По возвращении Потанина в Сун-пан экспедиция 9 августа тронулась в обратный путь в Лань-чжоу, но по другой дороге — через китайскую провинцию Сычуань. Экспедиция прошла вниз по долине реки Хотон и завернула в долину реки Ксернцо, чтобы посетить водопады. Ксернцо по-тангутски значит золотое озеро, и все буддисты экспедиции желали посмотреть его и приложиться к богам в пещере. По выполнении этого тангуты наломали ветвей можжевельника и зажгли их; аромат горящего можжевельника должен был усладить богов Ксернцо. Когда из кучи горящих ветвей поднялся дым, тангуты стали обходить ее вприпрыжку, читая нараспев молитвы.
Потанин с одним из слуг предпринял восхождение на Сюэ-шань и поднялся до цирка верховий реки Ксернцо для сбора альпийской флоры.
Посетив это живописное место, экспедиция пошла дальше по долине реки Хотон (Пу-цзянь) и в десять переходов прибыла в г. Лун-ань-фу, хотя расстояние до него было всего 150 километров. Дорога была очень трудная. Когда-то она была приспособлена для передвижения вьючных животных; в скалах были вырублены карнизы, на косогорах проложены выемки, устроены длинные ступенчатые подъемы и спуски в тех местах, где береговые утесы узкой долины заставляли дорогу подниматься на склоны; через бурную реку были перекинуты мосты, некоторые даже на железных цепях. Но дорогу давно не чинили, и она сделалась доступной только для носильщиков, которые вообще в гористой части Южного Китая играли роль главного вьючного транспорта — большая часть товаров переносилась ими.
Из-за плохого состояния дороги пришлось делать небольшие переходы, так как много времени уходило на ее починку, которой руководил китайский офицер, начальник конвоя, сопровождавшего экспедицию. Он сам показывал, как и где копать, сам вел под уздцы вьючного лошака в опасных местах. Так как у конвоя был только один заступ, пришлось пустить в ход все инструменты экспедиции, топоры и даже ботанические корнекопки. Особенно опасно было переходить мосты, перекинутые через реку Хотон и ее притоки: они были ветхи, гвозди из их настилов были повытасканы, и доски плясали под ногами; животных приходилось переводить под уздцы по одному. Все-таки один лошак сорвался, но упал в глубокую воду и не разбился; его вьюк состоял из гербария, и на следующей стоянке пришлось затратить много сил и времени на то, чтобы высушить всю бумагу и растения.
Другой лошак сорвался с тропы и скатился в реку Хотон, где он два раза перевернулся, но выплыл на другой берег; его вьюк с платьем рабочих экспедиции унесло течением.
Деревни в этой долине были тесные. Дома в них были выстроены из дерева, но улицы были вымощены большими плитами; иногда улица представляла каменную лестницу. На крутых склонах виднелись участки полей, на которых сеяли только бобы и кукурузу; на всем пути путешественники питались тяжелым хлебом из кукурузы. Кукурузные поля этой местности часто страдали от нападения обезьян, принадлежащих двум видам; одни, так называемые «золотые», жили в зоне хвойных лесов и имели на плечах капюшон из золотисто-желтых длинных волос; другие, поменьше, жили в теплой долине и грабили поля. По словам крестьян, они губили много кукурузы зря: сорвут початок, положат подмышку и забудут о нем, рвут новый и кладут туда же, прежний падает на землю.
Обилие и разнообразие флоры доставляло много работы по ее сбору и сушке; поражало количество разных вьющихся растений, которые окутывали кусты и деревья. Нужно отметить веерные пальмы, бамбук, лаковое и восковое дерево, мирты, аралии, лавровишню, множество папоротников. В боковых долинах иногда открывался вид на водопады по притокам реки, которая часто заливала все дно долины. Местами дорога представляла карнизы или полутоннели, вырубленные в отвесной скале на большой высоте над бурной рекой.
Город Лун-ань-фу был небольшой, чистенький и оживленный. Против города на скале высилась кумирня. Эта скала называлась Лунь-ань, т. е. гнездо дракона, откуда и название города.
Это был самый южный пункт, достигнутый экспедицией. В садах видны были бананы в два метра высоты; но их разводили для украшения, плоды не вызревали. Потанин посетил и описал монастырь в городе, замечательный по огромной молитвенной мельнице и небольшой статуе божества Арья-боло с 11 головами и многими руками. В одной из трех главных кумирен весь потолок состоял из цветных изразцов, составлявших красивую картину. Но храм привлекал мало богомольцев и потому приходил в упадок, монахи не имели средств поддерживать его.
Отсюда экспедиция прошла еще немного вниз по той же долине до селения Коу-чен, где через поток реки мост был такой ветхий, что пришлось все вьюки перенести по нему на руках, а животных перегнать вброд. Перед мостом дорога шла по каменной мостовой среди залитых водою рисовых полей. Отсюда она повернула на северо- восток и до селения Пи-коу сделала несколько перевалов через горные цепи; спуски и подъемы местами представляли лестницы, высеченные в скале или вымощенные толстыми плитами, по которым лошакам приходилось карабкаться.
Пи-коу представлял большое торговое село на реке Хей-шуй-цзянь, которая отсюда становилась судоходной; товары, прибывшие из Тибета на носильщиках, отправлялись дальше в Китай на лодках. Выше Пи-коу долина реки превращалась в ущелье, а немного далее в нее впадала река Бо-шуй, также текущая по ущелью. Экспедиция шла по этим ущельям по такой же трудной дороге, как описано выше, часто по карнизам, выбитым в скалах. Встречались исключительно носильщики с товарами, состоявшими главным образом из табака и ароматных корней растения, называемого тан-гуй. Носильщики шли партиями; у каждого на спине был большой тюк, килограммов по 40—50 этого товара. Останавливаясь для передышки, они не садились, а отдыхали стоя, подставив под тюк свою палку, так как если бы они садились, то потом им трудно было бы встать.
У г. Вэнь-сянь путешественники покинули ущелье реки Бо-шуй, которое тянется дальше на северо-запад к окраине нагорья Амдо, повернули через горы на северо-восток и через два дня вышли опять в долину реки Хей-шуй-цзянь.
Дальше до г. Кье-чжоу дорога шла опять в долине реки Хей-шуй-цзянь, но стала лучше; хотя встречались карнизы, но они были в исправности. Горы на всем этом пути от Пи-коу местами были покрыты лесом, местами только густым кустарником, местами же склоны состояли из голых скал и осыпей камня. Деревни имели тот же характер ряда домов вдоль реки по косогору; но кроме деревянных видны были и каменные одноэтажные дома.
Южная растительность постепенно исчезала; экспедиция здесь в последний раз видела веерные пальмы. Перед г. Кье-чжоу долина реки стала шире, горы отступали и немного понизились; вместе с тем на их склонах появился лёсс, характерная почва севера Китая; одновременно деревянные дома стали уступать место глинобитным или сложенным из сырца, а постоялые дворы сделались немного более просторными. Кончилась теснота жилищ, составлявшая одну из неприятностой пути по Южному Китаю.
