— Вскоре они все узнают, тем более что скандальное поведение Радульфа нельзя было не заметить.
Геро встал и начал расхаживать, ударяя кулаком в ладонь.
— Опиши башню.
— Она стоит прямо над западным входом, — начал объяснять Ричард. — С одной стороны — конюшни, с другой — караульная сторожка. Из нее лестница ведет наверх.
— Сколько в башне этажей? — уточнил Геро.
— Три над воротами, по-моему. Да, три.
— Сколько там солдат?
— Восемь. Четыре на посту у ворот и еще четыре охраняют узников.
— А ты уверен, что они не выследили тебя?
— Совершенно. Я сказал им, что отправляюсь в Линкольн уладить дела с Дрого. Я ехал до тех пор, пока совсем не стемнело.
Ричард начал дрожать.
— Как часто сменяются охранники?
— Не знаю. Дома это происходит каждые четыре часа.
— Какое самое любимое блюдо у нормандцев?
Ричард недоверчиво взглянул на него.
— Какое это имеет сейчас значение?
Вэланд встал, отряхнул сзади штаны и прошел к хижине Снорри. Он отодвинул в сторону грязную шкуру, служившую дверью, и вошел внутрь.
— Надо возвращаться в Норвич, — сказал Геро.
Ричард посмотрел на него затравленным взглядом.
— Я не смогу сделать и шага. Спать хочу — умираю.
— Ты — нет, ты останешься здесь.
Вэланд вышел из шалаша, держа в руках сплетенную из тростника корзину. Поставив ее перед Геро, он поднял крышку.
Геро отшатнулся.
— А это еще зачем?
— Ты говорил, тебе нужна еда, — ответил Вэланд.
Геро выпучил глаза, потрясенно глядя на Вэланда, потом на Ричарда и снова на Вэланда.
— Ты заговорил? Как?.. Неужели?..
Вэланд обернулся и бросил взгляд в сторону берега. Сиз нигде не было. Он улыбнулся.
— Ко мне явился ангел.
Проведя ночь в дороге, путники подъехали к стенам Норвича еще затемно. Дрожа от холода, они дремали на своих мулах до тех пор, пока очертания города не стали проступать в свете начинающегося дня. Мелкий дождик сеялся из низко нависавших туч. Дождавшись, когда западные ворота открыли и на дороге началось движение в обе стороны, они подъехали ближе. Геро изучал башню. Квадратное строение было покрыто тростником, а сложенные из бревен стены прорезаны бойницами. Перед башней сейчас паслись овцы, но после наступления комендантского часа территория должна быть очищена. Геро поднял глаза к небу, молясь, чтобы ненастье продержалось и следующую ночь.
— Я пойду в башню сразу же после наступления темноты, как только сменится вахта, — сказал он, обернувшись к Вэланду. — Возможно, пройдет какое-то время, прежде чем у меня появится шанс дать тебе сигнал.
Они отъехали к ближайшей рощице. Вэланд стреножил мулов и оставил пса стеречь их. Затем они с Геро обошли город пешком и приблизились к северным воротам. У въезда толпились торговцы, расхваливая свои товары. Двое часовых болтали с парочкой английских девушек.
Вэланд взглянул на Геро.
— Готов?
Геро нервно зевнул.
— Или сейчас, или никогда.
Поначалу все шло гладко, и, казалось, им уже удалось проскользнуть незамеченными. Но одна из хихикающих девиц махнула рукой, и флиртующий с ней солдат, проследив взглядом за ее случайным жестом, заметил Геро. Их глаза встретились.
— Не останавливайся, — сказал ему Вэланд.
— Они собираются меня задержать, точно тебе говорю.
— Дай мне угрей. Держись в трех-четырех шагах позади меня.
Вэланд пошагал вперед, насвистывая веселую мелодию. Часовой даже не взглянул на него. Он уже двинулся от девушек к Геро, собираясь задержать его, когда Вэланд, споткнувшись, растянулся на мостовой, упустив из рук корзину. Часть угрей вылетела сразу, и они начали расползаться в разные стороны. Старуха, торгующая амулетами, завизжала, вскочив на свою скамеечку. Продавец резных деревянных крестов замахал руками, держа в каждой по одному. Девицы закричали, повиснув на шеях солдат. Мул, нагруженный глиняными горшками, шарахнулся на прилавок, уставленный пасхальными куличами.
Вэланд метался в этой суматохе.
— Мои чудные угри! Помогите, добрые люди, недельная работа пропадает!
Вдруг из ниоткуда появился маленький грязный оборванец и, схватив одного угря, бросился с ним наутек. Еще несколько малолетних бродяжек оказались у прилавка, разворовывая куличи. Часовые не пытались задержать Вэланда, но и помощи не оказывали, вместо этого они хохотали, хлопая друг друга по спине. К моменту когда Вэланд подобрал последнего угря, Геро уже смешался с толпой в городе.
Они встретились возле «Белого оленя».
— Угри будут готовы к вечеру, — сказал Вэланд. — Дашь хозяйке пенни за ее хлопоты.
— А теперь повтори, что ты будешь делать.
Вэланд вздохнул. Они уже раз десять репетировали последовательность предстоящих действий.
— Я проберусь в дом и вытащу ящик с деньгами. Затем куплю тяжелый топор и крепкую пеньковую веревку.
— Не меньше тридцати ярдов.
— Выйду через эти же ворота.
Вэланд запнулся.
— Часовые могут удивиться, почему это я вошел с угрями, а вышел с веревкой.
— Не удивятся. Ты рыбак, купивший на вырученные деньги снасти.
— Если только они не догадаются заглянуть в ящик.
— Купишь сеть и завернешь серебро в нее.
— Затем я вернусь на свое место за западными воротами и буду ждать. Сколько мне ждать?
— Если к восходу солнца нас не будет, считай, что случилось худшее.
Вэланд взглянул на Геро. Он улыбнулся.
— Ну что, пожелай мне удачи?
Сокольник неловко протянул ему руку.
Геро сидел в комнате постоялого двора, распарывая нижнюю кромку своей рубахи. Затем он свернул кольцами длинный отрез бечевки и, подложив его под край, вновь подшил подол. Кропотливая, изнуряющая работа, но когда он закончил, только-только перевалило за полдень. Он лежал на кровати, не в силах успокоиться. Юноша то и дело вскакивал и подкрадывался к двери — ему чудилось, что он слышит шаги на лестнице. Он даже испытал облегчение, когда наконец зазвонили к вечерне. Он вышел из гостиницы и по сумеречным улицам проследовал к западной башне. Наблюдая за часовыми, Геро дождался, когда один из них ударил в гонг, возвещая о наступлении комендантского часа. Несколько припозднившихся путников ускорили шаг; последнему из них сержант помог пинком, после чего стражники закрыли ворота, заперев их массивным деревянным брусом. Они скрылись в караульной, и вскоре оттуда вышли сменившие их стражники.
Геро вернулся на постоялый двор и, взяв корзину с ужином и кожаную флягу вина, вновь отправился к башне. Когда он был на месте, уже полностью стемнело и на улицах почти никого не было. По обе стороны ворот горели факелы. Один из часовых стоял, опершись о косяк двери в сторожку, и ковырял щепкой в зубах. Остальные трое сидели внутри вокруг низкого стола и играли в кости.
