– Слушай, а ты уже обгорела, – заметила Татьяна. – И почему ты с голой головой? Ведь солнечный или тепловой удар может случиться.
Я вспомнила, что рыжие вообще быстро сгорают, а солнце было ярким и сильным. Мы-то с Татьяной привычные, любим это дело, ловим солнечные лучи в нашем городе с марта (на лоджии в Татьяниной квартире), пока еще по улице люди ходят в зимней одежде. Я довольно смуглая от природы, у Татьяны тоже кожа хорошая, на ней с ее светло-русыми волосами загар вообще смотрится великолепно. Ни она, ни я никогда не «пузырились». И мы уже в этом году неоднократно загорали на улице в Питере. Поэтому мы не боялись сгореть на корме теплохода, наслаждаясь средиземноморским солнцем.
Но девушку, похоже, обгоревшая кожа волновала гораздо меньше, чем отсутствие богатого мужа или хотя бы спонсора. Она попросила у нас совета (как у старших товарищей), где ей найти того, кто ей нужен. Татьяна пояснила, где бывает мужик, который только что проплывал мимо на яхте. Я добавила, что там также могут оказаться трупы.
– Пусть трупы, – сказала девчонка. – Главное – чтобы мужик был.
В это мгновение теплоход содрогнулся, как-то странно затрясся, звук работающих двигателей изменился, потом судно еще раз дернулось, явно снизило ход и вильнуло вправо.
Не сговариваясь, мы с Татьяной в мгновение ока пристегнули наши непромокаемые поясные сумки, натянули шорты и майки и обулись. Носки, правда, не надели. На них не стали тратить время. Да и длительные пешие переходы нам в ближайшее время, похоже, не грозят. По скорости одевания мы вполне могли посоревноваться с пожарниками после сигнала тревоги. Все заняло не более пятнадцати секунд. Рыженькая смотрела на нас большими круглыми глазами и ничего не предпринимала.
Потом я рванула к стене палубной надстройки, на которой висел спасательный круг, к сожалению, один. В это мгновение снизу выбежали два моряка и рванули к шлюпке, очень быстро ее отстегнули, сбросили в воду и прыгнули за ней. За эти секунды рядом со мной оказался Пашка в бейсболке, тех же пляжных шортах и рубашке, которую успел накинуть, и с камерой под мышкой. В другой руке он держал недопитую бутылку пива.
Моряки уже забрались в шлюпку и кричали нам, чтобы прыгали. Снизу выбежали другие моряки и отстегивали шлюпку с другой стороны теплохода. Их, как я заметила ранее, было две, правда, довольно крупных. Интересно, на сколько человек рассчитана каждая? Но думать об этом было некогда.
– Юля, давай ты первая! – крикнул мне оператор. – Потом поймаешь камеру?
Я быстро оглянулась на Пашку.
– Мало ли, все-таки промокнет… – сказал оператор, явно не полагаясь на очень дорогую специальную непромокаемую и противоударную сумку, купленную нашим холдингом.
Рядом с нами оказалась Татьяна с моей бейсболкой в руке. Я ее сбросила, когда натягивала майку, а потом забыла надеть, побежав за кругом. Подруга быстро нахлобучила ее мне на голову и натянула пониже, чтобы не слетела. Сама Татьяна уже повязала косынку. С ее косами ни одна кепка не подходит.
Моряки продолжали кричать, убеждая нас немедленно прыгать. Визжали выбежавшие наверх светские львицы.
А теплоход медленно погружался в воду…
– Давай, Юлька! – Татьяна подтолкнула меня к палубному ограждению.
– Сумку потом кинете, – бросила я друзьям через плечо. – Там питьевая вода!
Я прыгнула со спасательным кругом в руке, ушла под воду, но меня быстро выбросило на поверхность. Я проморгалась, успела подхватить все-таки слетевшую бейсболку и поплыла к шлюпке. Оттуда ко мне уже тянули руки. Спасательный круг я бросила внутрь, потом забралась сама, скинула бейсболку на дно, встала и жестами и отдельными английскими словами попыталась донести до мужиков, что сейчас буду ловить камеру. Вроде бы они поняли, перестали дергаться и сели в разных концах шлюпки для равновесия.
– Давай, Паша!
Пашка бросил ценную камеру с не менее ценными съемками. Я ее поймала, но от силы удара рухнула в шлюпку. «Синяки будут», – пронеслась мысль. Но мне это не впервой. Было больно, но я явно ничего не сломала. Главное – камера осталась цела.
Потом прыгнул сам Пашка, с него, как и с меня, слетела кепка, но он тоже ее поймал, снова натянул и оставался в воде, пока Татьяна кидала сумку с водой и, кстати, купленным нами вином. Если придется долго провести в море… Соленую воду пить ни в коем случае нельзя. Лучше всего, конечно, простую пресную, но ее может не хватить. Пусть лучше будет вино.
Татьяна сумку до шлюпки не докинула, но Пашка был наготове и успел за ней нырнуть, опять подхватить бейсболку, потом протянул мне сумку и влез в шлюпку сам.
