— Много чего…
Чероки нельзя было назвать невротиком, и мне стало как-то не по себе. Роумер? Вебер? Где мы могли допустить ошибку?
— Я вернусь через пару минут, — бросил я, одеваясь.
Когда Мэндон открывал дверь, Холидей схватила его за плечо.
— Я устала от всего этого. Все время какая-то возня за моей спиной. Я иду с вами.
Чероки со злостью стряхнул ее руку и оттолкнул в сторону. Холидей зашевелила губами, собираясь собрать слюну, чтобы плюнуть ему в лицо.
Одним прыжком я встал между ними.
— Если ты посмеешь, я сверну тебе шею. Поверь, я это сделаю. Прекрати истерику.
Холидей закусила губу и зло глянула мне в глаза.
— Оставайся здесь. Я скоро вернусь.
Мне с трудом удалось догнать Мэндона только на улице, у самой машины. Он открыл дверь и кивком предложил мне лезть внутрь.
— Сначала нам нужно где-то заправиться, — бросил он Хайнесу, усаживаясь рядом. — Эта сука начинает мне действовать на нервы. Пора тебе от нее избавиться, так не может долго продолжаться.
Слуга запустил двигатель.
— Не обращай на нее внимания, — попытался я его успокоить. — Да что, собственно, произошло? Мы где-то прокололись?
Мэндон забился в угол салона и сверлил меня взглядом из-под своих необъятных бровей.
— Если у тебя есть мозги, должен сам догадаться, в чем дело.
— Но, черт побери, что же все-таки случилось?
— Я скажу тебе, что. Сегодня меня разыскала та девушка…
— Девушка? Какая еще девушка?
— Маргарет Добсон.
— Маргарет Добсон? И это все?
— А тебе этого мало?
— Ты хочешь сказать, что затеял всю эту кутерьму только из-за того, что тебя навестила Маргарет Добсон? О, великий Боже! Я-то думал, это связано с нашей операцией, что мы где-то допустили серьезный промах… Мне начинает казаться, я переоценил твои умственные способности.
— Она искала тебя, — бесстрастно констатировал адвокат.
— Ну и пусть ищет. Между нами все кончено. Отступных я не взял, мы расстались как цивилизованные люди: ни упреков, ни сожалений…
— Даже слишком цивилизованные… Лучше бы ты взял эти деньги, как я советовал, и все тихо бы закончилось. Но нет же, ты испугался его ищеек и решил уйти красиво. Хочешь быть умнее всех. А теперь случилось именно то, чего ты больше всего боялся: его ищейки разыскивают и тебя, и меня. Вот так-то, мальчик.
— Зачем? — изумился я.
— Она ищет тебя, вот зачем.
— На кой черт я ей понадобился? У нас все кончено, и никаких претензий.
— Она хочет предложить тебе работу, вот зачем.
Непыльная такая работенка, с перспективой. Не ты ли говорил ей, что мечтаешь заняться серьезным делом?
— Может быть и так, но это было сказано между делом. Мы только познакомились, надо же мне было о чем-то говорить.
— А теперь ты делаешь открытие, что если знакомиться со всеми, кто подвернется под руку, то рано или поздно одна из этих дамочек привяжется к тебе.
— Привяжется ко мне? Она?
— Так она сказала.
— И только ради этого ты вытащил меня из дому, чтобы рассказать всю эту чепуху? Оторвал меня от празднования нашей удачи, поссорил с Холидей и теперь несешь Бог весть что с важным видом.
— Если ты немного попридержишь свой язык, — тут он шумно высморкался в носовой платок величиной с полотенце, — я скажу тебе, почему у меня такой важный вид.
— Давай, только побыстрее. Меня дома ждет девушка, и большая бутыль шампанского.
— Боюсь, им придется подождать. Когда ты не взял чек на тридцать пять тысяч у Эзры Добсона, то произвел на него неизгладимое впечатление. Подобного с ним уже давно не случалось. Каждому от него что-нибудь нужно: деньги, протекцию и тому подобное. Это он еще способен понять и оценить, а твой отказ от тридцати пяти тысяч переварить трудно. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и обрести дар речи, но к тому времени ты уже исчез и вернуть тебя не смогли.
Он обсудил это с дочерью. Твой отказ ее совсем не удивил, кстати. Она знала твой гордый и благородный характер, видите ли. Так или иначе, ей удалось убедить в этом и его. Теперь они вдвоем пекутся о твоем будущем. Приятная, непыльная работенка…
— Весьма польщен, но работа мне не нужна. Надеюсь, ты сумел им это объяснить?
— Я сказал ей, что у тебя и так блестящая перспектива. Она, зная мою репутацию, не поверила.
— Ну и что же мне делать?
