Я выдыхаю. Знать, что полковник на нашей стороне и верит в невиновность Власова, неоценимо. Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что долго это продолжаться не будет. У меня не так много времени, чтобы найти виновного, прежде чем им придётся назначить Ярослава для галочки. Но поддержка Семёнова, а не ожидаемое отстранение от дел, вселяет в меня уверенность, что мне всё по плечу.
– Власова, – зовёт Алексей Олегович. – Ты поняла меня?
– Так точно, товарищ полковник! – козыряю ему с довольной улыбкой. – Так точно, найти виновного в совершении преступлений и обелить честное имя подполковника Власова!
– Выполняй, Власова! – гаркает полковник.
– Есть! – отвечаю я. Пячусь задом к двери кабинета начальника, и тут он говорит:
– Товарищ майор, повнимательнее там! С любыми открытиями, любыми проблемами – сразу ко мне!
– Спасибо, Алексей Олегович! – благодарю его искренне и тороплюсь скрыться с глаз, пока не передумал.
Для начала знакомлюсь с материалами дела об убийстве Анжелики Велегурской. Знаю ведь, что всё так или иначе связано с этим убийством. Именно оно спутало все планы многолетней преступной деятельности владельцев клуба. Смею предположить, что убийство девушки вышло незапланированным и, вероятно, даже неожиданным. Либо клиент в пылу страсти не удержался, либо увидела Лика что-то, не предназначенное для её глаз и было принято решение избавиться от неё, следствие покажет, но сейчас я склоняюсь к этим двум версиям. Я перечитываю материалы дела снова и снова, пытаясь отыскать хоть какие-то зацепки, но не нахожу никакой новой для себя информации. Прослушиваю записи допросов задержанных на речном вокзале, тоже впустую. Нервно стучу ручкой по столу и поднимаюсь.
На данный момент есть только один человек, способный мне помочь. Только он владеет необходимой мне информацией. И я отказываюсь верить, что напрасно возлагаю надежды на такой жирный козырь.
Стоит мне только войти в квартиру, как аромат чего-то вкусного и аппетитного ударяет в нос. Женя появляется из-за угла, вытирая руки полотенцем. Смотрит, как я раздеваюсь.
– Привет, Ангелочек. Не знал, приедешь ты сегодня или нет, но всё равно решил приготовить ужин.
– Я и сама не знала, приеду сегодня или нет. – вздыхаю горестно. Подхожу к мужчине и застываю в нерешительности. Но всё же резко подаюсь вперёд, утыкаясь в его грудь. – Привет.
Женя закидывает руки мне на плечи, и я поднимаю лицо. Он улыбается, целует мои губы.
– Подмазываешься? – спрашивает с усмешкой.
– Вовсе нет, – с самым честным видом вру ему. – Соскучилась, Жень. Уже привыкла засыпать рядом с тобой, и ночь прошла беспокойно. Ещё и день выдался отвратительным. Хотела бы я его провести его дома, с тобой…
– Чертовски приятно звучит! – смеётся он. – Просто музыка для моих ушей! Слушал бы и слушал. Мы можем ещё половину вечера ходить вокруг да около, ты будешь милой в желании угодить, я сделаю вид, что не понимаю причин твоей покладистости… Либо ты можешь сразу пожаловаться мне на жизнь, и я помогу, если это в моих силах.
– Я настолько очевидна? – смущённо бормочу в ответ.
Женя смазанно целует мою скулу и говорит с улыбкой:
– Нет, я даже поверил, ты была довольно убедительной. – Ну ещё бы!.. – Просто я уже неплохо в тебе разобрался, поэтому прекрасно понимаю, что всякие сентиментальные штучки будут мало тебя беспокоить, пока твой бывший муж и соратник находится под следствием. Поэтому жалуйся, Ангелочек, а я посмотрю, чем смогу тебе помочь.
– Жень, вот сейчас я готова тебя расцеловать! – смущаясь ещё больше, говорю ему. Какой же он… идеальный!