– Быстрей! Быстрей! – кричали моряки.
Теплоход погружался хотя и медленно, но неумолимо…
С другой стороны лодки подплыл продюсер Артура Небосклонова.
– Уф! – сказал он и забрался внутрь, чуть не перевернув шлюпку.
Татьяна, как я увидела, пыталась столкнуть в воду рыженькую «Свиристелку». Девчонка орала, что не умеет плавать. У нее вообще началась истерика. Я стояла в шлюпке, которая опасно качалась, со спасательным кругом в руке.
– Я тебе сразу же брошу круг, – заорала я девчонке. – Только прыгай! Таня, не тяни! – добавила я подруге, жизнь которой меня, признаться, волновала гораздо больше.
Пашка сидел на дне шлюпки, обнимал одной рукой камеру, которая у него вместо жены и ребенка, а другой уже извлек из сумки прихваченную нами с собой бутылку пива.
– Оно теплое, Паша! – бросила я через плечо.
– Лучше теплое, чем никакое, – невозмутимо заметил оператор.
– А коньячка нет? – спросил продюсер.
Он был абсолютно спокоен. Он уже спасся. Но, как я понимала, следовало побыстрее отходить от этого места. Ведь после того, как теплоход уйдет под воду, здесь образуется водоворот, и нас вполне может затянуть в воронку. Это понимали и моряки и пытались донести до тех, кто оставался на палубе.
– Паша, ты лучше снимай! Такие кадры! – крикнула я, не забывая о работе. Напиться он всегда успеет, а ничего подобного «на бис» точно не будет.
Пашка кивнул и принялся за работу.
Татьяна тем временем схватила рыженькую за волосы и подтянула к палубному ограждению, хотя девчонка и упиралась. Но Татьяна – женщина сильная. Татьяна каким-то образом ухватила ее за корпус и скинула в воду. Девчонка летела с диким визгом. Потом я совершила свой самый точный в жизни бросок.
Как только ее выбросило на поверхность, я бросила спасательный круг так, что он на нее наделся, словно на кеглю.
Затем прыгнула Татьяна, оказалась рядом с девчонкой и кругом и потащила к лодке. Девчонка была в полубессознательном состоянии от страха.
Женщин втащили в шлюпку. Девчонка визжала, несла какую-то околесицу, всхлипывала.
– Дайте ей по морде, – спокойно сказал продюсер, сидевший на дне лодки вместе с Пашкой.
– Сам давай! – рявкнула Татьяна и толкнула девчонку к мужику. Они на пару повалились на дно лодки.
– Эй, поосторожнее! – заорал Пашка, когда девчонка задела ногой драгоценную камеру.
А на борту теплохода тем временем стояла Аленка и с ужасом смотрела на нас.
– Юбку снимай и прыгай! – заорала я. – Юбка тебя ко дну потащит!
– Срывай ее к чертовой бабушке! – подключилась ко мне Татьяна.
– Я не умею плавать! – теперь вопила Аленка.
– Я тебе круг брошу, – крикнула я. – И сама за тобой прыгну! Так у тебя есть шанс. Или потонешь с теплоходом. Прыгай!
Ко мне подключились остальные из шлюпки, за исключением рыженькой девушки. Она, правда, прекратила истошно вопить и оглядывалась.
На палубе возник Артур Небосклонов в одних обтягивающих маленьких плавках. В таких в стриптизе хорошо выступать. Интересно, где замшевые со стразами за пятнадцать тысяч долларов? Или они только «на выход»? Увидев меня, Артур издал радостный вопль и тут же заорал:
– Юля, что мне делать? Я не умею плавать!
– Сорви с нее юбку, – я показала на Аленку.
Надо отдать должное Небосклонову, он теперь в критических ситуациях подчиняется мне мгновенно. Артур развернулся, подскочил к Аленке, резко дернул юбку, потом еще раз, и она упала к ногам женщины. Аленка завизжала, прикрывая огромные белые трусы с каким-то мелким рисунком. Я подумала, что их бы хватило на купол парашюта. Юбка теперь валялась у ее ног.
– Прыгай, Артур! – закричала я, держа спасательный круг. – Я тебя вытащу.
Небосклонов колебался какую-то секунду, потом взобрался на палубное ограждение и сиганул вниз.
Как только он появился на поверхности, я бросила ему спасательный круг, но Артур почему-то за него не ухватился сразу же, и круг стало относить в сторону. Я сама прыгнула в воду и быстро поплыла к Небосклонову, который уже, по-моему, собрался тонуть. Татьяна тоже прыгнула – вслед за кругом.
Я схватила Артура за волосы, когда он уже снова стал погружаться. Тут подплыла Татьяна с кругом, и мы обе, держась за круг, потащили Артура к шлюпке. Его за волосы втянул продюсер, очень ловко врезал ему в живот, склонил над поверхностью воды – и из Артура выплеснулось все, что он проглотил.
