Эдуард Карлович с самого начала оставался в тени, его участие в бурных событиях последних дней ограничивалось парочкой нотаций. Но в пиковый момент он вдруг оказался в нужное время в нужном месте. Ох, не случайно! Как минимум он с самого начала держал руку на пульсе и для чего-то позволял Никите Сурнину всю эту отчаянную дозорную самодеятельность. Наверное, это важно, раз Басоргин решил жизнью рискнуть, чтобы его подчиненный мог отправиться дальше по своим делам.
– «Уютный дом»! – произнес Никита в телефон.
Не тут-то было. На экран вывалилась куча ссылок на магазины домашней утвари, рестораны, сайты рукоделия, бесчисленные фирмы, занимающиеся ремонтом, и даже базу отдыха в Краснодарском крае – все мимо!
– Черт! – сказал Сурнин, которому в очередной раз скрутило живот.
Одному не справиться… Санек?
Никита почти набрал и цифру за цифрой стер его номер, тыкая в экран дрожащими пальцами. Как сказал бы Андрей Старков, Саша – часть системы. Попросить его о помощи – это значит привлечь внимание обоих Дозоров. Но если бы Эдуард Карлович хотел, он привел бы с собой к дому ведьмы целую опергруппу и Никиту без помощников не оставил. Басоргин наверняка знал, кому придется противостоять, и все-таки никого не взял с собой для подстраховки. Значит, рано вызывать кавалерию? Пришло время одиночек…
Водитель объехал квартал по часовой стрелке и снова выкрутил руль вправо. Без команды он ездил кругами, как потерявшийся в лесу путник.
– Здесь прямо, – уверенно сказал Сурнин, оторвав взгляд от навигатора, в который только что забил нужный адрес. – Поехали через город, проскочим до пробок.
* * *
Заспанный Трофим приоткрыл дверь.
– Шесть сорок семь, дозорный, – пробормотал он, отступил в глубь квартиры и протер глаза ладонями. – Ты хоть знаешь, во сколько я обычно встаю… Господи!
Никита чуть не упал, споткнувшись о порог, ввалился в квартиру и ухватился за косяк рукой, перемазанной запекшейся кровью.
– Все в порядке, только пить очень хочу… – хрипло сказал он, захлопнул дверь и посмотрел на окровавленные лохмотья, в которые вампир превратил его куртку и рубашку. – Оперативному дежурному не звони.
Разговора с порога не получилось. Почти час драгоценного времени ушел у Сурнина на то, чтобы справиться с головокружением, умыться, напиться, переодеться в любезно предоставленную хозяином толстовку и хоть немного прийти в себя. На несколько минут он все-таки отключился, поскольку не помнил, как оказался на спартанской хозяйской кровати.
– Знаешь, Трофим, Светлому Иному пойти ночью на кладбище – это просто отличная идея! – шепотом признался Никита, вздохнул и открыл глаза.
– Что с архетипами, ты что-то нашел? – нетерпеливо спросил Трофим.
Вопросы, кто порвал оперативника Ночного Дозора и как тому удалось остаться в живых, выходили далеко за рамки его научного интереса. Такие частности Трофима не интересовали – в них не содержалось загадок, достойных его интеллекта. Слишком проста логическая цепочка: работаешь оперативником на улицах? Рано или поздно свое получишь! Ничего заслуживающего внимания.
– М-м… как с тобой трудно-то, – сказал Никита и сел. – Значит, так. Если коротко, то оборотень, которого я взял с собой, видел в Сумраке кладбища только волков.
– А ты? Ты сам что видел?
– А я, кажется, всю флору и фауну, которую только можно вообразить, включая людей и высших приматов. Кстати, сумеречная база данных неплохо защищена от хакерских атак, – усмехнулся Никита. – Нас очень скоро выбросило на реальный слой.
– Отлично! – воскликнул Трофим. – Все-таки исходные архетипы Сумрака существуют! Вот оно, недостающее звено теории унификации, которое я упустил из виду. Все складывается. – Он вскочил со стула и прошелся по комнате, заложив руки за спину. – А ты зачем пришел, Никита?
Ну, надо же! Снизошел. Как бы так ему в лоб вопросом засветить, чтобы этот умник-одиночка заработал с максимальным КПД? Попробуй тут сосредоточься на разговоре, когда перед глазами то и дело в полный рост встают неубиваемый кровосос и ощерившийся оборотень.
– Кто… Нет. Как… Не то. Сейчас-сейчас… я сформулирую… – бормотал Сурнин под вопросительным взглядом хозяина. – Нашел! Трофим, скажи-ка, а какая возрастная группа преобладала среди твоих последователей? Судя по тому, что я видел, – сплошная молодежь, так?
– Ну да, – нехотя признался Трофим.
– А если дети?
– Я похож на пожирателя детей? – осведомился Трофим. – Сижу на колонне посреди площади Корнхаусплац, вкушаю младенца, вокруг – медведи в доспехах.
