И, конечно, теперь русский мужик ничего такого уже не знает. Но я тот мужик, который еще захватил конец… И с этим воспоминанием я живу всю жизнь. Та культура исчезла, ее нигде нет. Русский мужик всё это уничтожил. Была великая культура. Недаром Флоренский написал «Храмовое действие как синтез искусств». При мне пятьдесят лет всё высылали. Как только священник входит в жизнь своих духовных детей, как только он чуть поумнее, постарательнее, его сразу высылают.
У Флоренского еще больше об этом сказано в отдельной книжке, «О смысле идеализма».
Тойбнер — дело большое.
28. 5. 1972. Архилох учил, умей находить ритм, ρυθμός, жизни; пойми, что беда и счастье чередуются. Так же и Гораций: carpe diem, καιρόν λάβε, лови момент.
«Гомер», моя книга 1958 года, — я там подсчитываю, сколько дней длится действие гомеровских поэм. В Илиаде 50 дней, в Одиссе 41 день. Подсчитать длительность помогает закон хронологической несовместимости событий у Гомера[114]. Времени я бесконечно касался и по Платону, и по Аристотелю, и по Плотину.
В античности было два века лирики, два века скульптуры. Расцвет скульптуры это эпоха Поликлета. В его «Метателе диска» видно всё тело вокруг. С 4 века уже начинаются ирония, юмор, гротеск; психологизм углубляется.
Перфект βέβρυχε значит, что начал скрежетать и теперь скрежещет.
29. 5. 1972. Время в момент теперь, как и вечность, это точка. Потом только начинается развертывание времени на пространство. Там уже можно что угодно делать. Исходно время есть подвижный образ вечности. Его подвижность предполагает пространство, в пространстве располагаются раньше и потом, т. е. происходит развертывание времени, требующее уже разъяснения.
Что надо тут прояснить. (1) У Дюбуа, который опирается на Хайдеггера, говорится о тождестве разных моментов времени у Аристотеля и Хайдеггера. (2) Нам хочется задать вопрос, что же такое время у
Аристотеля, сводится ли к тому, как оно понимается у Гегеля. В чем же сущность, по данному автору, времени у Аристотеля. (3) Возможно, от гегелевского времени аристотелевское отличается просто тем, что вместо продуманной категории у Аристотеля дается определение idem per idem. (4) В чем у Аристотеля разница между провалами времени (у спящих летаргическим сном) и его сгущениями. У Аристотеля явно есть попытка определить время как таковое, но, как мне кажется, это попытка с негодными средствами. Idem per idem, circu- lus vitiosus.
У европейцев мозги отшиблены механизмом. Все знают, что десять часов могут быть равны десяти годам, что время переворачивается. Но всё-таки мозги настолько выворочены, что человек не верит своему ощущению реального времени, то и дело — взял да и посмотрел на часы, сколько там прошло времени. «Да, два часа…» (тихим упавшим голосом). Шпенглер: кругом часы, и в кармане, и с главной площади бьют, и в голове, всё бьется — эй, эй, эй… Счет времени по часам это один из признаков новоевропейской культуры. И духовного растления. Попытка свести на время все события и действия. А невозможно. Живое время невозможно высчитать. Древние имели смелость сказать: да нет никакого времени! Есть вечность, и есть жизнь.
Я подобно Бердяеву называю себя детищем свободы.
Они купили библиотеку Виндельбанда в Гейдельберге. Крупный философ (о Фундаментальной библиотеке АН).
4. 6. 1972. Число связано со становлением. Вокруг двойки копошится 2 1/2, 2 1/4 и так далее, так что это число есть становление, как и время. Аристотель это плохо учитывает. А ведь между двойкой и тройкой целая бездна, континуум.
Разница та, что число есть становление внутри эйдоса, а время — внеэйдетическое становление самого времени как такового. Аристотель это не очень четко понимает. Но он сделал так много, что для меня того, что он сделал, достаточно. И того, что сделал Платон, тоже достаточно. И того, что Плотин.
Кассирер, один из таких светлых умов в 20 веке. Он умеет читать. Иной раз у него дается цитата, которой ни у кого нет. И даже не верится, есть ли такая цитата. Посмотришь — так, есть. А ты не обращал внимания. Он читать умеет, а уметь читать есть дело большое.
Ойзерман, самодержец и диктатор, который имеет свои симпатии. А Асмус считается священной коровой. Асмус либо болеет, либо занят печатанием своих трудов. Так что у него достаточно удовольствий заниматься самим собой.
Как филолог можешь всем говорить: лучшее издание то, которое у Тойбнера издано. У него большой капитал, он нанимает профессора, который разъезжает по разным Нью-Йоркам, Пекинам, Мадридам; несколько лет; очень сдержанная академическая линия, никаких новшеств декадентских, как у Виламовица например. Поэтому Соболевский нас учил, что всегда надо предпочитать Тойбнера.
Любить или не любить… Даже Демокрита я не могу сказать что не люблю. Если по-настоящему изучить Демокрита, его язык, и вместо обычной метафизики увидеть другое, то как бы я ни относился к нему, я начну им увлекаться. Даже тот, кто пишет диссертацию о земляном клопе, он этого клопа тоже наверное любит. Если бы не любил, не тратил бы на него годы. А если спрашивать, что интимно мы любим или не любим, то начинается уже чтение в сердцах и утробах. Это очень большой вопрос.
22. 6. 1972. Они (Иванов, Топоров) чувствуют глубину в языке, но выразить не могут. Я внимательно читал тартускую «Семиотику» и убедился, что хотя они не употребляют этого слова, но говорят по сути дела о символе.
По поводу моего перевода Макария Египетского А. Ф. сразу вспомнил: Попов Иван Васильевич напечатал статью «Религиозный идеал Макария Египетского» в «Вопросах философии и психологии».
Об Илиаде, Одиссее спрашивают, кем они написаны. Эти вещи создавались в народе в течение столетий. Один ли человек их записал или комиссия Писистрата, не имеет значения. Там было двадцать авторов, как считают некоторые немцы? Да стиль-то один и тот же, выражения одни и те же!
Архилох Паросский богемистый, всё в боях да в пирах.
О смысле: он значит, а не есть. О нем нельзя сказать, есть он или нет. Так уже у стоиков. Предмет высказывания нетелесен. Он выявляется из анализа слова. Слово уже есть организация мысли. Слово не просто отражает мысли, объективация тут не обязательна.
В этом новизна стоиков: они впервые наметили момент чистой предметности в мысли, или, как мы говорим, иррелевантности.
6. 7 1972. Какие-то первичные жизненные впечатления действуют в художнике, которые направляют его произведение в ту или иную сторону. А чистая структура — ее нет даже в геометрии. Например, треугольник есть часть плоскости, ограниченная тремя прямыми. Каждая прямая сама по себе не треугольник. Часть плоскости тоже не треугольник. Треугольность разлита по всему треугольнику без различия. Так что даже в геометрии нельзя сказать, что треугольник это структура.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
