— Спасибо, — прошептала она.
Креван снова посмотрел ей в глаза и утонул в обращенных на него зеленых озерах. Глаза девушки сообщили ему все, что он хотел знать. В них не было лукавства. Может, он и не мечтал о таком повороте событий, но уже не мог отрицать того, что жаждет обладать ею. Однако Рейлинд была юной и неопытной. Она понятия не имела о том, что такое страсть. Для нее то, что их связывало, было просто чем-то новым и волнующим.
Он это знал, и с его стороны было очень глупо хотеть ее, невзирая ни на что.
Упрямство и эгоизм были качествами, которые Кревану обычно не нравились в женщинах. Но Рейлинд также была страстной и независимой. А самое главное, она верила в него. Рейлинд не видела в нем неполноценного мужчину или человека с дефектом. Она также не смотрела на него как на одного из младших братьев Мак-Тирни, члена одного из самых могущественных кланов Западных Высокогорий. Она видела в нем только его самого, и это оказалось самым мощным и притягательным качеством, которое Креван когда-либо встречал в других людях. У него не хватало самообладания, чтобы находиться с ней наедине, потому что желание целовать ее, касаться ее, познать ее, вместо того чтобы становиться слабее, непрерывно росло. Креван знал, что в следующий раз он просто не сможет уйти. А уйти он был обязан, потому что отчетливо осознавал: если он увидит стыд в глазах Рейлинд и причиной этого стыда будет он, это вполне может его убить. Его единственным спасением было расстояние и время. Чувства к Рейлинд вспыхнули быстро и неожиданно, и только разлука с этой девушкой могла заставить их исчезнуть.
Креван попятился.
— Еще я хотел поговорить о том, что произошло… между нами… во дворе. — Он откашлялся и попытался упорядочить свои мысли. — Я не могу объяснить, почему я так себя повел. Могу только сказать, что это показалось мне совершенно естественным… И ты, и я в подобных обстоятельствах, наверное, были бы готовы обнять кого угодно. Но ради сохранения нашей дружбы, я думаю, нам лучше согласиться с тем, что это не должно больше повториться.
Рейлинд застыла от изумления. Креван сделал все, чтобы избежать даже слова «поцелуй». Но то, что между ними произошло, было поцелуем. И теперь Креван пытался сказать, что это невероятное событие, от которого у них обоих перехватило дыхание, совершенно ничего не значило. До этого момента Рейлинд могла бы с ним согласиться, потому что пыталась убедить себя в том же. Теперь она сомневалась.
Девушка преодолела разделявшее их расстояние, намереваясь испытать решимость Кревана и увидеть, останется ли он равнодушным, если она заключит его в объятия, подобные тем, которые соединили их у двери нижнего зала. Но не успела она привести свой план в действие, как раздался стук в дверь.
— Рейлинд, это я, Мериел.
Креван подбежал к стене у камина. Он отвел в сторону гобелен, и Рейлинд увидела небольшую дверь. Не произнося больше ни слова, Креван приотворил эту дверь и скрылся в потайном коридоре. Гобелен опустился на место, закрыв стену и то, что в ней таилось. Мгновение спустя в комнату вошла Мериел, не пожелавшая дожидаться приглашения сестры.
— Я думала, здесь Креван, — пробормотала она, осматривая комнату.
— Он был здесь, и мы побеседовали. Думаю, в будущем мы оба попытаемся вести себя более дружелюбно, — ответила Рейлинд, бочком продвигаясь к одной из бойниц.
Ее сестра что-то говорила, но Рейлинд ее не слушала. Вместо этого она смотрела вниз, пока у крепостной стены не появился и тут же не скрылся в ночи Креван.
Этот человек приводил Рейлинд в отчаяние. Он был просто невыносим, но Рейлинд знала, что ее чувства к Кревану за последние дни заметно усилились. Временами она думала о нем одновременно как о друге и о враге, но он уже значил для нее гораздо больше, чем и то и другое. Рейлинд не сомневалась в том, что если бы она поцеловала Кревана, пока он находился у нее в комнате, он уступил бы своим физическим желаниям и ответил бы на ее поцелуй. Тем не менее он вряд ли отказался бы от намерения видеться с ней как можно реже. Креван хотел ограничить их отношения. Самое большее, на что он был согласен, — это дружба, подобная той, которая соединила Крейга и Мериел.
Рейлинд знала, что должна испытать облегчение. Меньше всего на свете она хотела попасть в зависимость от кого бы то ни было. Особенно нежеланной была эмоциональная зависимость. И все же чувство, переполнявшее ее сейчас, не было облегчением. Это была какая-то гораздо более сложная эмоция. Это чувство было ей незнакомо, и Рейлинд не решалась найти ему название.
Тем временем Креван вернулся к своему пледу, оставленному на берегу озера. Он убеждал себя в том, что встреча с Рейлинд прошла успешно. Он встретился с ней… и на ней не было ничего, кроме сорочки… Она была прекрасна, но ничего не произошло. Наконец-то ему что-то удалось.
Но в глубине души Креван понимал, что надолго его решимости не хватит.
— Aireamh na h-Aoine orl, Сирик, — вслух выругался Креван.
«Все это происходит из-за него. Чем скорее этот человек покинет Высокогорья, тем лучше», — думал Креван.
Глава 11
— Tog as a'rathad! — раздалось громкое восклицание. Рейлинд пронзительно взвизгнула. Это был не совсем крик, но этого оказалось достаточно, чтобы маленький мальчик сложился пополам от смеха.
— Это всего лишь Гидеон, — пояснила Бренна, недовольно наморщив нос при виде этого чрезвычайно довольного собой нахала. Еще один малыш подбежал к первому и столкнулся с ним. Мальчуганы, хохоча во все горло, упали на землю. — Он почти такой же baoth, как и Брэден.
— Чей он? — спросила Рейлинд, даже не пытаясь скрыть раздражение и старательно обходя извивающиеся на земле тела.
Она провела в замке всего два дня, но стоило ей покинуть башню, как тут же у нее под ногами начинал путаться брат Бренны. То, что у него, оказывается, имеется приятель, готовый поощрять его навязчивость и вознаграждать любой его успех, обещало сделать предстоящий месяц еще длиннее.
Бренна показала на расположенный неподалеку большой дом.
— Он сын лучшей маминой подруги. Миссис Эйлин очень хорошая, но о ее сыне я бы этого не сказала, — с презрительной усмешкой произнесла она и оглянулась на Гидеона, чтобы бросить на него еще один испепеляющий взгляд. — Я с нетерпением жду, когда Бонни подрастет и поможет мне с ними рассчитаться. Это нечестно, что их двое, а я одна.
Бренна возмущенно фыркнула.
Затем, увидев женщину, которая вышла из другого дома, Бренна мгновенно забыла о своем праведном гневе и подбежала к пухленькой леди, чтобы с разгона ее обнять. Рейлинд казалось совершенно невероятным то, как много людей знала эта малышка, дочь Лорел. Когда девушка приняла предложение Бренны и согласилась быть представленной некоторым членам клана, она была уверена, что познакомится с горсткой людей. И вот они останавливаются буквально на каждом шагу. Рейлинд спрашивала себя, следует ли ей удивляться тому, что малышка Бренна знает так много людей, включая то, где они живут, чем занимаются и что сейчас происходит в их жизни, заставляя их страдать или радоваться. Ее мучило нехорошее предчувствие, что странной является именно она, дочь лэрда Шеллдена, так мало знающая о жизни членов своего клана, живущих за стенами замка.
