оказался ужасно смешным, и мы хохотали, как сумасшедшие. Потом Крис перевел анекдот для Тома, и мы снова принялись хохотать, услышав его запоздалый смех. А когда кончили, в полном изнеможении от неожиданного веселья, в Зале наступила полная тишина. И сразу стал слышен шорох дождя.
Дождь шел почти незаметно для глаз. Крошечные капли, превращенные ветром в невесомую водяную пыль, мокрой сыпью ложились на мрамор. Через несколько минут на плитах террасы, словно ниоткуда, возникли лужицы. Казалось, что вода в них дрожит, покрытая сплошной рябью от падающих капелек.
Прижимаясь к холодным стеклам, мы смотрели на дождь. Потом Толик решительно потянул на себя оконную створку. Окно нехотя — неужели уже успело разбухнуть? — открылось. Толик, закутанный в пару рубашек и шерстяную олимпийку, поежился. Крис, стоящий рядом, негромко произнес:
— Ого…
Стало еще холоднее, по-осеннему зябко и неуютно. А небо до самого горизонта застилала неподвижная пелена туч. Никто не произнес больше ни слова, пока Толик не захлопнул окно: зло, сильно, даже стекла звякнули.
— А может здесь зима такая? — неуверенно спросил Илья.
Часто моргая и щурясь, он переводил взгляд с одного на другого. Я подумал, что в таком полумраке и без очков Илья с трудом разбирает наши лица. Если, конечно, вообще способен отличить Меломана от Толика, а меня от Тимура…
— Да, зима, — подхватил Тимур. — Пятьдесят лет было лето, а теперь пятьдесят лет будет зима.
— Между зимой и летом обычно бывает осень, — очень тихо сказал Крис. — И ни на одной планете осень не может наступить так внезапно.
— Нас наказывают.
Наверное, мы успели отвыкнуть от этого голоса: он прозвучал неожиданно для всех. Игорек давно уже не участвовал в общих беседах, хотя и старался держаться на виду. Сидел где-нибудь в уголке, вздрагивая, когда к нему обращались.
— Что ты хочешь сказать? — резко спросил Крис. — Ты что-то знаешь?
— Да. — Игорек говорил негромко, но очень уверенно. — Однажды я спросил, что они могут сделать с теми, кто откажется подчиняться. Они ответили, что накажут их холодом.
— Раньше сказать не мог?
Игорек снова сжался:
— Я только сейчас вспомнил. Они же не говорили про мосты. Я думал, тут что-то серьезнее.
Крис вдруг улыбнулся.
— Малек… А ты не можешь уточнить? Спуститься в подвал, поговорить с ними…
Игорек начал бледнеть прямо на глазах.
— Крис, меня убьют. Я же их выдал, они знают. Эта плита, до которой нужно дотронуться, она током бьет. Крис, не надо.
Наш командир задумчиво смотрел на Игорька.
— Ну, как хочешь. Но я так и не понял суть наказания. Чтобы мы умерли от холода, нужно выморозить все Острова. Погибнут и те, кто их слушается. Зачем такие сложности?
— Можно просто не присылать нам продукты, тогда мы умрем от голода, — вставил Толик. — Это куда проще, чем устраивать грандиозное похолодание.
— Верно, — Крис кивнул. — Жаль, что ты не выяснил детали. Если они всерьез решили нас наказать, то холодом дело не ограничится.
Мне стало не по себе. Я отвернулся к окну, взглянул на продолжающийся дождь. И увидел, что лужи под окнами уже не рябят от падающих капель. Их стянула тоненькая ледяная корочка.
— Ноль, — зачем-то заметил я. — Ноль градусов, ребята.
Я не хотел просыпаться. Я словно заранее знал, что пробуждение будет мучительным и неприятным. Кутаясь в толстое одеяло, цепляясь за остатки сновидений, я пытался удержать сон. Жизнь, если разобраться, это всего лишь ухудшенный вариант сна… Но холод, пронизывающий и беспощадный, похожий на миллионы ледяных нитей-щупалец, уже вцепился в мое беспомощное тело.
За окном шел снег. Протянув руку, я подхватил со стула одежду, и, втиснувшись поглубже под одеяло, принялся одеваться. Потом, все еще ощущая противную мелкую дрожь, встал и надел куртку. Наверное, было не так уж и холодно. Просто я отвык от стужи в теплом мирке Островов.
Снег падал так же лениво и неспешно, как вчерашний дождь. Неотвратимо и беспощадно. Если он, действительно, был вызван пришельцами, то они неплохо разбирались в человеческой психологии. Медленное, неотвратимое похолодание пугало куда больше, чем неожиданная метель или заморозки.
Я вышел на террасу. Здесь снег доставал до щиколоток. Он сразу забился в кроссовки и начал таять. Стараясь не замечать этого, я прошелся взад-вперед.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
