– А в котором часу это было?
– Часов в семь-восемь вечера. Я шум машины услыхала и вышла. Как раз успела увидать, как её без пальто даже из дому выводят.
– А больше домом никто не интересовался? – спрашивает майорша.
Я сосредотачиваю внимание на ответе. Если она узнает об интересе сегодняшним вечером, буквально перед нашим приездом… Как знать, какие мысли посетят её светлую голову!
– Вы первые, – с явным сожалением отвечает Шустова, и у меня от сердца отлегает.
Молодцы ребята, сработали тихо.
– Спасибо за помощь следствию, Нина Степановна. Если у нас возникнут к вам ещё какие-либо вопросы, мы приедем.
– Да приезжайте, – усмехается старушка. – Мне хоть развлечение – языком почесать.
Ангелина прощается и, лихо разворачиваясь, кивает мне в сторону тачки.
– Пошли.
Я не возражаю. Страсть как хочется уже убраться отсюда.
Однако в салоне Ангелина кладёт руки на панель и упирается в них головой. Она тихо стонет:
– Это просто провал! Ключевую свидетельницу увели у нас из-под носа ещё в пятницу. Сразу после задержания подельников Кента, во время их допроса. Увезли на полицейской машине, значит, нашему Кенту-Иннокентию помог его дружок, крыса в погонах. А подружка Кента либо мертва, либо помогала им подставить Власова. Либо она им помогала, а потом её грохнули за ненадобностью… И кормит наша Ирка где-то рыб. Полный отврат!.. Я снова на исходной, но теперь дела обстоят ещё хуже. Ведь показания гражданки Шустовой могут притянуть к версии следствия: Власов узнал о свидетельницах, которые могут опознать его. За одной послал своих верных подчинённых, ко второй, якобы своей любовнице, отправился сам. Мне срочно нужен новый план, иначе я не смогу помочь Ярославу.
Её плечи начинают мелко дрожать. Она не всхлипывает, не рыдает. Просто беззвучно трясётся. Я глажу её волосы и тихо говорю:
– Ангелочек, иногда мы не в силах помочь кому-то, даже самому близкому. В этом нет твоей вины, просто обстоятельства не на твоей стороне.
– Ты сейчас мне вообще не помогаешь, – сипит она. – Вот вообще ни капельки!
Помолчав с минуту, я всё же решаюсь поделиться с ней своими предположениями.
– Тебе же нужно доказать невиновность своего Власова, а не найти эту Ирку, так? Это первоочередная задача? – Она замирает. Коротко кивает. – Возможно, для этого не понадобятся показания Ирины. Та убитая девушка жила же в подобном посёлке? Как знать, может там тоже есть любопытные соседи со сломанным телевизором, которые могут указать на то, что Власов явился после отъезда настоящего убийцы?
Ангелина поднимает на меня покрасневшее от слёз лицо.
– Точно! И как такое очевидное решение не пришло мне в голову?
Я улыбаюсь женщине:
– Ты просто переутомилась, Ангелин. В первый рабочий день сразу столько всего навалилось!..
Она поджимает губы, сдерживая улыбку.
– Какой же ты подхалим, Жень!
Посмеиваясь, я притягиваю её к себе и шумно целую макушку.
– Просто я хочу, чтобы ты была счастлива, – тихо говорю в светлые волосы.
– Поехали скорее домой, Жень, – игнорируя мои слова, говорит Ангелина. – Ты сегодня весь вечер был хорошим мальчиком и заслужил отличный секс.
– О, а вы умеете убеждать, товарищ майор! – усмехаюсь я, заводя тачку. – Сейчас быстренько домчим, Ангелочек!
Трогаю с места, и женщина, устраиваясь удобнее на кресле, тихо говорит:
– Спасибо, что помогаешь мне, Женя. Не знаю, что бы без тебя делала…
Я перебарываю желание вскрыть все карты. Знаю же, что она меня не выдаст. Даже ненароком. Но чёртовы уровни секретности вынуждают меня держать язык за зубами. До поры до времени я не имею права раскрываться даже перед своей женщиной. Даже если она – сотрудник смежных структур.
Скрипнув зубами от досады, выдавливаю:
– Уверен, ты прекрасно бы справилась и без меня.
А когда ответа не следует, мельком смотрю на неё: Ангелина сладко сопит, прижавшись щекой к прохладной коже сиденья.
