облегченно вздохнул. И взглянул на своего врага, лежащего, раскинув руки, истекающего кровью. Анри сидел рядом с ним, бледный, с расширившимися от ужаса зрачками.
— Скорую… вызовите, — должно быть, Оливер единственный, кто сохранил самообладание.
Я кивнул и пытался вспомнить, куда засунул телефон. Наконец нашёл его в кармане брюк. Набрал номер, назвал адрес, сказав, что пулевые ранения — всё это проделал механически. И положил трубку.
— Он жив? — казалось, я обращался к Анри, но на самом деле, ни к кому конкретно.
Услышав мой голос, Анри моргнул и посмотрел на меня. И снова повернулся к Этьену, тихо сказал:
— Я не знаю.
Мне не хотелось делать ничего, что помешало бы ему умереть. Я хотел, чтобы Этьен умер.
Я оглянулся в поисках Жасмин. Она стояла всё на том же месте, недвижимая словно статуя. Что она должна была испытать, оказавшись в водовороте наших эмоций? Я встал и шагнул к ней. Жасмин встрепенулась и взглянула на меня:
— Я… в порядке. Почти. Не беспокойся обо мне. Лучше об Оливере.
Я взглянул на него: он уже вытащил ремень из брюк и перетянул ногу выше ранения. Да он сам о себе позаботится лучше, чем кто-либо другой. Не то, что я.
Жасмин подошла к Анри и присела рядом. Погладила его по голове:
— Всё будет хорошо, теперь.
Мой брат сидел молча, не сводя глаз со своего… похитителя? Тюремщика? Мучителя? Кто Этьен для него? Во взгляде Анри не было ненависти. Было что-то совсем другое. Чему я не мог дать названия.
На этот раз скорая явилась вместе с полицией. И нас всех забрали: Этьена и Оливера в больницу; меня, Анри и Жасмин — в участок.
Из больницы Оливер позвонил своему знакомому офицеру полиции. А потом и Джеффри. Джеффри позвонил адвокатам. И нас довольно быстро выпустили под залог.
Нам сказали, что Этьен умер в больнице, почти сразу как его туда привезли. Это не очень укладывалось в моей голове. Неужели всё закончилось? Анри свободен? Нам больше ничего не грозит? Я… я убил человека. Пусть даже такую мразь, как Этьен. Но… нет, я сделал бы это снова — чтобы спасти Оливера, Анри, Жасмин. И себя. Да, возможно, Этьен случайно выстрелил в Оливера и не собирался его убивать. Но ведь мог же убить. Счастье, что пуля попала в ногу, а не куда-то еще.
Я вышел из полицейского участка и увидел ожидавших меня Жасмин и Анри. Брат выглядел потерянно и беспомощно: словно не знал, что ему теперь делать. Я подошел и обнял его.
Так мы стояли некоторое время, молча. Весь мир для меня в этот момент сосредоточился в моем брате: я ощущал его в своих объятьях и не хотел отпускать. Боялся, что, стоит лишь мне разжать руки — он исчезнет. Как уже было не раз.
— Анри. Не исчезай. Пожалуйста, — сказал я тихо.
— Боюсь, тебе придется запереть меня.
Я отстранился и посмотрел на него: он улыбнулся.
Я покачал головой:
— Нет. Лучше уж я буду всякий раз бегать за тобой и искать. В надежде вернуть домой.
— Домой? — его улыбка стала горькой, — Где он, мой дом?
— Хотелось бы думать, что там, где я, — и добавил:
— Но я не буду против, если ты найдешь себе дом где-то еще. С одним условием. Что это будет твой собственный выбор.
Он кивнул.
Я взглянул на Жасмин: она тихо стояла рядом и смотрела на нас.
— Я хочу навестить Оливера и Джеффри, — меня терзало то, что из-за меня оба моих опекуна оказались в больнице, — Они тоже моя семья. Но если хотите… — я переводил взгляд с Анри на Жасмин и обратно, — я сначала отвезу вас… куда скажете.
Они оба покачали головой.
— Мы поедем с тобой, — ответила Жасмин за себя и за Анри.
Машина моя осталась возле того дома… Так что, поехали мы на такси. Втроем уселись на заднее сиденье: я — между Анри и Жасмин. И поймал себя на мысли, что счастлив. Со мной мой брат, и моя девушка. Конечно, плохо, что Оливер и Джеффри в больнице — но ведь с ними всё будет в порядке.
Анри, конечно, беспокоил меня. Его психика явно пострадала. Перепады настроения, которые я уже видел, могли быть не самым худшим последствием. Но я буду заботиться о нем. И надеюсь, однажды к нему вернется здоровье. Во всяком случае, мы вместе.
И хотелось бы, чтобы вместе с Жасмин. Я взглянул на неё. Она улыбнулась и взяла меня за руку. А потом вдруг стала серьезной и спросила:
— А Кэссиди? Что с ним? Он говорил с тобой?
Я нахмурился:
— Он сказал Оливеру, где вас найти. Еле успел назвать адрес, как с ним случился приступ. Он… умер.
Жасмин печально вздохнула:
— Жаль. Он не был таким уж плохим человеком. Я постаралась забрать его боль и вложить в него, что он должен поговорить с тобой, или с Оливером. Что мы помогли бы ему избавиться… — Жасмин не закончила фразу и взглянула на Анри. Он смотрел в окно. Или только делал вид.
— Так это ты отправила его к нам? — я удивленно взглянул на Жасмин.
— Ну… возможно. Я… я не думала, что он умрет, — она закусила губу, — Я хотела освободить его от влияния Этьена. И… и я пыталась… изменить что-то в самом Этьене.
— Ты… что?! — я старался говорить тихо, но не очень получалось.
— Я… я просто тянула время. И немного надеялась: вдруг мне удастся убедить его отпустить нас.
Я смотрел на неё… даже не зная, что сказать. Жасмин не похожа на наивную дурочку, но… это было за рамками моего понимания. Но всё же… хорошо всё то, что хорошо кончается. Я вздохнул и, улыбнувшись, сказал:
— Вам с Оливером надо объединиться. Ты почти святая, Жасмин.
— Ничего я не святая, — она смотрела на меня, нахмурившись. Но потом улыбнулась:
— Я рада, что ты не сердишься.
— За что мне сердиться? Ты, возможно, спасла нас всех.
Жасмин вздохнула, но промолчала.
В больнице мы сначала навестили Оливера. Рана, к счастью, оказалась не такой серьезной: пуля прошла сквозь мышцы, лишь чуть задев кость. Оливер держался молодцом и с улыбкой сказал, что не нуждается в нашем присмотре.
А вот Джеффри выглядел встревоженным. И успокоился лишь тогда, когда мы заверили его, что и мы, и Оливер в порядке. Крестный сказал, чтобы мы не переживали: его адвокаты ведут дело и всё уладят. Я подумал, что после всего случившегося я вообще не переживаю. Даже если меня посадят за убийство Этьена. Разве что не хотелось бы расстраивать близких.
После я отвез Жасмин домой. Анри поехал с нами, конечно, и снова на такси. Жасмин сказала, что осталась бы,
