а меня мучило все больше вопросов. Ведь у меня имелась совершенно определенная способность — отращивать помимо хвоста вот такие же щупальца. Неужели эта сила во мне была злой? Я не чувствовала ничего подобного, когда Тиррес учил меня обороту в лик кракена. Вот только вряд ли спрашивать о подобном у Латимерии было верным решением. Ведь никто не должен был знать о том, что благословенный Морской эмир тоже обладает проклятым ликом.
— Получается, что когда-то давно Венинумара была последовательницей бога Тенемару? — уточнила я, вспоминая все, что произошло в храме морской ведьмы. Не без легкого жара где-то в области начала хвоста, надо сказать.
— О, ты знаешь про Венинумару? — улыбнулась Латимерия, ведя меня все дальше и дальше по морскому парку. Но я уже не боялась заблудиться. У меня внутри словно поселился маленький маячок. Я понятия не имела, как это работает, но стоило мне подумать о том, где находится Жемчужный дворец, как морские волны начинали ласково щекотать кожу, кровь внутри словно становилась чуточку теплее, и я начинала ощущать верное направление буквально всем телом. Получалось, что вода Айремора будто бы отзывалась, перекликалась с водой внутри меня. Это был непонятный, неопознаваемый разговор, который можно было ощутить только на уровне чувств. На какой-то миг море становилось мной, а я — морем. И все, что знало море, знала и я.
Наверное, именно по этой причине в Айреморе почти все жители были чароводниками. Невозможно не обладать магией воды, когда ты на девяносто процентов состоишь из воды, в воде родился и однажды в воде умрешь. Айреморцы были созданиями воды. А вот о жителях суши такого сказать было нельзя.
— Да, Венинумара была последовательницей Тенемару, — кивнула Латимерия, подводя меня неожиданно к невысокому белокаменному строению, увитому со всех сторон дивными растениями. Кирпичная кладка дома была сплошь покрыта ракушками, наростами из кораллов и изображениями рыб, что делало, казалось бы, обычный невысокий домишко без дверей настоящим произведением искусства. — Морская ведьма исказила собственную силу, данную ей Айреморой, во славу темного бога, — продолжала тем временем эмирита. — Она мечтала управлять людьми, а эту власть может дать чароводнице лишь кракен.
— Что же она сделала? — спросила я, немного боясь услышать ответ.
— Она убивала, — пожала плечами Латимерия так, словно это было очевидно. — «Чтобы управлять кровью, нужно уметь проливать кровь» — так звучит девиз последователей Тенемару. Морская ведьма убивала русалок, кто-то говорит, что она даже пила их кровь. Со временем, говорят, демоны приняли ее жертву, один из рудисов признал ее своей госпожой, и ее магия преобразилась, как и она сама. Отросли щупальца кракена, она обрела проклятый лик. Ну и научилась убивать людей одной силой мысли, воздействуя напрямую на кровь человека, как на воду.
Я с ног до головы покрылась холодными лапками страха.
— А рудисы разве служат Тенемару, а не Айреморе?
— Рудисы — дети моря, — задумчиво сказала эмирита. — Они считаются созданиями Тенемару.
— Но это же неправда, — ахнула я, вспоминая, что Бу говорила мне совершенно другое. — Рудисов порождает ваша Жемчужина, сердце Айреморы.
— Черная жемчужина? — Брови Латимерии удивленно взметнулись. — Ну нет, такого быть не может.
— Но это правда, так мне сказала рубис по имени Бу.
Латимерия замерла, как будто ее водорослями опутало.
— Морские демоны являются только к мертвым, чтобы украсть их силу, — произнесла она то ли с благоговением, то ли с ужасом. — Их никто не видел, кроме тех, кто вот-вот отправится на тот свет. Демоны отбирают магию во славу Тенемару и приносят ее своему темному богу.
— Это неправда, — повторила я.
Эмирита несколько мгновений ничего не говорила, а потом опустила голову.
— Знаешь, а я верю тебе. Но вряд ли поверит кто-то другой. Рудис наделил тебя силой Тенемару, и твое слово отныне ничего не стоит.
— Потому что лик кракена считается проклятым? — через силу спросила я. — Я помню.
— Да. Когда айреморцы увидели тебя с тенью щупалец за спиной, ты стала для всех новым проклятьем. Олицетворением ожившей Венинумары или что-то вроде того, — хмыкнула Латимерия, подталкивая меня внутрь красивого белого домика.
— А ты тогда почему не боишься меня? — приподняла бровь я.
— Потому что все это чушь, — ухмыльнулась она легко, и мне тоже резко полегчало. Это было удивительно, но двоюродная сестра Тирреса оставалась единственным человеком во всем эмирате, которая меня не боялась. Разве что кроме самого эмира, которого ликом кракена вообще было не напугать.
А через пару мгновений я узнала, почему все так, а не иначе. Как раз когда внутри домика появилась улыбчивая женщина лет сорока, с длинным зеленовато-оранжевым хвостом.
— Спокойных вод, красавицы. Меня зовут Ламинария. Чего желаете сегодня?..
— Принесите нам все, что у вас есть самого дорогого, инфа, — с улыбкой проговорила Латимерия, чем меня чрезвычайно смутила.
Как раз в этот момент я разглядела, где мы находимся. Это была лавка украшений! И на разнообразных каменных стеллажах, оплетенных длинными листьями водорослей, подозрительно напоминавших ламинарию, лежали сокровища! На постаментах из гигантских ракушек и выставочных чашах покоились самые удивительные драгоценности, которые только могла вообразить фантазия. Например, здесь были бусы, сделанные из красных и белых кораллов в форме морских коньков и колючих ершей. Если надеть такое украшение на шею, оно закроет грудь, спускаясь к основанию ребер узором из морских существ. Были тут цепи из водорослей, способные оплести тело русалки, словно вторая кожа. При этом в переплетении нитей поблескивали голубые драгоценные камни в виде крохотных цветов. Если такое надеть, издали создастся впечатление, что кто-то надел на себя полупрозрачный наряд из морских незабудок.
— Ты хочешь себе что-то купить? — спросила я, боясь ослепнуть от красоты.
— Нет, я хочу сделать тебе подарок, — ухмыльнулась эмирита. — Поэтому выбирай все, что придется по душе.
— Ни в коем случае! — воскликнула я почти в ужасе. — Мне нечем будет тебя отблагодарить.
— Меня не нужно благодарить! — усмехнулась блондинка, и облако ее коротких волос весело колыхнулось. В ушах закачались серьги в виде маленьких медуз. — Ты единственный адекватный человек в этом эмирате, клянусь. Я давно так не отдыхала душой, как с тобой.
Я не смогла сдержать ответную улыбку. Мне тоже было комфортно с Латимерией, хотя и не хотелось в этом признаваться. В конце концов, у меня и выхода-то другого не было, как общаться с кузиной эмира. Больше ни одна айреморка не планировала подходить ко мне ближе, чем на расстояние выстрела.
— Вот, прекрасные инфы, мой лучший то… — начала было продавщица по имени Ламинария, едва вернулась из соседней комнаты с ворохом коробок. Но голос ее оборвался. — Это… вы? — удивленно вгляделась она в
