Маркус как-то сразу сник и совсем потерял весь свой брутальный вид, съехав вниз по стулу, словно пытаясь скрыться от осуждающих взглядов остальных людей. Хотя решение принимали все вместе. И вина в произошедшем была общей.
— Ты знала? — шепот Киры буквально разорвал гробовую тишину зала.
Рита даже не сразу поняла, что обращается молодая девушка именно к ней.
— Нет, конечно… — ее ответ, хоть и еле слышимый, поняли все.
— Старичок был прав с советом, — всхлипнула Кира.
— Не волнуйся. Тебе это не так страшно. Ты же все время на кухне, — попыталась приободрить ее Рита.
— Да, но все остальные…
И опять тишина. На этот раз ее прервал Теци, снова подошедший к столу.
— Необходимо продолжать заседание Совета Бога, — голос нарянина был тверд и невозмутим, возвращая окружающих в действительность. — Советник с номером тридцать три, можете взять слово.
Но парень, хотевший до сообщений от мира что-то сказать, теперь просто покачал головой. Никаких предложений.
И так все потихоньку дошли до сорок четвертого номера.
Рита приподнялась со стула, думая, как сейчас будет глупо смотреться со своим предложением. Она зажмурилась, глубоко вдохнула и скороговоркой выпалила:
— Предлагаю сменить имя Бога Смерти!
Пожалуй, тут все опешили. Причем настолько, что даже подзабыли о плохих мыслях и начали переглядываться между собой.
— Что, прости? — Кира, на правах хорошей знакомой, попросила уточнить запрос.
— Предлагаю изменить имя Бога Смерти, — уже медленнее и четче произнесла Рита.
— Дур дом… — протянула какая-то женщина со смуглым цветом кожи чуть в стороне.
— Можете уточнять или высказывать мнение по очереди, начиная с первого номера! — напомнил нарянин.
Молодой человек с ником японского происхождения тут же спросил:
— Тебя не устраивает его нынешнее имя?
— По мне, так звучит странно. Главное, что ему самому очень не нравится.
— А как зовут Бога Смерти? — это уже, перебивая первый номер, спросил мужчина под вторым.
— Хабица.
Тут опять усмешки от тех же, кто понял до этого юмор слова «допхари».
— Имя как женское звучит, — пояснила Рита для остальных.
Все понятливо закивали.
— А ты с ним общалась? — сразу же после этого последовал вопрос от третьего номера.
— Немного…
— А на какое имя поменять?
Этот вопрос, вдруг, поставил Риту в тупик.
— Эээээ…
— Антониус подойдет, — зашипела сбоку Кира. — Это что-то типа «воинствующий». И на греческий манер.
— Ну да, — согласилась Рита. — Ничего так. Пусть будет Антониус!
Никто не возражал. Зато очередной член Совета, оказавшийся вполне себе миловидной женщиной, поинтересовалась, насколько симпатичный Бог Смерти. Тут уже Рите захотелось прикрыть ладонью глаза и обреченно опуститься на свой стул. А желательно куда-нибудь еще подальше.
— Нормальный он. Ну, вроде, симпатичный, — смущенно пробормотала Рита.
И так еще куча всяких бестолковых вопросов. Зато и предложение приняли быстро и единогласно. Решили, что тут уж никакого влияния на равновесие мира не может быть. Но все же, все присутствующие ждали решающего сообщения с опаской. Выдохнули, лишь, когда прочитали:
«Внимание! Совет Бога принял решение.
Согласно данному решению, Бог Смерти с момента принятия данного решения, носит имя Антониус».
Никаких других сообщений не последовало. Все просто и ясно.
После Риты еще несколько человек ничего не предлагали. Зато потом выступила Ада Лина, чей номер на заседании был пятьдесят девять. Крупная женщина в возрасте с пронзительным взглядом, от которого очень хотелось куда-нибудь скрыться.
— Итак. Я тщательно изучала, как тут устроен мир, и чего особенно не хватает, или, наоборот, лишнее. Предложений у меня много, но, так как могу вынести только одно на рассмотрение, то выделю главное. Тем более, в виду произошедших буквально пару часов назад событий, оно кажется мне еще более актуальным.
