— Её не было в её комнате, когда я смотрела там в последний раз, — упомянула я, когда мы стояли перед дверью Кэсси. — Банни был прямо здесь, когда я пришла, чтобы проверить её. — Я указала на стол. — Она никогда не ходит никуда без кролика.
Оуэн смотрел, как я развязываю уши игрушки.
— Где ты была до того, как поднялась наверх?
— Внизу. — Я дернула Банни за ухо. — Я… хм… бабуля уронила чайный поднос, поэтому я убирала беспорядок.
Выражение боли появилось на его лице.
— А до того?
— Я была с бабулей. Это тогда она рассказала мне… о… ты знаешь… — Я всплеснула руками, не находя слов. Моё горло болело от криков и рыданий. Спасательный жилет давил мне на ребра при каждом вдохе, жестко и сдавливая. Моя кожа под ним изнемогала от жары. Пот выступил у меня на лбу. Я начала дышать короткими вздохами.
— Оуэн расстегнул передние застежки. Я тяжело выдохнула.
— Лучше? — спросил он тихим и спокойным голосом.
— Намного. Спасибо.
— Расскажи мне о Мэри. — Он потер мои плечи. Это держало меня приземленной и сосредоточенной. Моё дыхание выровнялось, и голова перестала кружиться.
— Я сказала ей, что знаю о том, что она больна. Я видела её цвета. Именно тогда она рассказала мне об опухоли. Когда я спросила, сколько времени ей осталось, она попросила воды.
— И ты пошла вниз?
— Да… нет! — Я посмотрела влево и затем вправо и вверх. Я вскрикнула.
— Думаешь, она на чердаке? — Оуэн проследил за моим взглядом.
— Должна быть! Я убрала наверх лестницу, когда брала воду бабуле, — объяснила я. Оуэн уже открывал люк. Я ударила себя по лбу. — Глупая. Не могу поверить, что не смотрела там.
Он развернул лестницу.
— Учитывая, как прошли последние пару часов, я думаю, что недосмотр можно понять. Позволь, я посмотрю. — Он взобрался по лестнице. — Хэй, Кэсси! Ты тут?
Легкий шаркающий звук послышался с чердака. Две руки ухватились за выступ, и появилось лицо Кэсси. Её красивое, улыбающееся лицо. Длинные золотые пряди струились по её плечам.
— Привет, мистер Торрес.
— Что ты там делаешь? — Я практически растеклась по полу.
— Смотрю снимки. Здесь много фотографий твоей мамы, когда ты была маленькой. Она красивая.
Я провела пальцами по волосам.
— Да, она была красивой.
— Иди посмотри. — Она помахала мне рукой и исчезла из виду. Потолок застонал от её шагов, я поняла, что такой же звук слышала раньше, когда звала её.
Я поднялась на первую ступеньку и посмотрела на Оуэна.
— Иди. — Он кивнул на чердак. — Я проверю Мэри.
— Спасибо.
Он поцеловал меня в лоб. Я отдала ему Банни и полезла по лестнице. Спасательный жилет зацепился за край, поэтому я отклонилась от края и взобралась на чердак. Согнувшись в три погибели так, чтобы моя голова не ударилась о стропила, я обошла коробки и старую мебель. Чердак пах пылью, нафталином и старыми газетами.
Кэсси сидела у дальней стены в конце дома, скрестив ноги. Открытый фотоальбом лежал на её коленях. Маленькое окно над её головой пропускало достаточно света в комнату для того, чтобы она могла видеть снимки.
Я опустилась на пол рядом с ней.
Мои пальцы чесались от желания прикоснуться к ней, поэтому я пригладила ее волосы, струящиеся по ее плечам. Я хотела увидеть ее прекрасное лицо.
— Что смотришь? — спросила я.
— Фотографии тебя и твоей мамы. Думаю, вы были в парке. — Она повернула альбом так, чтобы я могла увидеть.
Вот я, не старше пяти, гоняюсь за мамой среди полевых цветов. Я вспомнила тот день. Аромат цветов наполнял холм, где мама любила совершать свои ежедневные прогулки. Фото было сделано позади нас, когда мы убегали от фотографа, моего отца. Длинные платиновые волосы струились по нашим спинам.
На противоположной странице был крупный план мамы, я сидела у нее на коленях. Мы улыбались в камеру. Мои глаза мерцали зелёным, в то время как ее были голубого цвета океана. Она выглядела такой молодой.
