И держать Дугласа на расстоянии вытянутой руки от нее самой, подумала она. Иначе дружеские поцелуи испортят все дело. Ей вдруг пришла в голову ужасная мысль, что Дуглас, очевидно, принял ее за богатую и свободную и переключил свое внимание с Лауры на нее.
– Ты по-прежнему готова обречь доктора на брак с синьориной Делла Лука, хотя твое мнение о нем изменилось к лучшему? – спросила Пруденс, когда они выбрались из экипажа.
Честити пожала плечами:
– Ему нужна богатая жена. Остальное его не интересует. А поскольку его отношение к женщинам находится на уровне пещерного человека, вряд ли его волнует вздор, который она несет. Думаю, он будет относиться к ней с той же снисходительной терпимостью, как к своей матери и сестрам. Дескать, таковы все женщины.
– Могу себе представить, – презрительно пожала плечами Констанс. – Пожалуй, ты права – пропащий случай.
– Когда прикажете заехать за вами, мисс Кон? – поинтересовался Кобем с козел.
– Часа в три, пожалуйста. Нам нужно успеть на четырехчасовой поезд, так что отсюда мы поедем прямо на вокзал.
– Хорошо, мисс Кон. В таком случае я захвачу с собой сумки мисс Чес.
– Да, пожалуйста, Кобем, они готовы и ждут в холле, – кивнула Честити и повернулась к сестрам: – Ваши вещи, очевидно, привезут Макс с Гидеоном?
– Да, они собираются выехать примерно в одно и то же время, – сообщила Пруденс, – но на разных автомобилях, конечно. Надеюсь, они доберутся до Ромзи к ужину.
– Ну, тогда я поехал, вернусь к трем, – пообещал Кобем.
– Сегодня ваш последний день в качестве кучера? – улыбнулась Честити.
– Да, мисс Чес, – покачал Кобем головой. – Не представляю, чем я буду заниматься целыми днями.
– Работать в своем саду, – подсказала Констанс. – Вам понравится.
Он хмыкнул:
– Ага, болтаться под ногами у жены.
– Ей тоже понравится, – уверила его Констанс. Кобем рассмеялся и прищелкнул языком, понукая лошадей, которые тронулись с места резвой рысью.
– Ладно, пойдем поздравим новобрачных, – взяла сестер за руки Пруденс, присоединяясь к потоку гостей, входивших в дом.
Дуглас окинул взглядом небольшую кучку изящно завернутых пакетов, высившуюся на столе в гостиной, гадая, правильно ли он поступил. Он не знал, что предписывает этикет насчет рождественских подарков, но решил на всякий случай подготовиться. Если окажется, что у Дунканов не принято обмениваться подарками, он оставит их в своем саквояже. Покупая сувениры, он исходил из вкусов членов семьи. Выбор подарка для лорда Дункана не составил труда – коробка хороших сигар всегда пригодится, а поскольку он практически не знал старших сестер, то остановился на духах. Другое дело Честити.
Он хотел подарить ей что-нибудь особенное, соответствующее ее личности, и потратил немало времени, пытаясь уловить сущность ее характера, в котором уживались такие крайности, как беспощадная ирония и дружеское участие, заставлявшее ее взор сиять, а губы расплываться в улыбке.
Наконец он нашел то, что искал в маленьком галантерейном магазинчике на боковой улочке, ответвлявшейся от Бонд-стрит. По его мнению, шелковый шарф, достаточно большой, чтобы сойти за шаль, чудесной расцветки из зеленых, золотистых и рыжеватых тонов, очень подойдет ей. А потом ему попались на глаза янтарные бусы, и он купил их тоже. И только теперь, когда Дуглас завернул бусы в шарф, ему пришло в голову, что такие личные подарки будут выделяться на фоне прозаичных и безликих подношений для ее сестер.
Но должен же он как-то выразить благодарность за сочувствие, с которым она встретила его признание. Наверняка виконт Бригем на правах близкого друга проявит не меньше изобретательности в выборе рождественского подарка для Честити. А то, что они подружились, не вызывает сомнений. Чтобы соблюсти баланс, Дуглас постарался подыскать подходящий подарок и для Лауры. Он нашел иллюстрированный экземпляр «Божественной комедии» Данте, переплетенный в телячью кожу цвета слоновой кости, так что, возможно, подарок для Честити не будет так уж бросаться в глаза.
Дуглас обвязал мягкий пакет шелковой ленточкой и положил его вместе с остальными в саквояж. Насвистывая себе под нос, он упаковал свои вещи: вечерний костюм, костюм для верховой езды и прочую одежду, стараясь предусмотреть все случаи. Затем запер квартиру и нанял кеб до Ватерлоо.
На вокзале, заполненном толпами путешественников, устремившихся на Рождество за город, царила суета. Под ногами толклись дети, носильщики резво катили тележки с багажом к платформам, где поезда шумно выпускали пар. Дуглас направился к своему поезду, поглядывая по сторонам в поисках семейства Дункан. Хотя Честити не сказала прямо, он предположил, что они поедут в одном купе. Он уже добрался до платформы, когда услышал знакомый голос, пронзительно окликавший:
– Дотторе... дотторе...
Дуглас обернулся, и его губы сложилась в дежурную улыбку, как всегда при виде Лауры.
– Добрый день, доктор Фаррел, – приветствовала его графиня, протянув руку. – Как приятно, что мы сможем ехать в одном купе.
Он обменялся с ней рукопожатием, пробормотав слова приветствия, затем склонился над рукой Лауры.
– Позвольте мне помочь вам с багажом. – Дуглас огляделся, но не увидел ни багажа, ни носильщика.
– О, горничные и носильщик уже отнесли наши вещи в багажный вагон, – сообщила Лаура.
– Боюсь, мы не из тех, кто путешествует налегке, доктор. – На губах графини играла легкая улыбка. – У нас слишком много вещей, чтобы тащить их с собой в купе.
– Тогда, с вашего разрешения, я поищу свободное купе. Что-то наших хозяев пока не видно. – Он повернулся к вагонам первого класса.
Уже собравшись двинуться дальше по платформе в поисках свободных мест, он вдруг услышал пронзительный свист. Дуглас поднял глаза и увидел Честити, высунувшуюся из вагонного окошка. Вложив в рот два пальца, она снова свистнула, не переставая отчаянно махать рукой, чтобы привлечь его внимание.
Дуглас, смеясь, направился к ней.
– Где вы научились?
– У вас, – отозвалась она. – Я видела, как вы делали это, подзывая экипаж, и попробовала сама. – Она приветливо улыбнулась его спутницам. – Мы заняли для вас с Лаурой места, графиня.
– А я смогу втиснуться? – поинтересовался Дуглас.
– Конечно. Мы заняли все купе, чтобы никто не смог нарушить нашу компанию, – сообщила Честити и отошла от окна, чтобы Дуглас мог открыть дверь.
Графиня забралась в поезд, и следом за ней Лаура. Дуглас сунул внутрь свой саквояж, затем влез сам и захлопнул за собой дверь.
– Добрый день, дамы, – приветствовал он сестер с улыбкой и полупоклоном. – Как прошла свадьба?