Возле подъезда я размышляю: будить или не стоит? Но решаю оставаться джентльменом до конца, а потому подхватываю Ангелину на руки, кое-как цепляю её сумку и иду к лифтам. Внутри тесновато, и я перехватываю женщину так, чтобы не ушиблась головой, отчего она просыпается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Смотрит сонно, не сразу понимая, где находится. В каких условиях находится. А поняв, округляет глаза и шепчет:
– Ты просто сумасшедший!.. – Но при этом прижимается теснее ко мне, забрасывая руки на плечи.
Я торопливо покрываю поцелуями и облизываю её лицо, пока она не начинает смеяться.
– Мне щекотно, Жень, перестань! Фу!
Створки лифта разъезжаются на седьмом этаже, и я аккуратно выношу её на площадку и только там ставлю на ноги.
Борясь с зевотой, Ангелина открывает двери и, раздеваясь на ходу, бросает:
– Можем сэкономить время и принять душ вместе…
– Я не собирался настаивать, хоть и ты и обещала мне крышесносный секс, но буду дураком, если откажусь от твоего заманчивого и перспективного предложения, Ангелочек!
Припускаю за ней, сгребая в охапку на ходу. Начинаю целовать шею, ласкать грудь, чтобы не терять ни секунды времени.
В ванной я быстро скидываю вещи и заканчиваю раздевать Ангелину. Опускаясь к её ногам, чтобы стянуть джинсы с трусиками, на могу удержаться: целую низ живота, идеально гладкий лобок, быстро ныряю языком между половых губ, вызывая сдавленный женский стон.
– Не сейчас, Женя, – умоляюще шепчет она. – Сил уже нет, боюсь, что просто рухну на пол. Ноги уже не держат от этой проклятой усталости.
– Ладно, – испытывая малую толику недовольства, отвечаю ей. – Тогда давай я тебя искупаю.
Ангелина едва кивает головой, и я помогаю ей встать под душ и включаю воду. Стараюсь действовать быстро. Массажными движениями разношу по женскому телу ароматный гель, тщательно взбиваю пену на волосах, смываю до скрипа распаренной кожи под пальцами. Пока она млеет под брызгами горячей воды, несколькими размашистыми движениями моюсь сам. Повязываю вокруг бёдер полотенце, укутываю Ангелину в халат и привычно подхватываю на руки.
В спальне укутываю её в одеяло, крепко сжимаю руками и целую макушку:
– Спокойной ночи, Ангелочек!
Ответом мне служит лишь тихое сопение. Надо же, как уморилась!
Зато с утра, едва светает, она будит меня настойчивыми ласками. С коварной усмешкой садится сверху, позволяя мне скользнуть внутрь без долгих прелюдий, сама задаёт ритм.
Я сжимаю в ладонях её груди, пальцами сминая податливые соски. Какое же это блаженство! Я хочу начинать каждый день своей жизни именно так!
Мне горячо, влажно, узко, сладко. Ангелина умело приближает нас обоих к оглушительному оргазму, и мы кончаем одновременно.
Чувствуя первые сокращения гладких мышц, я притягиваю её к себе для поцелуя. Глотаю стоны и выдыхаю:
– Идеальная! Моя!
Пока Ангелина делает свои женские штучки, быстро готовлю завтрак и к её приходу уже раскладываю по тарелкам пушистый омлет со стручковой фасолью.
– Великолепно выглядишь, Ангелочек! – бегло целуя её в губы, отвешиваю комплимент, хотя за полчаса отсутствия в ней не изменилось ровным счётом ничего.
Её губы расплываются в счастливой улыбке. Женщина закидывает руки мне на плечи, путается пальцами в волосах, невесомо целует. Идеальный момент. Ангелина буквально сияет от счастья, отдохнувшая, спокойная и удовлетворённая, и это счастье безумно ей к лицу.
– Садись завтракать, – говорю ей, шлёпая по ягодицам. – Пока не остыло.
Она с видимым удовольствием поглощает еду, запивая литрами кофе, и говорит мне:
– Собирайся, поедем искать свидетелей!
Смотрю на женщину с удивлением, и она закатывает глаза:
– Что? Во-первых, мне нужны колёса. Вдруг придётся сидеть там часами? Во-вторых, с тобой явно веселее. В-третьих…
– Понял я, понял. – смеюсь я. – Сейчас оденусь.
Испытываю облегчение, что мне не пришлось напрашиваться ей в напарники. Пока все на взводе, а её Власов просиживает штаны в изоляторе, для неё небезопасно шнырять по городу в одиночку. Я бы всё равно нашёл предлог, чтобы поехать с ней. Поэтому рад её маленькому бескомпромиссному желанию отправиться на поиски возможных свидетелей убийства со мной. Осознанно или нет, Ангелина облегчает мою жизнь и мои попытки её уберечь.