— Видишь, насколько красивой была твоя мама? — спросила Кэсси.
— Она прекрасна, — я прикоснулась к пластиковому обрамлению фотографии.
— Как она умерла?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мое сердце сжалось.
— В результате трагического несчастного случая, — сказала я, скупясь на неприятные подробности. Она все ещё была слишком молодой.
— Ты скучаешь по ней?
— Очень сильно.
— Мне жаль, что ты потеряла маму. — Кэсси положила руку мне на колено.
— Мне тоже. — Я посмотрела на Кэсси. Она поразила меня. Она была здесь, утешая меня, когда все должно было быть наоборот.
Мы вместе просмотрели альбом. Кэсси задавала вопросы, и я отвечала на каждый настолько насколько могла.
— Какой была твоя мама?
— Восхитительной. Я любила ее.
— Чем ей нравилось заниматься?
— Ей нравилось гулять по пляжу. Она искала ракушки.
— Она тоже была особенной?
— Да.
— Что она могла делать?
— То же, что и ты, — сказала я. Затем я сказала Кэсси, что она напоминала мне мою маму каждый день. И что я любила ее.
Фотографии были сделаны в то время, когда жизнь с моими родителями была хорошей, до того, как отец потерял работу. Прежде чем он привнёс алкоголь в нашу жизнь, и прежде чем он сломил маму своими словами, обвиняя ее в своих неудачах. Альбом закончился прямо перед тем как мы переехали в Калифорнию.
Кэсси закрыла альбом и положила его в сторону. На чердаке стало слишком темно, чтобы смотреть другие снимки, но я не хотела прерывать этот момент с ней. Именно поэтому я не встала и не включила свет.
— Спасибо тебе за спасательный жилет, — произнесла я тихим голосом.
Кэсси осмотрела жилет. Она защелкнула застёжки. Сильное давление плотно сжало мою грудную клетку. Я медитативно вдохнула.
— Он громоздкий. — Кэсси перевела на меня взгляд.
— Совсем немного, — натянуто ответила я. Удушающий также, несмотря на то, что он слишком большого размера. — Я буду продолжать его носить, если это заставляет тебя чувствовать себя лучше.
Она расстегнула жилет и стянула его с меня.
— Что ты делаешь?
— Возвращаю его мистеру Торресу. Он тебе не подходит. — Она прижала жилет к своей груди.
— Прости, что накричала. — Я убрала волосы с её лица и пригладила их по спине.
Она плотно сжала губы и кивнула. Она не смотрела на меня, её взгляд был зафиксирован на какой-то точке на незаконченных деревянных половицах.
— Ты опозорила меня. Я только начала снова нравится директору Харрисону. Ей было грустно, и я хотела помочь ей.
Хотя я не особо испытывала симпатию к Джейн — и, если мы все переживем эту неделю, и я планировала позвонить в школьный округ — я чувствовала себя негодяйкой за то, как я вела себя с Кэсси.
— Прости, что не прислушалась к тебе и не дала шанса тебе объяснить.
Единственным её ответом было моргание век.
— Я была зла и напугана. Мамы тоже бывают напуганы. Мне больно, когда я вижу, как другие относятся к тебе из-за твоих… особых навыков.
Она ковыряла пальцем дырку в полу.
— Но я могу помогать людям.
— Я знаю, что ты можешь, но… — я глубоко вдохнула, — иногда помощь одним людям ранит других.
Она подняла голову.
— Поэтому ты больше не читаешь мысли?
— Это одна из причин.
— Бабуля сказала, что ты не используешь свои возможности, потому что это пугает тебя.
— Тебе очень повезло, что у тебя есть бабушка, которая тренирует тебя. Я не научилась контролировать свои способности.
— Бабуля или твоя мамочка не тренировали тебя? — Кэсси посмотрела на меня, ошеломленная.
Я покачала головой.
— Мой папа не разрешал этого.
— Почему нет?
Я открыла свой рот, ища слова, которые она бы лучше поняла.
— Я думаю, как и твоих друзей, наши способности пугали его. — Слезы жгли мои глаза, или из-за пыли или от давних сожалений. Наверное, и то и другое.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не плачь, мамочка. — Кэсси погладила меня по щекам. — Может я смогу научить тебя тому, чему бабуля научила меня.
Влажный смех запузырился в моем горле.