— Все очень просто: скажи ей об этом сам.
— Нет, — отрезал я.
— Придется, — безапелляционно заметил он.
— Пошли вы все к черту.
— Я обещал, что ты позвонишь в течение часа, он уже истекает.
— Ты с ума сошел.
— Все, что тебе нужно — это встретиться с ней и сказать «нет». У тебя нет выбора… — он подался вперед и заглянул мне в глаза. — Ты опять весь дрожишь. В чем дело?
— Ни в чем.
— Ты, часом, не заболел?
— Нет.
— Тогда в чем дело? Чего тебе бояться?
Как и что я мог ему объяснить? Я и сам не понимал, что со мной происходит, но встречаться с ней мне не захотелось. Обратной дороги нет, все кончено.
— Я не хочу иметь с ней ничего общего.
— Слушай, — снова нахмурил он свои знаменитые брови, — я обещал ей, что разыщу тебя в течение часа, или это сделают за меня его ищейки. А они могут поставить на ноги всю полицию. Стоит ему только пальцем шевельнуть…
— Это мы быстро уладим, — заверил я.
— И не пытайся. Они вывернут наизнанку все меблированные комнаты в городе. Им же известно, что ты снимал квартиру где-то в центре.
Машина свернула к заправочной станции и остановилась под навесом. Служащий бензоколонки направился в нашу сторону.
— Полный бак, сэр? — обернулся Хайнес.
— Полный бак, и закрой, пожалуйста, окно. — Он снова повернулся ко мне. — Неужели тебе непонятно? Тебя найдут, даже если ты ударишься в бега. Зачем ставить под удар наш союз, не проще ли сказать ей «нет»? Это вопрос жизни и смерти. Давай, позвони ей, — он протянул мне листок бумаги с номером. — Она ждет.
Почему я весь дрожу? Тени прошлого больше не тревожат меня. Так почему же я весь как в лихорадке?
Я вырвал листок у него из рук и пошел к телефону.
Глава 7
Такси остановилось прямо у бронзовых ворот, шофер вышел и открыл передо мной дверь.
— Подождите меня здесь.
Дорога к дому заняла бы у меня целую вечность, но из маленькой будки у ворот появился охранник.
— Мистер Мэрфи?
— Да, это я.
— У вас есть с собой документы?
— Мисс Добсон ждет меня, разве этого не достаточно?
— Разве у вас нет с собой водительского удостоверения или чего-нибудь в том же духе?
— Может быть, это… — я протянул ему разрешение на ношение оружия.
Он посветил фонариком, удовлетворенно кивнул и повернулся к будке.
— Все в порядке, Крис, — крикнул он, и я заметил там еще одного человека, который нажал кнопку на стене. Бронзовые ворота медленно распахнулись…
— Поезжайте прямо, потом свернете направо, — нагнулся он к водителю, усаживаясь рядом.
— Вы проверяете всех гостей этого дома?
— Только тех, кого мы не знаем, но мы обычно не сопровождаем до самого дома, такой приказ получен только сегодня.
— И что причиной?
— Беспорядки на фабрике… Здесь направо, — сказал он шоферу.
— Что за беспорядки?
— Не знаю, сэр.
Мы остановились перед домом, я вышел и расплатился с водителем. Охранник остался в машине.
— Доброй ночи, — пожелал он.
— Доброй ночи, — отозвался я.
Что меня ожидало внутри? Видимо, какая-то формальная процедура, уж в этом я был совершенно уверен. Мне не удалось по телефону условиться с ней о встрече с глазу на глаз, и уж тем более не в этом доме. Ее родителю приспичило со мной встретиться, несмотря на волнения на его заводах, и мне пришлось явиться именно сюда. Деваться некуда, придется быть галантным и внимательным с владельцем этой роскоши и уладить дело как можно скорее. Так сказать, последний штрих, видит Бог, самый последний…
Я нажал на бронзовую кнопку, и дверь немедленно отворилась. На пороге стоял дворецкий, на вид ему было не меньше шестидесяти.
— Мистер Мэрфи? — фамилию он произнес с британским акцентом.
— Да.
— Мисс Добсон ждет вас, сэр.
Я вошел в дом. Черно-белый мраморный пол устлан был восточными коврами. Справа устремилась вверх винтовая лестница, стена напротив вся была увешана портретами, каждый с индивидуальной подсветкой. Дворецкий запер дверь и замер рядом.
— У меня нет шляпы, — бросил я, взглянув на протянутую ко мне руку.
— Сюда, пожалуйста.
Не успели мы пройти и нескольких шагов, как в стене открылась дверца, и из маленького лифта появилась Маргарет. На этот раз она была в юбке и свитере. Но по-прежнему черные как смоль волосы оттеняли бледное лицо.
