Значит, Йакут считает, что русы живут на Волге, вероятно по соседству с булгарами. Правда, ценность этого утверждения не слишком велика. Во-первых, мы уже знаем, Йакут готов уличать во вранье ибн Фадлана, но и сам соврет — недорого возьмет. Во-вторых, он признается, что сделал этот вывод сам из записок ибн Фадлана. Но другого вывода не может сделать никто, прочитавший эти записки. Как иначе русы могут приплывать в Булгар на кораблях по Волге?
Но если русы не баранджарцы, то есть не варяги, то где они должны были обитать? В Киеве? Ладно бы, но это же не на Волге, а на Днепре! Ладно бы, но почему в Киеве не найден «дворец» русского владыки начала X века? Ведь, коли верить ибн Фадлану, сооруженьице-то было о-го-го! Да что там какой-то дворец, до сих пор не найдены города, столицы: ни «город Игоря», ни «город Ольги», ни «город Святослава»! Археологически городская история Киева начинается только с «города Владимира», то есть с самого конца X века.
И еще о баранджарцах-баланджарцах. Можно допустить, что ибн Фадлану вовсе не обязательно было встречаться с ними, чтобы сделать персонажами своего повествования. Он просто не мог их не упомянуть.
Знаменитая «История» ат-Табари появилась где-то в 914–915 годы, то есть перед путешествием ибн Фадлана. К сожалению, она до нас не дошла и известна только в изложении Балами, визиря саманидского правителя Хорасана, на персидском языке. В этом переводе-изложении Балами оставил потомкам в частности следующий пассаж.
«Был в те времена [речь идет о 644 годе (!)] в Баб-аль-Абвабе [Дербенте] правитель по имени Шахрияр [иначе Шахрбараз], который согласился заключить мир с ар-Рахманом [командующий арабским войском Абд ар-Рахман ибн Рабия] с условием, что не будет платить тому дани, объясняя это следующим. По словам Шахрияра, его владения находятся между двумя врагами: хазарами и русами, которые на самом деле представляют собой извергов всего мира, в частности арабского. Никто кроме его народа не может противостоять им, поэтому вместо выплаты дани Шахрияр со своим народом и своим оружием будет бороться с русами, не давая им выйти за пределы своей станы, и это должно рассматриваться арабами в качестве ежегодной дани. Разобравшись в вопросе, Умар [второй из начальных Праведных халифов Умар ибн аль-Хаттаб, правил в 633–644 гг.] лично решил принять предложение Шахрияра, поскольку к тому времени стало нормой позволять владыкам стран, расположенных в горных долинах, вместо выплаты дани сдерживать своими силами напор неверных, охраняя от них мусульманский мир [в ранге «пограничного начальника»]. Однако ар-Рахман предложил одним смелым рейдом покорить обитателей долин и городов в них и обратить их всех в мусульманство, на что Шахрияр возразил, что с этим народом лучше не связываться. Тогда ар-Рахман заявил, что он тем не менее отправится в поход, потому что за страной русов и джуран находится государство и многие города, называемые Баланджар, а еще далее за ними находится стена, воздвигнутая далеко на востоке Искандером Двурогим против Яджуджа и Маджуджа. И ар-Рахман вторгся со своим войском через горные проходы вглубь страны Баланджар на 200 парсангов, обратил множество их городов в ислам и вернулся обратно в Дербент».
Большинство историков считают этот пассаж анахронизмом и полагают, что текст относится не к VII, а X веку и отражает представления арабского мира о русах после их нападения на Бердаа. Возможно, это и так. Правда, остаются две странности. Во-первых, странно точное указание 644 года, откуда-то оно взялось? Во-вторых, захват русами Бердаа имел место в 945 году, то есть после того, как ат-Табари закончил свой труд. Правда, остается возможность того, что автором процитированного пассажа является не ат-Табари, а его «соавтор» Балами, для которого события в Бердаа были еще довольно свежим прошлым.