– Э-э… Где сидишь?
– В Берне, разумеется. Темные там роскошный фонтан отгрохали, не знал?
Чувство юмора, оказывается, у него все-таки имелось в наличии, но весьма и весьма специфическое.
– М-да. Трофим, а хочешь, я расскажу тебе, почему столько лет у тебя ничего не получалось, а сейчас вдруг поперло? – предложил Никита.
– Допустим.
– Из-за аномальной активности Сумрака ты получил возможность переносить «подогретые» архетипы на людей. Ты не вербовал, ты делал себе сторонников! Клепал, как на конвейере.
– Интересная мысль, Никита. Но не моя. Это стало бы неоспоримым преимуществом для любой из сторон, а я никому не собирался раздавать бонусы. Я не клепал сторонников, мне они только помешали бы.
– Значит, ты делал это неосознанно.
– Да нет же! Я хотел подарить людям и Иным возможность осмысленного выбора. И в конечном итоге получить мир, не раздираемый противоречиями полюсов. Добро и Зло в противостоянии – это крайности. Не делай из меня героя комиксов, я никогда не мечтал о мировом господстве. И руководство Ночного Дозора об этом прекрасно знает, иначе меня просто не выпустили бы из подвалов вашего прекрасного офиса.
– А ты представь на секундочку, что мечтал и мечтаешь до сих пор!
– Да? И каким властелином мне стать по твоей просьбе? Темным или Светлым? – уточнил Трофим, удивленно приподняв бровь.
– Темным, – тяжело обронил Сурнин. – Это увлекательно, тебе понравится.
– Никита… ты как себя чувствуешь?
– Спасибо, лучше. Ответь мне! Это на самом деле важно. Что бы ты сделал?
«Ты вне игры почти с самого начала, ты над схваткой, тебе проще, чем кому-либо, ну попробуй хотя бы! Думай за них!»
– Я бы действительно сделал ставку на детей, – задумчиво произнес Трофим.
– Почему? – Никита затаил дыхание.
– Аура у них формируется только к трем годам, да и в трехлетнем возрасте она еще совсем незрелая. В то время как организм ребенка проходит через целую серию кризисов взросления, аура тоже изменяется, она податлива в эти периоды и уязвима. Если бы Темным удалось «разархивировать» нужные типажи из сумеречной базы данных и наложить их на детей, то через несколько лет в их руках оказались бы армии управляемых через Сумрак злодеев. И как следствие – возможность натравливать их друг на друга, создавая разность потенциалов без участия стороны Света. В таком случае силы Света попросту не нужны. Сумрак будет питаться одними Темными эмоциями. По Силе они Светлым не уступают, а порой и превосходят, так что голод ему не грозит.
– Временно?
– Нет, не временно. Эти изменения для человека необратимы. Противостоять сигнатурам самого Сумрака не по силам даже взрослым людям – их ауры необратимо изменятся.
– Тогда почему дети?
– Потому что скорость всех процессов, протекающих в организме ребенка, выше, и энергетических – в том числе. Если нужен быстрый результат – лучшего материала для тестов просто не найти.
– Значит, в случае успеха апробированная на детях методика в считаные дни «уйдет в народ»?
– Конечно. И я думаю, что не только все взрослое население, но и Иных низших уровней тоже отформатирует эта «штамповочная машина», если ее действительно удастся создать.
– А дальше? – почти шепотом спросил Никита.
– Дальше… Хм… Великий Договор будет расторгнут. После проигранной Светлыми войны Темные воцарятся на Земле, полностью управляя людьми, лишенными свободы выбора. И мир примет эту зловещую гармонию, можешь не сомневаться! Помнишь, я говорил, что в мире не должно быть Тьмы или не должно быть Света?
– Как же мне плохо… – сказал Сурнин.
Трофим молча протянул ему телефон, но Никита отрицательно качнул головой.
– А Сумрак? – спросил он, цепляясь за последнюю надежду. – Разве он не стал бы наводить порядок через свои порождения? Какой-нибудь аналог Тигра или Зеркальный маг заявился бы в мир, вломил Темным, чтоб не расшатывали основы бытия, сохранил паритет, нет?
– Нет. Во-первых, Сумрак бы не голодал, а во-вторых, постепенно терял бы волю. Ведь его воля – это совокупность всех живущих сознаний, а они с каждым днем все глубже погружались бы во Тьму. Со временем он стал бы принадлежать Темным Иным, превратившись вместе с людьми в их в кормовую базу. А о том, что когда-то жили на планете Иные Светлые, разве что легенды ходили бы. Но тех, кто их рассказывал, отлавливали бы и уничтожали – отдавали на притравку в лагеря щенков оборотней. Как вариант. Миру вечной войны и злобы нужны свирепые бойцы… Ну что, получился из меня Темный Властелин?