— Какая страшная тетка! — шепнула Рите на ухо Кира.
— Мое предложение касается детей, — продолжала тем временем Ада. — Я считаю, что им не место там, где убивают, и где они сами могут быть убиты. Тем более теперь, когда их смерть будет бесповоротной. Так что, предлагаю — запретить детям до восемнадцати лет участвовать в, так называемой, прокачке. А проще — набирать уровни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чтооо?! — воскликнули одновременно три участника Совета. Кира, мальчик лет тринадцати с ником Свежий Ветер и еще один молодой парнишка, примерно ровесник Ритиной соседки.
Но их, словно, и не услышали. А первый номер уже говорил свой комментарий:
— Я согласен, что детям не следует подвергать себя смертельной опасности. Но как мы это сможем контролировать?
— Можно просто указать миру, что до восемнадцати лет у людей не будет возможности набирать опыт, — резко, словно отрезала Ада.
Но тут, кашлянув, ее прервал Теци.
— Нельзя менять основы мира, — нарянин явно был зол. — Это относится к развитию жителей мира Нум. Нельзя отменить набор опыта, отменить навыки или добавить количество получаемых за уровень умений.
— Вы уже не член Совета, — холодно оглядела его, с ног до головы, Ада.
Но тот выдержал этот взгляд.
— Я приставлен к Вам Помощником и Наблюдателем. Именно для таких случаев, когда необходимо что-то пояснить.
— Ладно, — тетка махнула рукой. — Я обдумывала этот момент. Должны будут появиться специальные люди, которые будут раз в месяц проверять всех детей на наличие развития по опыту. Тех же, чьи родители не уследили за этим, или кто втайне прокачивается, их забирать в специальные школы-интернаты, где с них будут снимать накопленный опыт, чтобы не повадно было, и другим в назидание. А также оставлять данных детей на дальнейшее обучение в этих интернатах, во избежание рецидивов.
Нельзя делать то, что нельзя (Л.Кэролл)
— Какой-то сюрреализм, — Рита потерла глаза, очень надеясь проснуться. Потому что Ада, может и была в чем-то права, но явно перегибала палку. Какие интернаты? Это же истинный кошмар их старой жизни. Зачем плохое привносить в эту, новую жизнь?
А еще Риту смущали странные знакомые ощущения. Почему вообще мысль, что «это все правильно», так пробивалась в ее мозг? Неужели эмпатия? Но ведь воздействовать на других для продвижения своего вопроса — запрещено! Неужели Ада Лина пойдет на такой шаг, рискнет своим местом в Совете?
Но на всякий случай Рита усиленно твердила самой себе те мысли, что точно были только ее, чтобы не дать чему-то чужому затмить их. Если уж она с Сэптом справилась и его заоблачной эмпатией, то тут уж точно должна. Если, конечно, это правда, и Ада пользуется запрещенным приемом.
А люди всерьез обсуждали, внося свои правки в это предложение. Всех все устраивало. Разве что говорили о том, что надо будет специально обучать людей, которые смогут видеть уровни, характеристики и навыки, а также создать органы, которые смогут фиксировать, где и сколько есть детей, а также обязательно отмечать рождение новых.
Когда очередь дошла до Риты, у нее уже настолько разболелась голова, что она с трудом пробивалась сквозь бьющееся в мыслях: «Все правильно говорят, так все и надо делать!».
— Конечно, желание защитить детей — это хорошо, — она встала со своего стула, и опираясь ладонями на столешницу, начала говорить. Даже это давалось тяжело, словно кто-то ей мешал. — Но интернаты, отрыв детей от родителей — это просто ужас. Нельзя этого делать! Зачем вам всем это так надо? Боитесь конкуренции? Что дети могут стать сильнее всех? Как Свежий Ветер? — мальчишка вскинул на Риту полный надежды взгляд. — Да уж, всего то трое смогли обогнать его по уровню из тех, кто в Совете. А вы хотите что, забрать у него все, чего он добился? Забыли, что мы тут все равны?
Но ее слова, словно, не доходили до тех, к кому были обращены. Поняв это, Рита покачала головой.
