Киотском университете и университете Рицумейкан. В отличие от несектантско-радикальных, партизанских политических линий, они работают, учатся и борются как повседневная рутина, и они связаны друг с другом, и в центре их образа находится вооруженная борьба.
В фильме Нориаки Цучимото «Предыстория партизана» визуализирована сцена обучения партизана Киотского университета, там же показан и Барсим. Однако после борьбы с часовой башней Киотского университета и снятия баррикад борьба зашла в тупик. Работая поденщиком с товарищами-сочувствующими, я не мог найти следующего направления. 5 сентября 1997 года, до и после учредительного собрания Всеяпонской национальной федерации киодо в концертном зале под открытым небом Хибия, были арестованы руководители Университета Нихон и Токийского университета, а также руководители других университетов. Жестокое подавление и локауты «химизации» продолжались по всей стране.
Он сказал, что не может сочувствовать японским коммунистическим путям, незавершенным дебатам и шумихе фракции Новых левых, и что его боевой стиль ему не подходит. В то время меня пригласили поехать в Палестину. Меня пригласили пойти «инженером», но я С самого начала я намеревался участвовать в битве как солдат революции и освобождения. Там можно что-то создать Как вы думаете, Барсим собирает своих друзей и думает, что они могли бы вернуться сами. Я уехал из Японии, ничего не сказав. Из-за этого, я думаю, он был полон решимости пожертвовать своей жизнью в любое время ради освобождения Палестины, которая постоянно лишалась своей человечности и каждый день подвергалась угнетению. Говорят, что когда он объявил о своем уходе, отец Барсима отправил его «делать работу, полезную для людей». Барсим сказал мне, что хочет ускорить свои тренировки.
У Барсима были хорошие отношения с подневольными воинами, некоторые из которых были ослеплены или психически поражены израильскими пытками, но жесткой борьбы и светлого оптимизма в Палестине. Я чувствую себя обязанным внести свой вклад Наверное. В то время я также был добровольцем в офисе НФОП. У меня было сильное чувство, что я хочу внести больший вклад, поэтому эта мысль была общей. «Когда меня спросил посторонний работник, можно ли провести расследование в Израиле, я ответил, что возможно, потому что у японцев не возникнет подозрений», — сказал в это время Барсим. «Мы хотим, чтобы они сначала провели исследования в Израиле, а затем приехали в Бейрут», — сказал он. В то время арабские страны и Израиль находились в состоянии войны с прекращением огня. Страны Лиги арабских государств продолжали объявлять «арабский бойкот» в знак протеста против основания Израиля. Согласно «Арабскому бойкоту», предприятиям, ведущим бизнес с Израилем, запрещено вести бизнес в арабских странах, а владельцам паспортов с отметкой о въезде в Израиль запрещено въезжать в арабские страны. Поэтому, согласно тому, что я слышал в Японской ассоциации в Бейруте, если вы посещаете Израиль, ваш паспорт с израильским иммиграционным штампом должен быть переоформлен на новый паспорт в посольстве Японии в Афинах, Греция, и въезжать в арабские страны. сказал, что Дака Если бы я покинул Японию и въехал в Израиль, я бы переоформил паспорта друзей Барсима в японском посольстве в Афинах и планировал въехать в Бейрут.
Сначала Барсим думал, что вернется в Японию и подробно поговорит с коллегами по поводу исследования. Однако вам не должно быть запрещено покидать страну по какой-либо причине, например, в связи с арестом за другое преступление. Мы вдвоем говорили о том, чтобы отправить письмо безопасным способом, поскольку было неясно, смогу ли я снова покинуть страну. совпало. Давать указания только письмом без личной встречи очень сложно, но я решил попробовать. В то время мое письмо, отправленное из Бейрута, было вскрыто на таможне, поэтому важным было движение людей. В конце концов, я попросил друга передать письмо, написанное Барсимом своим друзьям в июне. Конец мая 1977 г.
Я сделала это. Режиссер Кодзи Вакамацу и Масао Адачи приземлились в Бейруте на обратном пути с Каннского кинофестиваля, желая снять документальный фильм о борьбе за освобождение Палестины. Затем, с разрешения НФОП, Гассан Канафани написал рекомендательное письмо и гарантийное письмо на поле боя, и я присоединился к работе над фильмом. С июня по июль, живя с коммандос на передовой базе на сирийских Голанских высотах, я снимал кадры проникновения на оккупированную территорию израильских Голанских высот. Затем я смог войти в горный хребет Джераш в Иордании. Горный хребет Джераш — последняя командная база, основанная на соглашении о прекращении огня во время гражданской войны в Иордании 1970 года, и база для проникновения на оккупированный Израилем Западный берег. Там было размещено более 10 000 воинов. Университет Насера в Египте выступил посредником в заключении соглашения о прекращении огня, чтобы положить конец гражданской войне в Иордании 1970 года. После смерти консула иорданское правительство постепенно аннулировало соглашение и ночью обстреляло Джераш артиллерийскими снарядами, поэтому освободительные силы сохраняли свои базы, противостоя Израилю и бдительно следя за иорданской армией, стоящей за ними. Мы жили там около 10 дней, знакомясь с жизнью и узнавая немного о реальности освободительной борьбы. У коммандос на любой базе нет трагических чувств, все они веселы и готовы к бою. Однажды командир НФОП Джераша дал разрешение на съемку, сказав: «Вы можете снимать, где хотите». После короткой фотосессии и прощальной вечеринки мы скрепя сердце покинули поле боя. Но именно командиры почувствовали опасность последней битвы Джераша и отправили нас вниз с горы, чтобы уберечь нас от опасности. 13 июля иорданская армия начала наступление, и когда мы вернулись в Бейрут, Палестина уже была там. Началась операция по уничтожению освободительных сил. ФАТХ, НФОП и все остальные группировки были вынуждены обороняться почти неделю.
Тысячи солдат были убиты и ранены и вынуждены сдаться по приказу президента ООП Арафата. Премьер-министр Иордании Вассофи Таль хвастался, что «в нашем Королевстве Иордания больше нет командования». Мы были просто ошарашены, когда увидели в газете фотографию виселицы воинов НФОП, которые заботились о нас до вчерашнего дня. «Я никогда не забуду Ревность. У меня есть долг. Все были добры». Директор Вакамацу сказал со слезами на глазах. Зная эту реальность, мы говорили о том, чтобы не забывать о Палестине и укреплять палестинскую солидарность в Японии. Тогда в августе, в ответ на просьбу Гассана Канафани по указанию руководства НФОП, я решил отправиться в Амман, столицу Иордании, чтобы узнать, кто погиб и есть ли выжившие. Свяжитесь с подпольем НФОП, доставьте письмо от Гассана и получите ответ. Это для В начале или середине августа я отправился в Амман. Палестинская иммиграция в Иорданию подлежит очень строгой проверке безопасности, поэтому я рад, что вместо
