Подавленная свалившейся на нее информацией, мама пообещала майору повлиять и проконтролировать. Она и пообещала бы все на свете, так как в этот момент могла думать только об одном: ее дорогая доченька провела более недели в полной изоляции от общества, в обществе типа, который трижды покушался на ее жизнь. Маму немного утешали лишь слова майора о том, что ее дочка каким-то образом доехала до города и теперь в безопасности, поскольку убийца находится на острове, где его скоро арестует этот прекрасный и великодушный человек, каким теперь казался маме майор.
* * *
Пока мама по воле судьбы участвовала в задержании убийцы, все остальные участники этой истории сидели в городе и страдали по самым разным причинам. Светлана мучилась из-за брата, а также из-за того, что Леша ей до конца жизни не простит того, что она оказалась невольной виновницей смерти его матери. Леша переживал из-за терзаний своей невесты и папиного пьянства. Бабушка с Зоей беспокоились за маму, а Лешкин папа страдал от того, что был недостаточно хорошим мужем своей жене, а теперь уже ничего не исправить. Вася же со Славой, а также мой папа терзались по более прозаической причине: бедняги поняли, что кормить их обедами никто не собирается, потому что у женщин пропал аппетит и вообще руки опустились. Одна лишь тетка Вера спокойненько лежала себе на кладбище и ни о чем не беспокоилась.
– Так больше продолжаться не может, – почти проплакал в трубку Леша на следующий день. – Я с ними долго не выдержу. Светка ходит мрачная словно призрак, а я никак не могу понять, должен я ее винить в том, что ее брат из самых лучших побуждений застрелил мою маму, или нет.
– Леша, еще ничего не ясно, – сказала я. – Я бы на твоем месте так поспешно не судила.
– Вот! – обрадовался он. – Ты всегда на меня благотворно влияешь. Я просто чувствую, как успокаиваюсь. А с этой парочкой я просто с ума сойду. Папа лежит пластом, а Света стирку затеяла. Говорит, что ее успокаивает. Можно я к вам приеду?
Так как у бабушки помимо нас с Инкой по случаю субботы были Зоя, Вася, Слава и вот-вот должен был подъехать мой папа, которому стало скучно дома одному, то я не видела большого вреда в том, если приедет еще и Леша.
– Валяй, – согласилась я и пошла докладывать тетке, что к обеду у нас будет еще один гость.
– Все равно в доме шаром покати, – заметила тетка, глядя на себя в зеркало. – Придется идти в магазин. Возьму с собой Славу в качестве тяжелой артиллерии, и пойдем. Обедайте тут без нас.
Леша появился не к обеду, а буквально через четверть часа, но приехал не один, а со Светланой. Впрочем, все было настолько скверно, что я только рукой махнула. Леша снова выглядел, мягко говоря, взволнованным. Волосы у него так со вчерашнего дня и не улеглись, глаза на место не встали, и вообще полежать бы ему немного в тихой больничной атмосфере.
– Кто из вас засунул мне эту записку? – спросил Леша прямо с порога и полез в карман своей куртки. – Черт, где же она?
Стоя в дверях, он принялся выгружать из своих карманов разнообразные бумажки и квитанции, наверняка просроченные.
– Может быть, вы пройдете, – предложила бабушка. – Раз уж приехали.
Особого радушия в ее голосе не слышалось: бабушка предчувствовала, что от Леши, а особенно от таинственных записок в его карманах, добра ждать нечего.
– Вот она! – обрадовался он, когда Светлана достала записку из своей сумки и отдала ее нам. – Хорошо, что Светочка догадалась спрятать ее к себе, а то бы я ее снова потерял.
– А когда ты ее уже терял? – удивилась Инка. – Ты же говоришь, что только что ее нашел.
– Да, – согласился Леша. – Но я ее должен был прочесть еще вчера вечером, потому что сегодня из дома еще не выходил. Как Света ее нашла, так мы сразу к вам. Что это значит, а?
Мы все как-то сразу и без лишних расспросов догадались: он имеет в виду содержание записки, а не свой внезапный визит к нам. Записка гласила: «Будь сегодня в три часа пополуночи возле столовой. Я могу рассказать, кто убил твою мать».
– Очень интригующе, – заметила моя бабушка. – Прямо как в романе. И почерк какой-то знакомый.
Почерк и в самом деле был знакомый. На мой взгляд, да и на взгляд всех моих родственников, даже слишком знакомый – тетки Зоин почерк. Думать об этом почему-то не хотелось, и мы, не сговариваясь, решили не думать.
– Ты же без очков ничего не видишь, – сказал Вася бабушке.
Бабушка не потерпела бы подобного от кого угодно, а уж от своего внука и подавно не стерпела.
