— Нет, — ответила Маргарет.
— Я так и думал. Почему бы вам не присоединиться к нам в клубе? Провести время среди, нормальных людей.
— Эти твои вечно пьяные друзья и есть нормальные люди?
— Надо только встретить их раньше, чем они надерутся. По крайней мере ты покажешь им, что встречаешься с нормальным человеком, который говорит по-английски и время от времени приводит в порядок свою прическу, — он протянул мне руку. — Рад был с вами познакомиться, Поль. Если я вас больше сегодня не увижу… Давайте пообедаем завтра вместе…
— Даже если я займусь страховым делом…
— Даже если так…
— Благодарю вас, Джонатан.
Он помешкал немного, проходя мимо Маргарет.
— Постарайся довести это дело до конца, — напутствовал он ее почти дружелюбно.
— Я и не знал, что у тебя есть брат, — сказал я после его ухода.
— Не люблю хвастаться.
— Неплохой парень.
— Да, ты прав. Вот только немного одномерный…
— При такой экипировке можно себе позволить некоторую одномерность. Я сам бы не возражал.
Она придирчиво окинула меня взглядом.
— Ты и так отлично выглядишь, — Маргарет обошла столик и присела ко мне на диван. — Расскажи мне про Мэндона. Давно ты с ним знаком?
— Мэндон? Да нет, не очень.
— Ты познакомился с ним уже в городе?
— Вот именно.
— Он — твой адвокат, верно?
Я понятия не имел, что он мог ей наплести, но отрицать некоторую связь между нами не было смысла.
— Да, — признал я.
— Именно поэтому ты разыскал доктора Грина в тот вечер. Ты разыскивал Мэдона?
— Да.
— А ты знал, какая у него репутация?
— И какая же?
— Хуже не бывает…
Я приложился к своему бокалу.
— Не совсем понимаю, что ты хочешь сказать?
— У него обширные контакты с уголовным миром…
— Кто тебе это сказал?
— Ну, если один юрист плохо отзывается о коллеге…
— Ты имеешь в виду мистера Голайтли?
— Это очень конфиденциальная информация…
— Конечно, конечно, — согласился я.
— Все его дела на грани криминала, а может быть, и за ней.
— Ты меня удивляешь!
— Это правда. Никогда бы этого не сказала, не будь абсолютно уверена. Сегодня, когда я просила его помочь мне найти тебя, предложила ему деньги за эту услугу. У меня было с собой только двадцать долларов, но он взял и это! Представь себе!
Он и не сказал мне об этом! Десятка из этой суммы по праву принадлежит мне. Сукин сын, надуть меня хотел…
— Ну, возможно, он счел эту сумму гонораром. Ты же знаешь, как они щепетильны в таких вопросах…
— Понятия не имею, но я не хочу, чтобы ты с ним имел что-нибудь общее. Если у тебя есть какой-то бизнес, то им должен заниматься Фред Голайтли. Это надо сделать немедленно.
— Немедленно?
— Да, ведь ты же собираешься работать на моего отца.
— По-моему в разговоре по телефону я ясно дал тебе понять, что об этом не может быть и речи.
— Ты не можешь лишить нас возможности загладить свою вину, — надулась Маргарет.
— Вы ни в чем передо мной не виноваты.
— Не каждый в силах отказаться от шанса поработать на моего отца.
— Я знаю.
— Только ты мог на такое решиться… Но это будет не просто работа. Ты ему очень понравился…
— Конечно, — признал я.
— У него к тебе особый интерес. Стоит только начать работать в компании, он быстро поможет тебе сделать карьеру.
— Послушай, Маргарет, — остановил я ее излияния. — Я и так знаю, что у тебя самые лучшие намерения, и мне это льстит. Но почему не оставить все на своих местах? Я не хочу работать в компании и мне не нужна его помощь. У меня своя дорога…
— В любом случае отец хочет и может тебе помочь. Ведь сам факт, что ты ему интересен, уже имеет большое значение. Его слово здесь играет большую роль. В любом бизнесе. Даже по всей стране…
— Ах, да, я совсем забыл. Непоколебимый Титан. Колосс Родосский…
— Ну можешь ты хоть на минуту отнестись к нему без предубеждения? Неужели так трудно просто внимательно выслушать его и оценить сделанное предложение? Оставь на время свои комплексы в покое… У него их тоже хватает, особенно после того напряжения, которое он испытал за сегодняшний день. Пожалуйста, будь осторожен…
Конечно буду, ведь я знаю, с кем имею дело. Если человек весь день был в напряжении, как сжатая пружина, то рано или поздно она выпрямится. Надо быть особенно осторожным. Это был единственный человек в мире, чье терпение сегодня подвергалось таким нечеловеческим нагрузкам. У меня же ничего подобного не было, ведь я целый день провалялся на диване, слушая от нечего делать Бинга Кросби. Единственное, что от меня сейчас нужно было — это удержаться от смеха.
