— Хорошенько подумай, над тем, что ты только что сказал! — рявкнула я, сердито отвернувшись к окну. Почему Джордж такой вредина? Вот зачем он доводит меня до белого каления? Ещё Киран со своими претензиями! Глядя в его обиженные глаза, чувствую себя последней предательницей. Но я не виновата, что прикипела к Джорджу, это случилось само собой, вначале против моей воли, а потом я уже и сама не хотела иначе. Сердце так решило.
— Ой, Джордж! — воскликнула Джессика, прерывая свою болтовню с Кираном, выяснив, что он всё-таки отличает цвет тлеющих углей от маково-красного.
Я чуть на сиденье не подпрыгнула, увидев на подъездной аллее машину Джорджа и его самого, поджидающего нас с самым недовольным видом, судя по сложенным рукам на груди и этим прищуренным глазам. И так как он перегородил дорогу, мы тоже остановились, не доехав до гаража.
— Привет, братишка! — первой выпорхнула Джесс. — Боже, как же я рада тебя видеть! Соскучилась за семь месяцев жутко! Чего такой злой?
— Сейчас не до тебя, Джесс! — отставив сестру с её обнимашками в сторону, он решительно шагает ко мне, так как я уже выползла из машины, хватает меня за руку, и не обращая ни на кого внимания, тащит в парк, разбитый рядом с особняком. Да так быстро, что я едва успеваю переставлять ноги.
— Джордж, что происходит? Куда мы бежим? Объясни!
— Как, разве ты не догадываешься, любовь моя? — язвительно тянет он. — Я выбрал самый оптимальный для себя вариант. К чему мне теперь секретарши или дрочить в кулачок, когда у меня есть аппетитная невеста, которую и проучить, и трахнуть в удовольствие. Ты имела наглость дразнить и возбуждать меня на работе, вот теперь будь готова расхлёбывать!
Когда мы миновали две уютные беседки и все очаровательные лавочки, прикрытые густым кустарником — я начала нервничать, и растерялась, когда Джордж поставил меня лицом перед деревом.
— Упрись руками в ствол! — легонько толкнув меня в спину, нагнул меня Джордж, подтащив ближе к себе мои бёдра. — Как чувствовала. Ава сегодня надела юбочку и колготки, — задирая эту самую юбку, щекоча мне нервы тоном заигрывающего хищника, бросил он.
— Но здесь не твоя спальня, — пискнула я.
— Здесь всё моё, даже этот участок парка. Представь, что до спальни мы не добежали. Тебя смущает секс на открытом воздухе среди бела дня, милая? — тёплая ладонь Джорджа скользнула между моих обнажённых ног, желая убедиться готова ли я, а если нет, его пальцы быстро исправят положение.
Вместо ответа я тихонько застонала от сладко запретных ощущений, приносящих удовольствие. И даже осенняя температура уже не помеха. А ведь до этого я была порядочной женщиной, и не занималась любовью, можно сказать у всех на виду, ну и что, что здесь никого нет, а вдруг. Это будоражило, Джордж умел сводить с ума и подчинять своим желаниям. А когда я услышала звук расстёгивающейся ширинки, и он в меня вошёл — я и вовсе забыла обо всём на свете, наша вселенная сосредоточилась вокруг этого клёна. Джордж не сдерживается, не стесняя себя в выражении своих чувств. И я не стала. Мне нравится, когда мы стонем в унисон и кончаем одновременно.
— Вы сумасшедший, мистер Олкот, учитывая, что даже в парке есть камеры наблюдения, — отдышавшись, поправляя на себе одежду ловлю его взгляд.
— Я не зря притащил тебя именно к этому дереву, потому что знаю, как именно расположены камеры, — довольно хмыкнул Джордж. — Если кто-то из охранников что-то и видел, то лишь происходящее издалека. А то, что я занимаюсь любовью со своей будущей женой, думаю, ни для кого не секрет. Это моя жизнь, мой дом, и я здесь делаю, что хочу. Это даёт определённое чувство свободы, — заключая меня в свои объятья, он наконец, меня поцеловал. — Я хочу любить тебя, где мне вздумается. … С каждым днём минуты жизни ощущаются всё ценнее. Поэтому хочется плюнуть на многие рамки и правила. …Любишь меня?
— Даже сложно выразить как сильно, — поднимаю на него свои глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Давай присядем и поговорим без посторонних ушей, — взяв меня за руку, Джордж направился к ближайшей скамейке. — Времени осталось немного, любовь моя.