– Что ты суешься? – возмутилась она. – От горшка два вершка, а туда же. Я, если хочешь знать, вдаль все прекрасно вижу. Мне чем дальше предмет, тем лучше. Почерк этот я уже где-то видела, только не помню где.
Но тут на бабушку все дружно налетели и потребовали, чтобы она сначала вспомнила, а потом уж говорила.
– Не вводите нас в заблуждение, – заявил мой папа, который к этому времени уже приехал.
Папу бабушка тоже не любила, – конечно, не так, как Славу, все-таки мой папа надоедал ей не каждый день, а только по выходным. Но все равно бабушка обиделась. Правда, читать папе нотацию она не стала – просто удалилась к себе в комнату, поджав губы, чтобы всем стало ясно, какого она мнения о мужьях своих дочерей.
– Где вы ее нашли? – приступила к допросу Инка. – И главное – когда?
– Говорю же... – стал объяснять Леша. – Светлана начала стирку, чтобы успокоиться. Странное средство, никогда бы не подумал, что оно может помочь, но ей действительно стало лучше. Она даже предложила постирать те вещи, которые были со мной в монастыре. И вот в кармане моей куртки нашла эту записку, я сразу позвонил вам, и мы приехали.
– Значит, сегодня ты никуда не выходил из дома, и к вам тоже никто не приходил? – уточнила я.
– Никто, – подтвердил Лешка.
– В таком случае записку тебе могли подложить вчера. Вы вечером гулять ходили?
– Ходили, – с виноватым видом ответила Светлана. – Но мы же не думали...
– Это неважно, – перебила ее Инка. – А что за столовая, о которой идет речь? Возле твоего дома, Леша, есть что-нибудь подходящее?
– Есть, – немного подумав, ответил Лешка. – На ней и в самом деле написано «столовая». Осталась еще от застойных времен, только она сейчас, по-моему, не работает, а если и работает, то в три часа ночи уже точно закрыта. Это же не ночной клуб, а простая столовка для работяг и граждан, которым некогда зайти домой перекусить.
– Я бы не пошел, – вмешался мой папа. – Еще неизвестно, что и кто Лешу там ждет. И вообще, подозрительное время выбрал ваш доброжелатель. Если бы я хотел раскрыть тайну, то не стал бы действовать ночью и тайком. Пришел бы и все рассказал, что знаю.
– Не все же такие открытые, папочка, – заметила я. – Может быть, у человека есть свои резоны быть скрытным. Может, он опасается, что убийца его выследит.
– А почему вы решили, что записку подложили именно вчера? – спросил молчавший дотоле Вася. – Ее могли подложить еще на острове.
Мы в изумлении уставились на Ваську. Вот что значит свежий взгляд! Действительно, зная Лешкину рассеянность, можно было предположить, что записку ему подложили еще на острове и даже еще раньше, а он все это время протаскал ее с собой.
– Светочка, это случайно не похоже на почерк твоего брата? – с усмешкой спросила Инка.
– Ян тут ни при чем, – неожиданно заявил Лешка прежде, чем Светка успела придумать достойный ответ. – Я прекрасно помню, что утром в день отъезда искал свой паспорт. Я вывернул все карманы и пересмотрел все бумажки. Если бы эта записка была в куртке, я бы ее заметил. Но ее не было, и Яна, между прочим, уже тоже не было.
– Паспорт твой был у настоятеля, – напомнила я. – И ты про него забыл. Мы с Инкой его забрали и положили к тебе же в сумку, а ты за всю дорогу так и не поинтересовался, где он. Мы даже специально поспорили, вспомнишь ты или нет. Я выиграла.
– Совершенное безумие верить словам человека, который не помнит даже, где находится его паспорт, – заметила Инка. – Поэтому грош цена твоим утверждениям, что Ян тут ни при чем.
– Почему вы мне не верите? – обиделся Лешка. – Я точно говорю. Бабушка Леля, почему они мне не верят?
– Не обижайте мальчика, – приказала нам бабушка, которая уже давно вышла из своей комнаты и внимательно прислушивалась к нашему спору. – Если Леша говорит, так оно и есть.
– Бабушка!.. – взвыла я. – Этот Леша – ходячее недоразумение. Зачем ты его защищаешь? Ему предоставилась возможность разом разрешить все проблемы, а он ее умудрился прошляпить.
– Может, и к лучшему, – заметила мудрая бабушка. – Ему ведь могли правды не сказать, а еще и голову задурить.
– Да, для этого много не надо, – согласилась Инка, и все разом закивали.
Леша вконец разобиделся и ушел обижаться на кухню. Но так как обеда на плите не было, то он очень быстро сменил гнев на милость и вернулся к нам в комнату, где мы разглядывали бумажку, на которой была нацарапана записка.