– Так целуй, Ангелин, я весь твой, – ухмыляется Женя. – Я соскучился, вообще-то, уже так привык засыпать с тобой, и ночь прошла беспокойно. Ещё и день выдался отвратительным, ведь больше всего я хотел бы, чтобы ты была дома, со мной…
Возвращая мне мои слова, он склоняется и сам целует меня. Я счастливо прижимаюсь теснее к мужскому телу. Хотя бы на несколько мгновений я нуждаюсь в этой передышке. Я не желала признаваться себе до этого момента, что боялась заговорить с ним о делах, подсознательно понимая, что означал бы его отказ. И теперь огромный камень падает с плеч от осознания, что он сам протягивает мне руку помощи. Это очень важный жест, по моим строгим меркам. И его предложение помощи очень много значит для меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Пойдём, Ангелин, сядем за стол, поужинаем вместе и всё обсудим, – приобнимая меня за плечи, говорит Женя. И мягко направляет в ванную. Ждёт, пока я вымою руки, и мы идём на кухню, где меня ждёт накрытый к ужину стол.
Я занимаю один из стульев, и мужчина наливает мне бокал вина. Зажигает невесть откуда взявшиеся в моём доме свечи. Я с улыбкой наблюдаю за ним.
– Ты устроил настоящий романтический ужин, – тихо замечаю.
– Эй, Ангелочек, я тут радею за формирование наших маленьких семейных традиций! – с усмешкой отвечает Женя. – И если тебе нравится обсуждать за ужином рабочие дела, поверь, меня это никоим образом не отталкивает. Кто же виноват, что ты у меня такая?
– Какая? – с любопытством спрашиваю у него.
– Такая. Красивая, умная, ответственная, организованная, – отвечает он без запинки. – А ещё самоотверженная, честная, верная, отзывчивая, справедливая. Мне несложно принять то, что тебе, возможно, нужно ещё раз проговорить вслух то, что вертится на уме. Именно твоя скрупулезность и делает тебя тобой. И если я люблю тебя, то всю целиком, без остатка. Нельзя любить человека, но не принимать его привычек.
Вау! А вот сейчас мне даже ответить нечего. Впервые нет ни одного подходящего комментария.
Со временем в нашей семейной жизни Власова начала раздражать моя привычка обсуждать рабочие моменты за едой или в постели. Возможно, именно тогда наступило начало конца, да только мы его не заметили?
Если с Женей по итогу у нас что-то сложится, я даю себе слово не злоупотреблять своими привычками и его принятием. Работу нужно максимально оставлять на работе. Но сегодня я так поступить не могу. Поэтому использую время романтического ужина в своих целях.
– Ты прав, Жень, мне действительно нужна твоя помощь. И помочь мне можешь только ты, – начинаю я. Он с готовностью кивает. – У меня есть информация, что Иннокентий Дуболомов состоял в интимных отношениях с одной из проституток, которых ты привлекал для работы в клубе. Мне нужно найти эту девушку.
– Рассчитываешь через неё выйти на Кента? – спрашивает мужчина, задумчиво глядя на меня.
– В том числе, – киваю ему. – Но её важно найти ещё и по другому поводу. Женщина, в убийстве которой сейчас обвиняют Власова, была любовницей Перминова и видела с кем из сотрудников полиции он ведёт дела. И эта гражданка, скорее всего, поделилась этим знанием со своей товаркой, любовницей Кеши. И теперь она в опасности.
– Уверен, что да. – соглашается Евгений.
– Так что? – нетерпеливо спрашиваю у него, когда его молчание начинает напрягать. – Ты дашь мне контакты этой женщины?
– Не могу, Ангелин, – отвечает он. Я поджимаю губы. От разочарования хочется плакать. Вот уж правду говорят: “Чтобы не разочаровываться, нужно не очаровываться.” Стоило лишь восхититься мужиком, как он сразу и сдулся. – Не могу дать желаемое, Ангелин. А не отказываюсь тебе помогать.
Непонимающе хлопаю глазами, и Юджин берёт меня за руку, быстро сжимая пальцы в ладони и приговаривая:
– Недоверчивая моя, как доказать, что я не играю против тебя? Что я не желаю тебе зла? Что я хочу тебе помочь и прикрыть, защитить, позаботиться?
Лицо стремительно краснеет. Я должна перестать накручивать себя, если рассчитываю, что это – я и Женя – сработает. Я должна попробовать довериться ему, слепо, беззаветно, должна прыгнуть и быть убеждена, что он ловит. Если я хочу, чтобы наши отношения получили шанс, то должна наступить на горло своим страхам и недоверию. Смогу ли я?
Нервный смешок слетает с губ:
– Прости, Жень. Профдеформация.
– Понимаю, – мягко улыбается он. – Ты задала вполне конкретный вопрос: могу ли я дать тебе контакты любовницы Кента. Вот я и ответил: не могу. Потому что я понятия не имею, кто из девок ходил в любовницах Кента. Но я помогу тебе её найти.