Любопытно, как факт, что даже если мы имеем дело со вставкой Балами X века, тот безусловно считал русов обитателями Северного Кавказа. Этот отдельный вопрос, очень интересный, но тонкий и даже, я бы сказал, опасный, к сожалению выходит за рамки повествования ибн-Фадлана. Поэтому оставим его, мой целеустремленный читатель, и, возвращаясь к нашим баланджарцам, обратим внимание на глубину проникновения доблестных войск ар-Рахмана на север за Кавказский хребет. 200 парсангов — это, между прочим, более тысячи километров! Если отложить на карте эту тысячу километров вверх от Дербента, то мы прямехонько попадем примерно в те края, где наш Хасан-Алмуш-Балтавар гостеприимно встречал халифское посольство. И выходит, что земля эта, согласно авторитетам ат-Табари и Балами, как раз та, на которой жили русы и баланджарцы! Так что достопочтенному ибн Фадлану совсем не обязательно было встречать в земле «славян» живых русов или баланджарцев, достаточно было почитать перед путешествием (или даже после него) ат-Табари. Дорисовать остальное достаточно богатой, как мы уже не раз имели возможность убедиться, фантазии автора не составляло труда. Правда, домыслить картину похорон знатного руса, пожалуй, выходит за пределы ее возможностей. Так что русов, скорее всего, ибн Фадлан действительно встречал, на русских похоронах мед-пиво пивал, а что касается баранджарцев… В принципе в записках ибн Фадлана об аль-баранджар нет ничего такого, что однозначно свидетельствовало бы о личных контактах. Здесь встречаем только устоявшиеся штампы без какой-либо этнографической конкретики, бросающейся в глаза при описании джурджан, гузов, башкир, булгар или русов. Также следует принимать во внимание, что, с учетом процитированого пассажа ат-Табари, в представлении арабов того времени баланджарцы должны быть большим обращенным в ислам народом и, при этом, соседями русов, а те и другие вместе — преддверием обиталища Яджуджа и Маджуджа. И всего-то! Так что ибн Фадлан ничего особенного не придумывает, а просто честно следует этой установленной не им традиции. Это касается и единорогов, и ифритов, и баранджарцев, и Яджуджа с Маджуджем. Поэтому, наверное, все же ибн Фадлана, мой утомленный восточной премудростью читатель, тебе лучше читать не столько как этнографические заметки, сколько как волшебную сказку. И только. Точно так же, например, «Повесть временных лет» должна читаться как повесть, а не как летопись. В конце концов, согласись, мой уступчивый читатель, читать повесть, а тем более сказку интереснее. Не правда ли?
Но и сказке приходит конец (а кто слушал, да еще и слушался, — молодец!). Второй раунд наших с тобой чтений, мой может быть не готовый к такому финалу читатель, заканчивается. Пора и честь знать. За отсутствием Бэрримора я лично подам тебе зонтик и запру за тобой дверь. Прощай, мой верный приходящий в себя под моросящим дождем читатель, мир тебе в нашем отнюдь не мирном мире! Доведется ли нам встретиться вновь? Надеюсь, что да. Но уже без нашедшего свое счастье в смятой пивной банке во глубине Баскервильских подвалов Хоттабыча и без далеких от нас в пространстве и времени халифа аль-Муктадира, посла Мухаммеда ибн Сулеймана и его клиента Ахмеда ибн Фадлана, мир с ними со всеми!..
Глава 3
ЧИТАЯ КОНСТАНТИНА БАГРЯНОРОДНОГО
ЗАВЛЕЧЕНИЕ
Это третья наша с тобой встреча, мой закаленный читатель-подвижник, в сумрачной гостиной Баскервиль-холла. Мы уже промурыжили под обиженное бормотанье Бэрримора начало «Повести временных лет», а затем под демонический храп старика Хоттабыча путевые записки ибн Фадлана о его путешествии к поволжским «славянам». И вот с моей стороны новое завлечение в Баскервиль-холл, теперь на Константина VII Багрянородного, византийского императора середины X века.
Сей император вошел в историю скорее как заслуживающий внимания писатель, чем заслуживший уважение монарх, потому видимо и его труд «Об управлении империей», к которому мы обращаем свои взоры, представляет скорее интерес познающему историю, чем пользу постигающему азы самодержавия. Во всяком случае, основному адресату, сыну Роману, этот труд не помог: тот был сначала оттеснен от трона своим тезкой дедом, а затем после всего трех с небольшим лет царствования и вовсе лишен власти военачальником Никифором Фокой. Судьба Романа, впрочем, была весьма типичной для правителей Византии, в частности из македонской династии, о которой для тебя, мой уже привыкший к точности читатель, даю справку, для чего у нас, как и прежде, под рукой разные энциклопедии, в том числе Большая советская (далее БСЭ):
«Македонская династия — династия византийских императоров (867–1056). КМ. д. принадлежали: Василий I Македонянин (правил в 867–886), происходил из крестьян фемы Македония (отсюда его прозвище и название династии); Лев VI (886–912); Александр (брат Льва VI) (912–913); Константин VII Багрянородный (сын Льва VI) (913–959); Роман I Лакапин (тесть Константина VII) (920–944) — соправитель Константина VII, узурпировавший фактически всю власть; Роман II (сын Константина VII) (959–963); Никифор II Фока (963–969) захватил престол в результате мятежа малоазийской военной знати, женился на вдове Романа II; Иоанн I Цимисхий (969–976) пришёл к власти после аристократического переворота, женился на дочери Константина VII; Василий II Болгаробойца (сын Романа II) (976–1025); Константин VIII (брат Василия II) (1025–28); Роман III Аргир (1-й муж Зои, дочери Константина VIII) (1028–34); Михаил IV Пафлагон (2-й муж Зои) (1034–41); Михаил V Калафат (племянник Михаила IV, усыновленный Зоей) (1041–42); Зоя и Феодора (дочери Константина VIII) (1042); Константин IX Мономах (3-й муж Зои) (1042–55); Феодора (1055–56)».