— Будь с ним поласковее, — проворковала она. — Таким, каким я тебя знаю. Ты обещаешь?
На пороге появился Рашинг.
— Мистер Добсон ожидает вас, мисс Маргарет.
— Благодарю, Рашинг, — сказала она, поворачиваясь ко мне. — Захватим с собой наши бокалы, и не вздумай с ним спорить. У него для тебя приятный сюрприз.
Мы вышли в холл и направились к дверям столовой. Рашинг уже дожидался нас и сразу закрыл их за нами. При свете настенных бра я заметил двух слуг, накрывавших на стол.
Маргарет постучала в большую дубовую дверь, затем отворила ее, и мы прошли в библиотеку. Стены комнаты были сплошь уставлены книгами. Посреди нее за массивным дубовым столом восседал сам Эзра Добсон. Он поднялся и пошел нам навстречу.
— Похоже, что ты все-таки разыскала его, — сказал он дочери и протянул мне руку. — Итак, Мэрфи, наши пути снова пересеклись…
— Похоже на то, — ответил я, пожимая его руку.
— На этот раз, я надеюсь, встреча будет более приятной. Извините, что заставил вас ждать. Миджи, дорогая, оставь нас наедине.
— Но, папа, я уже взрослая, — запротестовала она.
— Дорогая, — устало произнес он. — Мне нужно поговорить с Полем наедине.
— Отец! — продолжала настаивать Маргарет.
— Дорогая… — почти умоляюще попросил ее мистер Добсон.
Так вот в чем дело, именно потому она и избегает его… Маргарет бросала на меня отчаянные взгляды, ей было страшно оставлять меня наедине с ним и с моими комплексами.
— Не надо, — попросил я. — Послушайся своего отца. Все будет хорошо.
— Да, Поль, — неожиданно согласилась она. — Я переоденусь и буду ждать вас в баре.
Маргарет повернулась к двери.
— Дорогая, — попросил ее Эзра Добсон. — Пусть бой приготовит Полю выпить и принесет сюда.
— Да, папа, — сказала она, закрывая за собой дверь.
— Вы оказываете на Миджи хорошее влияние.
— Простите?
— Она слушается вас с полуслова.
— Ну… — пожал я плечами.
— Присаживайтесь. Еще раз извините, что заставил вас ждать, но у меня с трех часов голова идет кругом. Эти ублюдки объявили забастовку.
— Это плохо, — посочувствовал я.
— Очень плохо, особенно для них. Всего через неделю они будут рады даже куску хлеба. Я уже поднял на ноги всю полицию и вызвал Национальную гвардию. У них есть опыт в таких делах. Кроме того, все местные патриотические организации поддержат меня…
Гром и молния… Настоящий хан, я чувствую, как дрожит земля от твоей тяжелой поступи. Из своего шелкового шатра на персидских равнинах, о, Блистательный, с охотничьим соколом на руке ты следишь за голубыми куполами Самарканда. Дни его сочтены…
— Вам приходилось иметь дело с профсоюзами? — прервал он мои размышления.
— Нет.
— А сколько вам лет?
— Тридцать.
— Возраст Джонатана. У него, кстати, тоже нет никакого опыта общения с профсоюзами. Вы видели его?
— Да, в баре.
— Именно, — сказал он с усмешкой. — Там с ним легче всего поладить.
Он поставил свой бокал на серебряный поднос и налил виски из хрустального графина.
— Можно взглянуть?
— Конечно.
Массивный графин из прозрачного хрусталя венчала шестидюймовая пробка. Я повернул его в руке и тысячи полированных граней засверкали бриллиантами. Подобной красоты мне встречать еще не доводилось.
— Это лучшее из всего, что мне приходилось видеть, — я вернул графин на место.
— В самом деле? Не столь уж многие люди замечают это.
— Великолепная работа. Наверное, это Стигель.
Эзра Добсон даже замер от удивления, так и не поднеся бокал ко рту.
— Вы знаете такие вещи? Еще никто мне не говорил об этом. Это входит в сферу вашего бизнеса?
— Нет, — отмахнулся я, — у нас когда-то был набор для специй подобной работы. Я рассматривал клеймо и разбил его, еще ребенком…
— И вас выпороли…
— Этому помешала моя бабушка…
Он добродушно улыбнулся.
— В том и состоит великая миссия наших бабушек: спасать подрастающее поколение от ненужной жестокости бытия. Вам повезло, я свою бабушку не помню…