— В каком смысле? — схватилась я за сердце. — Ты же…
— Нет, милая, прости я тебя напугал, пока ещё не на кладбище. Пора начинать терапию, а это значит, что я стану мало похож на мужика. Химиотерапия растянется на полтора месяца, затем возьмут анализы и уже от их результатов будут зависеть дальнейшие процедуры. Я хочу подписать бумаги и оформить наш брак как можно скорее. Как ты смотришь на то, чтобы провести церемонию в это воскресенье? И ещё я хочу тебя попросить, чтобы ты уделяла больше времени Эмме, пока я буду не в состоянии вести долгие разговоры и выслушивать истории про обиженную подружку.
— Меня не нужно об этом просить, Джордж, — выдохнула я, прижимаясь к его плечу. — Я согласна и на воскресенье и хоть сейчас. А когда ты поправишься, мы отправимся в свадебное путешествие. Я с тобой, счастье моё, всей душой. И раз уж на то пошло, у меня тоже будет к тебе просьба, почти условие.
— Какое? Никаких белых платьев?
— Нет, про церемонию мы поговорим позже, — качаю я головой и заявляю со всей твёрдостью. — Джордж, я люблю тебя. Я верю, я знаю, я это чувствую, что у нас с тобой есть будущее, потому что нельзя вот так подарить людям встречу и настоящее чувство, а затем взять всё и отнять. Мы будем пытаться, использовать разные способы: химию, гомеопатию, секретное оружие против рака. А если и это на поможет, я исцелю тебя сама, своей любовью и настойчивостью. Но мы должны сказать твоим близким, Эмме и твоей сестре.
— Эвелин…
— Она взрослая девочка, Джордж. Она имеет право знать, почему у её отца вдруг ухудшилось самочувствие. Потому что тебе не удастся скрыть перемены, — только не плачь, Ава, только не плачь, не делай ему хуже, ты должна это выдержать, стать его опорой и щитом. Я смогу. Я не заплачу. Ведь я не готова его отпустить. — Хочешь, я сама ей скажу. Тебя пугает её реакция, но на самом деле ты понимаешь, что я права, Джордж.
Задумавшись, он размышляет всего лишь пару минут, глядя куда-то вдаль.
— Хорошо, давай попробуем. И чтобы не оттягивать, скажу сегодня прямо после ужина. Ты … будешь рядом? — тихо спрашивает он, не глядя на меня.
— И не мечтай меня прогнать. Я буду настаивать. Я хочу быть рядом. Я вовсе не слабая, пусть моя изящность и хрупкость не вводят тебя в заблуждение.
— Я знаю, что ты сильная, Эвелин. Возможно, даже намного сильнее меня, — обнимая меня, с нежной улыбкой произносит Джордж, наклоняясь к моим губам.
Я ощущаю его любовь, она в каждом его вздохе, на кончиках пальцев и ресниц, в каждом взгляде и каждой мысли. Я невозможно его люблю и хочу родить от него ребёнка. Это ещё одна моя цель.
— Так вот насчёт торжества, мистер Олкот. Пальмы, тёплый песок, мы в белом под вздохи океана пьём из церемониальных ракушек самое лучшее шампанское. Даём друг другу клятвы у алтаря из белых орхидей, обмениваемся кольцами, затем надеваем костюмы для дайвинга и отправляемся в подводное путешествие к коралловым рифам. А ночью занимаемся любовью под звёздами там же на берегу и в море тоже разочек можно.
Джордж обжигает меня обожающим взглядом, затем изгибает одну бровь, словно прикидывая в уме во сколько ему это обойдётся и согласно кивает.
— Отличный план! Особенно мне понравилось про церемониальные ракушки, — шутя подначивает меня Джордж, игриво толкая меня плечом. — Уже представляю, как ты смущённо краснеешь среди белых орхидей, произнося свою клятву, ту самую. Нужно будет сказать Эмме, чтобы в этот момент она заткнула уши.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я всё же думаю, что ты прикалывался и парочку последних предложений вслух можно не произносить, наши интимные подробности никого не касаются.
— Вот, ты уже покраснела, — смеётся Джордж. — Всё-таки слабо сказать перед десятком избранных гостей, что тебе нравится держать во рту мой член. Ладно, шучу. Только клятвы должны быть короткими. Всё что важно мы скажем друг другу наедине. Пойдём, пока Джесс не вздумалось нас искать.
